— Надо же, — в голосе Чеза появились нотки удовлетворения. — Я же говорил, что из этого занятия может что-то дельное получиться. Меня научишь?

Я честно попытался объяснить ему свою схему, и он ее даже понял, но воспроизвести не смог.

— Знаешь, мелковато все это для меня, — наконец признал он. — Только ты можешь такими мелкими потоками управлять.

— Правильно, — легко согласился я. — Потому что большие потоки мне просто недоступны.

Если честно, то я ликовал! Впервые за все время обучения я ощутил себя настоящим учеником Академии. Я придумал нечто такое, до чего никто до меня не додумался.

— Пусти-ка еще парочку фаерболов, — попросил я Чеза.

Ради такого случая Чез поднапрягся и создал аж три штуки.

Я с легкостью воспроизвел в уме схему своего детища, и из моего пальца вылетели три огненные змейки.

Чпок, чпок, чпок.

— Браво, — захлопал в ладоши Чез. — Но теперь нам точно пора поспать. Умаялся я с тобой что-то.

Он умаялся. Вы посмотрите на него! Спал себе в уголке, в то время как я корпел над своим гениальным детищем.

— Полностью с тобой согласен, — зевнул я. — Тем более что до утренней медитации нам осталось всего… четыре часа?

Перед уходом Чез похлопал меня по плечу.

— Ну, ты им завтра покажешь.

Утро выдалось ужасное. После такого изматывающего дня проспать всего несколько часов — это, скажу я вам, то еще удовольствие. Даже Чез не выскочил, как обычно, из своей берлоги, а выполз, причем выглядел он еще хуже, чем я. Меня-то бодрила моя маленькая победа — мой козырь на сегодняшних практических занятиях.

— В следующий раз тренируйся без меня, — пробурчал Чез вместо приветствия. — Пригласи к себе вампиршу. Она наверняка будет рада, да и тебе не будет скучно.

Я поморщился при упоминании об Алисе. С того памятного разговора в ее комнате прошло два месяца, а она так и не позволила проводить ее. Для меня ее согласие стало своеобразной целью, которую я старался достичь всеми доступными мне средствами. Если вампирша позволит себя проводить, значит, она готова открыться… значит, у меня есть шанс. И, мне кажется, Алиса приняла правила этой игры.

— Ладно, пойдем уж, гений, — подтолкнул меня Чез.

Неплохая у нас команда. Огненный мальчик, вундеркинд и гений. Осталось определить особенности (или отклонения) Невила и Чеза. Хотя для Чеза я уже кое-что придумал — помело. В честь его неугомонного языка, от которого проблемы почему-то чаще всего бывают только у меня.

Между прочим, за эти два месяца Чез сильно изменился. Раньше он бредил Академией, собирал по крохам сведения о ней, а что теперь? Теперь его совершенно перестали интересовать теоретические знания. На всех лекциях он лоботрясничал, на экзаменах списывал… у меня! У человека, который до поступления в Академию не то что «теорию энергетических балансов», даже принципа работы лампочки не знал! Если раньше я его считал чем-то вроде старшего брата, то за прошедшие два месяца он превратился для меня в своеобразного «младшего братца — раздолбая». Нет, он и раньше был шутником… но, когда надо, он всегда мог стать серьезным и найти решение проблемы, а теперь это почему-то все чаще приходилось делать мне.

Перед входом в Малый Медитативный Зал мы, как обычно, встретились с остальными. И, как обычно по утрам, стремление к общению у всех нас было равно нулю.

Мы молча кивнули друг другу и вошли в зал. Ремесленник Тирел встретил нас кривой улыбкой и ароматным зеленым чаем. Как обычно. Разговаривать ему тоже не хотелось.

После чая наступило время расслабляющей медитации. Мы должны были максимально увеличивать объем проходящей сквозь нас энергии, но не изменять ее. Это самый безопасный для нас вид медитации, потому что он лишает Наива возможности устроить очередной огненный ад. И не столько потому, что нам не нужно плести узоров (частенько мы себе позволяли и это), сколько по той простой причине, что почти на всех утренних медитациях он спит.

Рассказывать о четырех часах, проведенных в Медитативном Зале, я не буду. Ни сейчас, ни когда-либо позднее. Поскольку объяснять свои ощущения бесполезно, это нужно чувствовать. Как объяснить слепому, сколь прекрасна радуга? А если вы не слепой… то зачем вам это объяснять?

По прошествии четырех часов мы вышли из зала совершенно другими людьми. Мы окончательно проснулись, посвежели, и в нас пробудилась жажда общения.

— Вот скажите мне, куда могут нас отправить, если мы не сдадим эти драконовы экзамены? — поинтересовался Чез. — И с каким званием мы тогда покинем эти стены?

— Со званием неудачник, — охотно подсказала Алиса.

Чез на секунду задумался.

— Это не звание, это судьба, — наконец нашелся он. — Нет, серьезно. Или вот, например, вы когда-нибудь видели в Академии кого-либо кроме Ремесленников и учеников?

— Высших Ремесленников, — охотно ответил Невил.

— А еще? — не сдавался Чез.

— Я один раз уборщика видел, — подал голос Наив.

— Какой уборщик, ты чего? — удивился я. — Здесь же вся уборка автоматически осуществляется заклинаниями.

— Это ему приснилось во время утренней медитации, на которой он, как обычно, спал без задних ног, — похлопал Невил своего брата по спине.

Наив сердито засопел, но ответить не успел.

— А кроме учеников, Ремесленников всех рангов и уборщика-призрака, вы видели кого-нибудь? — продолжал настаивать Чез.

Я мог бы, конечно, сказать, что встречал вампира из клана Хеор, но боюсь, друзья… мне, мягко говоря, не поверят.

Остальные на некоторое время задумались.

— Нет, никого не видели, — ответил я за всех.

— Вот именно! — вскричал Чез. — А теперь скажите, в какую даль надо сослать человека, чтобы о нем больше никто и никогда не слышал, а? Трудно себе это даже представить. В Академии таких нет, вне Академии таких тоже нет… тогда где же отчисленные?

— Ремесленник Тирел еще на первом занятии говорил, что их отправляют в дальние гарнизоны, — вспомнила Алиса.

— Ага, рассказывай сказки! — расхохотался Чез. — Ты мне скажи, какие у нашей Империи «дальние» гарнизоны? Да всю хваленую Империю Элиров можно за пару-тройку дней на лошади пересечь! Может, неудачников отправляют в Приграничье? На границу с Шатером? Замечательно! Но это максимум в неделе пути отсюда.

— Ты к чему ведешь? — спросил я, радуясь тому, что Чез вновь стал походить на самого себя.

— Я веду к тому, что даже из самого дальнего гарнизона… да даже из самого Шатера всегда можно отправить весточку родне! Так?

— Так, — согласился я.

— Тогда объясните мне, почему не было ни одной такой весточки? Ведь слухи в городе разносятся моментально, мы об этом наверняка бы услышали!

— Ага! — Я нашел брешь в рассуждениях друга. — Но ведь, исчезни такой неудачник бесследно, его родня бы точно подняла шум! И о такой пропаже мы бы также наверняка услышали!

— Верно мыслишь, — признался Чез. — Это стоит обдумать… хотя, признаюсь, мысли в голову приходят почему-то только страшные. Так что, может, лучше и не думать об этом? — резюмировал он.

Признаюсь, я тоже боюсь об этом думать. Особенно если вспомнить о том, что мои успехи далеко не блестящи, как успехи моих друзей, и в списках на отчисление я наверняка занимаю одну из верхних строчек. Нужно будет попытаться поговорить об этом с Ромиусом. Я думаю, врать мне в лицо он не станет… наверное…

Завтрак наш прошел в дружеской обстановке, если не считать мелких переругиваний Невила с Алисой, но они это делали уже скорее по привычке — за эти два месяца их неприязнь друг к другу практически исчезла, уступив место взаимному уважению.