— Жаль-жаль, что мы не захватили пуховой перины, — попытался пошутить Джейк.

Она открыла глаза в темноту, но секунду спустя в дерево на другой стороне реки, где они разбили свой первый лагерь, ударила молния. Верхушка дерева раскололась надвое, и при следующей вспышке Лорена увидела, что отколовшаяся часть упала на землю.

— Мы должны быть благодарны Дитцу, что все еще живы, — сказал Джейк. — Эта бы нас прикончила, останься мы там.

Но ты не поблагодарил его, подумала Лорена. Она положила голову на колени и принялась ждать.

К рассвету дождь полностью прекратился, небо совершенно очистилось. Первый солнечный свет заиграл в зарослях и в маленьких лужах, разбросанных повсюду, на мокрых шкурах коров и лошадей.

Калл, находясь во главе основного стада, оценивал ситуацию без особого огорчения. Если только ни в кого не попала молния, то они пережили эту бурю вполне благополучно. Скот устал от ходьбы и вел себе смирно. Дитц отправился все осматривать, а Соупи, Джаспер и Нидл держали вторую половину скота в миле или двух к востоку. Фургон застрял в овраге, но когда все соберутся, то с помощью веревок обязательно его вытащат. Бол отказался слезть с фургона, когда состоялась процедура его извлечения из оврага. Липпи же слез, чтобы помочь толкать, и в результате вымазался в грязи по самую губу.

Ньют очень удивился, когда рассвело и он обнаружил, что находится в своей привычной позиции — позади стада. Он слишком устал, чтобы обрадоваться. Единственное, чего ему хотелось, — это вытянуться и заснуть. Несколько раз он задремывал, выпрямившись в седле. Мышь устал не меньше него и еле передвигал ноги.

Дитц отрапортовал, что все работники в порядке и имеются в наличии, за исключением мистера Гаса. Какое-то время он находился рядом с основным стадом, но где он сейчас, никто не знал.

— Наверное, поехал в кафе позавтракать, — заметил Диш Боггетт. — Или направился в Сан-Антонио, чтобы побриться.

— Скорее всего, он поехал навестить мистера Джейка, — предположил Дитц. — Хотите, я проверю?

— Да, проверь, — сказал Калл. — Я хочу побыстрее перебраться через реку, и хорошо бы, чтобы Гас был с нами.

— Да речонка так себе, — заметил Диш. — Будь у моей лошади ноги подлиннее, я бы запросто перепрыгнул на ту сторону.

Когда его спросили, сколько, по его мнению, они потеряли скота в грозу, он сказал, что не больше двадцати пяти голов, а может, и меньше.

— Ну так вы едва не потеряли меня, — сообщил Джаспер Фант, когда они стояли вокруг фургона.

У Бола нашлись сухие дрова, которые он хранил под брезентом, но приготовление еды шло чересчур медленно, к неудовольствию голодных работников.

— Я так устал, что с неделю от меня не будет никакого проку, — добавил Джаспер.

— А какой от тебя вообще прок? — поинтересовался Диш. Сам он был в хорошем настроении. Оно у него всегда повышалось, когда отдавали должное его высокой квалификации, а сейчас он чувствовал, что все это признают. Даже на капитана его работа произвела впечатление.

Единственным, кто не проявил себя хорошо в трудных обстоятельствах, был Шон О'Брайен, который, как раз когда налетела буря, шел ловить свою ночную лошадь. Он плохо кидал лассо, и Ньют обычно помогал ему, если бывал поблизости. Но на этот раз, разумеется, его не было. Братья Спеттл, ответственные за верховых лошадей, боялись, что неудачные попытки Шона распугают весь табун. Билл поймал ему лошадь, но не ту, на которой тот привык ездить. Она его быстренько скинула, и, когда весь табун пустился бежать, лошадь Шона последовала за ним. Шону пришлось всю ночь ехать в фургоне, беспокоясь за свою жизнь куда больше, чем за репутацию. Бол ясно дал ему понять, что не любит пассажиров.

Пока готовился завтрак, большинство ковбоев поснимали рубашки и разложили их на кустах сушиться. Некоторые сняли и штаны, но только те, на ком были длинные подштанники. Диш Боггетт оказался одним из немногих, кто взял с собой завернутую в брезент смену одежды, так что вскоре на нем были сухие рубашка и штаны, что еще больше повысило его авторитет в глазах других работников.

— Вы, ребятки, выглядите как мокрые куры, — за метил он.

И верно, команда смотрелась странновато, хотя Ньют и не стал бы сравнивать парней с курами. У большинства до черноты загорели лицо и руки, тогда как остальное тело, до которого не доставали лучи солнца, было ослепительно белым. Смешнее всех без рубашки выглядел Берт Борум, поскольку имел кругленький животик, покрытый черными волосами, которые уходили дальше вниз, в его штаны.

Пи Ай расхаживал в длинных подштанниках, которые носил, не снимая, вот уже несколько лет. Сверху на нижнее белье были надеты ремень с пистолетом и ножны с ножом — на случай неожиданности.

— Нет никакого смысла сохнуть, — заметил он. — Нам скоро пересекать реку.

— Я бы ее объехал, — предложил Нидл. — Я через нее перебирался несколько раз, но мне везло.

— Я жду не дождусь речки, — сказал Липпи. — За одно и помоюсь. Мне эта грязь работать мешает.

— Да это же не река вовсе, просто ручей, — вмешался Диш. — Я когда в последний раз через нее переправлялся, даже не заметил.

— Заметишь, если сверху окажется пяток коров, — проговорил Джаспер.

— Эта река — первая из многих, — произнес Берт. — Как много рек нам встретится по пути до Йеллоустон?

Вопрос заставил всех считать и спорить, потому что, как только они решали, что подсчитали точно, кто-нибудь вспоминал о еще одном ручье, и все принимались обсуждать, стоит ли считать его рекой.

Братья Рейни спали под фургоном. Оба свалились, как только спешились, не обращая внимания на мокрую одежду, слишком усталые, чтобы думать о еде. Братья Рейни любили поспать, тогда как братья Спеттл могли обходиться без сна. Казалось, тяжелая ночь на них не подействовала, они как обычно молча сидели в сторонке.

— Мне бы хотелось, чтобы они заговорили, — сказал как-то Шон. — Тогда бы мы знали, о чем они думают. — Молчаливые братья Спеттл действовали ему на нервы.

Калл сердился на все еще отсутствующего Гаса. Пи доложил, что видел его на рассвете, направлявшегося на восток, судя по всему, в добром здравии. Калл заметил техасского быка, стоящего футах в пятидесяти в стороне. Он наблюдал за свиньями, которые копались в зарослях карликового дуба. Возможно, они хотели докопаться до земляной белки или гремучки. Бык приблизился к ним на несколько шагов, но свиньи его проигнорировали.

Нидл Нельсон жутко боялся быка. Как только он его заметил, то немедленно снял с седла ружье.

— Если он рванет ко мне, я его пристрелю, — сообщил он. — Он ни за что не доживет до Йеллоустон, если не оставит меня в покое.

Липпи, разделявший антипатию Нидла к быку, залез в фургон при его приближении.

— Он не нападет на лагерь, — уверил их Калл, хотя, по правде говоря, голову на отсечение он бы по этому поводу не дал.

— Ага, напал же он на Нидла, — возразил Джаспер. — Нидлу пришлось уматывать так поспешно, что он чуть не забыл свою штучку.

Все дружно заржали, кроме Нидла Нельсона. Пока он ел, ружье стояло прислоненным к колесу фургона. Бык продолжал наблюдать за свиньями.

Как только солнце поднялось достаточно высоко, чтобы нести тепло, Лорена развесила все их вещи на кустах и деревьях сушиться. Она не переставала удивляться, что жива и невредима после такой ночи. У нее настолько исправилось настроение, что она готова была даже продолжать путь на муле. Но Джейк и слышать об этом не хотел. Он снова был раздражен.

— Противно хлюпать при каждом шаге, — сварливо заметил он. — В это время здесь не должно быть так сыро.

Теперь, когда страх прошел, Лорена поняла, что не слишком расстраивается от того, что вещи насквозь промокли. Вот только плохо, что те немногие продукты, что они с собой взяли, тоже мокры. Мука пропала, соль превратилась в комок. Сохранились лишь бекон и кофе, так что они немного поели, после чего Джейк отправился искать ее кобылу.