Высоко оценив подвиг архангельских рыбаков, Петр Великий сравнил их с легендарным римлянином Горацием Коклесом. В римской мифологии Гораций Коклес – герой, защищавший в одиночку единственный мост через Тибр, когда молодой Римской республике угрожал царь этрусков Порсенна, стремившийся восстановить Тарквиния Гордого на римском престоле. Порсенна вступил в пределы города и занял Яникульский холм, соединенный с остальными городскими холмами мостом через Тибр. Увидев, что с занятого неприятелем холма на них несется вражеская лавина, охранявшие мост римские воины обратились в бегство. Командовавший охраной моста Гораций Коклес тщетно пытался остановить бегущих. Тогда он приказал разрушить как можно скорее мост, чтобы враг не смог по нему пройти, а сам остался на занятом врагом берегу в полном одиночестве, ожидая рукопашной схватки. Подошедшие на близкое расстояние этруски остановились в изумлении, глядя на одинокого воина. Гораций Коклес, окинув многочисленных врагов суровым взором, бросил им в лицо оскорбление, назвав их царскими рабами, которые, не имея собственной свободы, идут отнимать чужую. После этих дерзких речей на него обрушился дождь стрел, вонзившихся в щит храбреца. Тесня друг друга, этрусские воины ринулись вперед и, конечно, осилили бы отважного римлянина, но в это время за спиной Коклеса со страшным треском упали в Тибр остатки моста, а он сам, призвав на помощь бога реки, не снимая доспехов, бросился в волны. Подбадриваемый криками товарищей по оружию под градом стрел этрусских лучников он переплыл реку и вышел к своим. Невероятно, но герой даже не был ранен.

В римской мифологии Гай Муций Сцевола – легендарный юноша, который во время осады Рима этрусками решил убить их царя Ларса Порсенну. Для этого Гай Муций переоделся этруском и проник во вражеский лагерь.

Случилось так, что как раз в это время этрусские воины получали жалованье. Гай Муций замешался в их толпе, высматривая царя, которого он не знал в лицо. Приняв за Порсенну человека в пышных одеждах, проводившего раздачу вознаграждения, юноша выхватил меч и нанес ему смертельный удар. Лишь схваченный царскими телохранителями и обезоруженный, он с ужасом понял, что убил царского писца, а сам Порсенна, одетый в более скромное платье, уцелел. Во время допроса, когда царь пригрозил Гаю Муцию пыткой, тот, чтобы доказать свое бесстрашие, опустил правую руку в горевшее на алтаре пламя, бестрепетно глядя на Порсенну. Потрясенный несгибаемостью юного римлянина, Ларс Порсенна вернул ему меч, который тот принял левой рукой, и отпустил на свободу. С тех пор Гай Муций и получил прозвище Сцевола (Левша). Убедившись, что Порсенна умеет ценить доблесть и мужество и заслуживает чести быть другом и союзником Рима, Гай Муций предупредил его, что триста молодых римлян поставили своей целью убить этрусского царя. Решив, что народ, у которого есть такие герои, непобедим, Ларс Порсенна направил в Рим посольство с предложением мирных переговоров, после чего снял осаду и увел своих воинов за пределы молодой республики.

В греческой и римской мифологиях сибилла – женщина-пророчица, получившая от божества дар предсказания. Прорицала она в состоянии экстаза, спонтанно. Пророчества ее, как правило, грозили бедой. Выражались они в загадочных фразах, которые записывались на пальмовые листья. Всего сибилл в разных местностях и в разное время насчитывалось около десяти, называли их по основному месту обитания. Наиболее известны сибиллы Эритрейская, Ливийская и Кумская. Как рассказывают, Аполлон предложил юной троянке Герофиле все, что она только пожелает, если станет его возлюбленной. Герофила приняла его предложение, испросив у бога дар прорицания и столько лет жизни, сколько пылинок в кучке выметенного ею мусора, которых там оказалось тысяча. Однако девушка, ставшая с тех пор Кумской сибиллой, позабыла попросить вечную юность, поэтому большую часть своей долгой жизни пребывала старухой. С годами она настолько высохла, что жила в бутылке, свисавшей с потолка ее пещеры. Когда дети спрашивали ее, чего она желает, она коротко отвечала: «Смерти».

В римской мифологии василиск – чудовищный змей, обладавший сверхъестественной способностью убивать не только ядом, но и взглядом, дыханием, от которого сохла трава и растрескивались скалы. Он имел гребень в виде диадемы, откуда его название – «царь змей». От василиска можно было спастись, показав ему зеркало: змей погибал от собственного отражения. Смертельным для василиска считался также взгляд или крик петуха.

При закладке Карфагена были найдены черепа быка и коня, что предвещало этому городу богатство и военную мощь, уступающую, однако, римской: при закладке храма на Капитолии в Риме был обнаружен человеческий череп – знак господства Рима над миром.

Термин «мировые религии» применяют по отношению к буддизму (возник в VI веке до нашей эры), христианству (появилось в начале I века нашей эры) и исламу (основан в VII веке), поскольку указанные религии носят ярко выраженный наднациональный характер, объединяют людей общей веры независимо от их этнических, языковых или политических связей. По данным энциклопедии «Britannica», в 2003 году число приверженцев мировых религий составляло: христиан – около 2,1 миллиарда человек во всех (238) странах мира, мусульман – около 1,3 миллиарда человек в 206 странах и буддистов – около 370 миллионов человек в 129 странах. Христианство лидирует как по числу верующих, так и по количеству стран, в которых они проживают. Ислам занимает второе место по числу приверженцев и третье по количеству стран, в которых он распространен. Буддизм стоит на четвертом месте – как по числу верующих, так и по количеству стран.

В литературе иногда попадаются утверждения, что Альберт Эйнштейн был верующим, ибо писал о какой-то космической религии и т. д. В действительности Эйнштейн пользовался религиозной терминологией лишь в условном смысле. Например, он писал: «Я не могу найти выражения лучше, чем «религиозная» для характеристики веры в рациональную природу реальности… Какое мне дело до того, что попы наживают капитал, играя на этом чувстве?» В 1929 году на вопрос, верит ли он в Бога, Эйнштейн ответил телеграммой: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляется в гармонии всего существующего, но не в Бога, который интересуется судьбами и делами людей». В одной из работ, помещенных в сборнике произведений Эйнштейна «Мир, каким я его вижу», великий физик пишет: «Я не могу представить себе Бога, который вознаграждает и наказывает собственные творения».