Калл не желал спорить на эту тему. Он взял ружье и вышел из освещенного круга, чтобы немного побыть одному. Проходя мимо фургона, он наткнулся на Ньюта, который, по всей видимости, терпел, пока в лагере находилась женщина, а теперь решил оправиться.

— Извините, капитан, — сказал он.

— Ты бы пошел и нашел Диша, — велел Калл. — Не знаю, с чего это он взял и уехал. Не его смена. Думаю, мы завтра тронемся. Всего скота из Мексики нам не забрать.

Он немного постоял молча. Настроение пройтись прошло.

Ньют удивился. Капитан никогда не обсуждал с ним свои планы, а ему показалось, что решение двинуться в путь было принято только что здесь, за фургоном.

— Капитан, — спросил Ньют, — а как он далеко, север? — Он не мог перестать думать об этом, и, поскольку капитан не отошел сразу, вопрос выскочил сам собой. Ньют немедленно пожалел, что задал такой глупый вопрос. — Наверное, это здорово далеко, север, — продолжил он, чтобы освободить капитана от необходимости отвечать.

Каллу пришло в голову, что им следовало бы уделять больше внимания образованию парнишки. Он, похоже, считал, что север — это какое-то место, не направление. Еще один промах Гаса, считавшего себя талантливым учителем, хотя он редко говорил кому-либо что-то такое, что необходимо было знать.

— Это значительно дальше, чем те места, где ты был, — пояснил Калл, не уверенный, что парень вообще где-нибудь был. Возможно, он когда-то побывал в Пиклс Гэп.

— Ой, я был на севере, — обрадовался Ньют, не же лающий, чтобы капитан думал, что он вообще не путешествовал. — Я был на севере, прямо в Сан-Антонио, помните?

Теперь Калл вспомнил: Дитц однажды брал парня с собой.

— То место, куда мы едем, значительно дальше, — заключил он.

— Увы, я буду скучать по Ванзу, — сказал Август, когда они с Каллом ели свой бекон в предрассветных сумерках. — И еще я буду скучать по своей печке. На до было тебе собраться уезжать, когда мое тесто в самом соку.

— Мне всегда казалось, что нужно иметь более вес кую причину, чтобы жить где-то, чем возможность печь лепешки, — заметил Калл. — Хотя, признаю, лепешки ты печешь хорошие.

— Еще бы ты не признал, поел ты их достаточно, — проговорил Август. — Мне все же кажется, что нам следовало взять в аренду город и забрать его с собой. Тогда у нас был бы хороший бармен и человек, что может играть на пианино.

Когда Калл неожиданно решил немедленно тронуться в путь, Август почувствовал, что начал жалеть о вещах, к которым он хоть и не был так уж сильно привязан, но которых явно не хотел лишаться.

— Как насчет колодца? — спросил он. — Еще месячишко, и мы бы его закончили.

— Мы? — удивился Калл. — Это когда же ты копал колодец?

Он огляделся и, к своему удивлению, увидел, что обе свиньи Августа лежат под фургоном и похрюкивают. В темноте он сначала подумал, что это храпит Боливар.

— Кто привел сюда этих клятых свиней? — спросил он.

— Полагаю, они нас выследили, — ответил Август. — Очень сообразительные свинки.

— Ты что, и их хочешь взять?

— Это все еще свободная страна, — заметил Август. — Пусть присоединяются, если не возражают против некоторых неудобств. Интересно, где Джейк разбил лагерь?

В этот момент в лагерь вернулась уже отработавшая смена — Ньют, Пи, Диш Боггетт и Джаспер Фант, плюс еще один человек, который в этой смене не работал.

— Надо же, Соупи Джонс, — заметил Калл.

— Господь всемогущий! — воскликнул Август. — Парень, видать, последние мозги растерял.

Соупи в течение нескольких месяцев работал с ними рейнджером, как раз перед самым концом. Храбрый, но ленивый, первоклассный карточный игрок и, пожалуй, лучший наездник из всех, кого они когда-либо знали. Он настолько любил ездить верхом, что спешивался, только чтобы поесть или поспать.

— А я думал, Соупи женился, — произнес Калл, наблюдая, как парни расседлывают лошадей.

— Было много сплетен, — пояснил Август. — Как я слышал, он женился на богатой и стал шерифом. Не знаю, может, его жена сбежала со священником. Если же нет, то непонятно, чего он среди ночи шляется.

Низенький Соупи подошел вместе с Пи Аем.

— Глядите, кто подъехал, — проговорил Пи Ай. — Я чуть не принял его в этой темнотище за бандита.

— Черт побери, Соупи, тебе бы дождаться, пока мы зажжем фонари. — Август встал, чтобы обменяться рукопожатием. — Тебе еще повезло, что тебя не подстрелили, здесь большие спецы собрались.

— А, Гас, — промолвил Соупи, не зная, что еще сказать. Остроты Гаса до него никогда не доходили. — Доброе утро, капитан, — обратился он к Каллу, и тот пожал ему руку.

— Поешь, — предложил Калл. Он всегда относился к Соупи с симпатией, несмотря на его нежелание спешиваться и что-то делать на земле.

— Откуда ты заявился, Соупи? — спросил Август. — Мы тут прослышаны, ты стал мэром или что — то в этом роде. Или губернатором?

— Я жил в Бастропе, Гас, — ответил Соупи. — Там нет ни мэра, ни губернатора. Просто маленький городок.

— Ну а мы — маленькая команда, — отозвался Август, — хотя у нас есть две свиньи, которые к нам вчера вечером присоединились. Ты что, работу ищешь?

— Да. Жена умерла, — поведал Соупи. — Слабенькая была, — добавил он в полной тишине, последовав шей за этим сообщением.

— Ну, по крайней мере, считай, что работу ты на шел, — заверил Калл.

— Я сам двух жен потерял, — заметил Гас.

— Слыхал, Джейк заявился, но что-то я его не вижу, — сказал Соупи. Они с Джейком когда-то были близкими друзьями, так что Соупи приехал к ним наниматься на работу главным образом потому, что ему любопытно было узнать про Джейка.

— Заявился, — подтвердил Калл, не считая нужным особо распространяться на эту тему.

— Джейк с нами, старыми кочерыжками, лагерем стоять не пожелал, — сообщил Август. — Он путешествует с камердинером, если ты знаешь, что это такое.

— Нет, но если это путешествует с Джейком, то готов поспорить, что оно носит юбку, — отреагировал Соупи. Это замечание произвело на всех странное впечатление. То есть на всех, кроме Гаса, который так и зашелся в смехе. Немножко сбитый с толку, но довольный, что получил работу, Соупи отправился вместе с Пи Аем завтракать.

— Пойду-ка и выдерну ту вывеску, что я написал, чтобы можно было взять ее с собой, — заявил Август. — Еще, может, печку выковыряю и тоже возьму.

— Бол не сказал, едет он или нет, — заметил Калл. Его это сильно беспокоило. Если Бол не поедет с ними, готовить придется Гасу, и тогда все предприятие будет поставлено под угрозу. Если не считать лепешек, готовил Гас так, что всех выводил из себя.

Так вышло, что именно в этот момент Боливар сто ял у костра с выражением глубокой печали на лице. Если он и слышал последнее замечание Калла, то виду не подал.

— Ну, у Бола характер искателя приключений, — заметил Август. — Он поедет. Если он откажется, то ему придется вернуться домой и точить свою жену куда чаще, чем ему бы хотелось.

С этими словами он поднялся и взял двух мулов, которых они впрягали в фургон. Тот, что побольше, серый, звался Жирняком, а маленький, гнедой масти, — Пинком, из уважения к его стремительным задним копытам. Их не слишком часто использовали, поскольку редко возникала необходимость волочь куда-либо фургон. Теоретически они сдавались напрокат, но мало кто их брал, не чаще раза в год. Жирняк и Пинок составляли странную пару, поскольку второй был значительно ниже первого. Август впряг их в фургон, а капитан поехал проверить верховых лошадей, нет ли среди них заболевших.

— Не бракуй слишком строго, — предупредил Август. — Может, нам придется их потом съесть.

Диша Боггетта, который спал мало и даже от этого малого не получал никакого удовольствия, почему-то разозлило это замечание.

— С чего это мы будем есть этих чертовых лошадей, когда у нас три тысячи голов скота? — спросил он. Он несколько часов ездил вокруг стада, кипя от злости.

— Откуда я знаю, Диш, — ответил Август. — А вдруг нам захочется разнообразия? Или индейцы-сиу угонят скот? Разумеется, они могут и лошадей угнать.