— Да, повесили всех, включая Джейка Спуна.

— Надо же, — поразился Диш. — Мне он не нравился, но я никогда не считал его убийцей.

— Он и не был убийцей, — согласился Август. — Джейк любил пошутить и не любил работать. У меня точно те же недостатки. Мне повезло, что меня не повесили.

Он стащил седло с усталой лошади. Лошадь легла на землю и принялась кататься, чтобы почесать запотевшую спину.

— Как поживаете, мисс? — сказал Август, открывая полог палатки. — Ну-ка, обнимите меня.

Лорена послушалась. Она даже покраснела, услышав его просьбу.

— Если можно попросить, чтобы тебя обняли, то как насчет поцелуя? — спросил Август.

Лорена подняла лицо. Его бакенбарды щекотали ей щеки, и она едва не расплакалась. Она тесно прижалась к нему.

— Жаль, что мы не захватили ванну в эту поездку, — заметил Август. — Я такой грязный, что целовать меня все равно что целовать ежа.

Позднее он сходил к фургону и принес им поесть. Она поели, сидя у палатки. Вдалеке пел ирландец. Гас рассказал ей про Джейка, но Лорена почти ничего не почувствовала. Джейк не поехал ее искать. Она много дней надеялась, но, когда этого не случилось, надежда умерла, и воспоминания умерли вместе с ней. Она слушала рассказ Гаса с таким ощущением, будто он говорит о постороннем человеке. Она хорошо помнила Ксавье Ванза. Иногда она видела его во сне — он стоял с мокрой тряпкой в салуне. Она помнила, как он плакал в то утро, как предлагал отвезти ее в Галвестон.

Но Лорену пугали все эти смерти. Теперь, когда она нашла Гаса, она страшилась, что он тоже может умереть. Она не могла без него обойтись. И все же каждую ночь она видела сон, что он умер, а она не может найти его тело. Когда она просыпалась и слышала его дыхание, то прижималась к нему так крепко, что он просыпался. Ночи стояли жаркие, и от таких тесных объятий они потели.

— Чего ты боишься? — спросил Август.

— Мне приснилось, что ты умер, — ответила Лорена. — Прости, что разбудила тебя.

Август сел.

— Не суетись, — ответил он. — Мне все равно нужно сходить полить травку.

Он вышел из палатки, помочился и долго стоял в лунном свете, остывая. В палатке было душно, и Лорена тоже вышла.

— Хорошо, что эта трава от меня не зависит, — заметил Август. — Здесь ее куда больше, чем я могу полить.

Они стояли лагерем на травянистой равнине, такой огромной, что трудно было представить, что мир тянется и за ее пределами. И они, и стадо — лишь крошечные точки в океане травы. Лорене стали нравиться обширные пространства — много лучше, чем теснота салуна.

Гас смотрел на луну и почесывался.

— Я все жду, когда мы увидим горы, — сказал он. — Знаешь, я вырос в горах, в Теннесси. Я слышал, здесь горы куда выше, чем там. Говорят, у них даже летом на вершинах снег, не то что в Теннесси.

Он уселся на траву.

— Давай посидим, — предложил он. — Соснем утром. Выведем из себя Калла.

— Почему он уезжает ночами? — спросила Лорена.

— Ему хочется побыть одному, — объяснил Август. — Вудроу не слишком общителен.

Лорена вспомнила про другой повод для волнений — женщину в Небраске.

— Когда мы туда приедем, Гас? — спросила она. — Я имею в виду Небраску.

— Не знаю, — ответил он. — Небраска к северу от реки Репабликан, а мы и до реки еще не добрались. Не дели через три, пожалуй.

Лорена испытывала страх, от которого не могла избавиться. Та женщина может забрать его у нее. Она снова задрожала, ничего не могла с собой поделать. Гас обнял ее, чтобы помочь ей справиться.

— Ну, это естественно, что ты беспокоишься, — произнес он. — Жизнь, она вся состоит из случайностей. Что больше всего тебя волнует?

— Я боюсь, что ты умрешь, — ответила Лорена. Август хмыкнул.

— Точно, обязательно умру, — сказал он. — А еще что?

— Я боюсь, что ты женишься на той женщине.

— Сомневаюсь, — ответил Август. — У той женщины были уже две или три возможности выйти за меня замуж, но она ими не воспользовалась. Она дама независимая, ты тоже такой была.

Верно, подумала Лорена. Она была независимой, но теперь она только и думала о том, как бы удержать Гаса. Он того стоил.

— Странно, что люди предпочитают дневной свет, — заметил он. — Большинство животных живет в темноте.

Лорене хотелось, чтобы он желал ее. Он и желал, она знала, но он никак это не выказывал. Ей это было не нужно, но если бы она могла убедиться, что он все еще хочет ее, то, может, не так боялась бы его потерять.

— Пойдем, — прошептала она, надеясь, что он ее правильно поймет.

— Надо же, — изумился он. — Времена меняются. Помнится, не так давно мне пришлось мухлевать в карты, чтобы заполучить тебя. Давай не полезем в эту душную палатку. Я вынесу постель сюда.

Лорену не волновало, что их могут увидеть ковбои, да и вообще кто-нибудь. Ее заботил лишь Гас. Пусть весь остальной мир смотрит на них. Но Гас просто обнял ее и поцеловал. И всю оставшуюся часть ночи крепко обнимал ее. Когда Лорену разбудило солнце, стадо уже ушло.

— Кто-нибудь нас видел? — спросила она.

— Если видел, считай, им повезло. Где им еще увидеть двух таких красавцев, как мы? — Он засмеялся и встал, чтобы сварить кофе.

Ньют все никак не мог позабыть Джейка, как тот улыбался и как подарил ему лошадь. Он ездил на иноходце через два дня на третий и успел к нему привязаться. Вскоре он стал его любимцем. Джейк не сказал ему, как зовут лошадь, и это его беспокоило. Иноходцу нужно было имя.

Джейка повесили так быстро, что Ньют плохо все помнил, вроде кошмарного сна, который запечатлевается лишь частями. Он помнил, как был потрясен, увидев Джейка со связанными руками, на лошади и с петлей на шее. Он помнил, насколько усталым выглядел Джейк, слишком усталым, чтобы всерьез расстраиваться. И никто почти ничего не говорил. Ньюту казалось, что нужно было все обсудить, у Джейка могли быть серьезные оправдания. Но никто его ни о чем не спросил.

Теперь же не только никто не говорил о Джейке, никто вообще не говорил. Капитан Калл держался обособленно на дальнем краю стада весь день, а ночью спал в сторонке. Мистер Гас находился с Лореной и появлялся лишь во время завтрака или ужина. Если Дитц бывал поблизости, что в последнее время случалось редко, он тоже больше молчал. Целыми днями он ехал далеко впереди стада, разведывая путь. Стадо шло легко, предводительствовал техасский бык, вытеснивший Старого Пса. Он уступал это свое место, только если ему срочно требовалось понюхать под хвостом у понравившейся ему коровы. Он вовсе не растерял свою воинственность. Диш, которому приходилось ехать рядом, со временем возненавидел его больше, чем Нидл Нельсон.

— Не понимаю, чего мы его не прирежем, — возмутился как-то Диш. — Ведь дай ему время, и он кого-нибудь из нас прикончит.

— Если он попытается прикончить меня, то умрет вместе со мной, — мрачно заметил Нидл.

Разумеется, всем работникам было любопытно поподробнее узнать о Джейке. Они задавали бесконечные вопросы. Их поразило, что фермеров пытались сжечь.

— Может, они пытались представить дело так, будто там поработали индейцы, — предположил Джаспер.

— Да нет, Дэн Саггс просто хотел позабавиться, — возразил Пи Ай. — Более того, он их повесил уже мертвых. Застрелил, повесил и потом сжег.

— Поганый, видно, был тип, этот Дэн, — заключил Джаспер. — Я его однажды встречал. У него были такие маленькие прищуренные глазки.

— Я рад, что он никогда не прищуривался в моем направлении, если он так обращался с белыми, — проговорил Нидл. — А Джейк как к ним попал?

— Если хотите знать мое мнение, — вставил Берт Борум, — то, связавшись с этой шлюхой, Джейк покатился вниз.

— Ты можешь держать свое мнение при себе, черт побери, — вспылил Диш. Он всегда болезненно реагировал на всякое упоминание о Лорене.

— То, что ты влюблен в шлюху, не значит, что я должен молчать, — возразил Берт.

— Поговори у меня, и я забью тебе зубы в глотку, — пригрозил Диш. — Не Лори сделала из Джейка преступника.