По крайней мере, так он сказал себе.

Но потом, спустя примерно час бесцельных скитаний, до Ви дошло, что на самом деле он не искал лобовой схватки с врагом. Он вообще ничего не искал.

Он был полностью опустошён и не знал, откуда взялась способность передвигаться, ведь он был чертовски уверен, что не делал ничего сознательно.

Замерев, Вишес взглянул на застоявшиеся, вонючие воды Гудзона, и засмеялся — холодно и жёстко.

На протяжении всей своей жизни он накопил совокупность знаний, равную фондам Библиотеки гребаного Конгресса[56]. Часть из них была полезной, например как сражаться, изготавливать оружие, добывать данные и обеспечивать их конфиденциальность. Другая же была относительно бесполезна на повседневном уровне: молекулярная масса углерода, теория относительности Эйнштейна или политическое дерьмо Платона. Были также мысли, которые он тщательно обдумал раз в жизни и больше никогда к ним не возвращался, или их полные противоположности, идеи, которые он обдумывал периодически, через равные промежутки времени, играя с ними, словно с игрушками, в минуты скуки.

Посреди этих вариаций когнитивных форпостов расположился просторный участок мозжечка, банальная свалка вещей, в которые он не верил. И учитывая его цинизм? Свалка была завалена километрами и милями разлагающихся метафорических пакетов Хефти, полных мусора вроде… отцов, которые должны любить своих сыновей… и матерей, типа ниспосланных свыше даров, и так далее, и тому подобное.

Существуй ментальный аналог управления по охране окружающей среды, эту часть его мозга давно бы обложили штрафами и навечно опечатали.

Но это забавно. Сегодняшняя маленькая прогулка по злачным местам у реки заставила его покопаться в этой мусорной свалке и вычленить кое-что из кучи: связанные мужчины — ничто без своих женщин.

Так странно. Ви всегда знал, что любил Джейн, но, будучи нервным парнем, постоянно зашивал свои чувства, даже не осознавая, что держит в собственной пресловутой руке нитку с иголкой. Чёрт, даже когда она вернулась назад после своей смерти, и он узнал на тот краткий миг не просто значение фразы «вне себя от радости», но и прочувствовал его… даже тогда, он не дал себе воли.

Конечно, его вечная мерзлота растаяла на верхних слоях, от теплоты, принесённой Джейн, но внутри, глубоко внутри себя он оставался прежним. Боже Правый, они даже не поженились должным образом. Он просто поселил Джейн в своей комнате, ценил каждое мгновение, проведённое с ней, а по ночам они занимались каждый своим делом.

Он, чёрт возьми, потратил эти часы впустую.

Преступно выбросил их на помойку.

И вот где они оказались, разделённые пропастями, которые он, несмотря на весь свой ум, не знал, как пересечь.

Господи, когда она держала те кожаные штаны в руках, ожидая его ответа, казалось, будто кто-то степлером скрепил его губы… возможно потому, что он чувствовал вину за то, что сделал в пентхаусе, и это было самое отвратное. Едва ли можно счесть собственную руку за измену.

Но проблема в том, что даже несмотря на ту разрядку, ситуация была неправильной. Потому, что секс всегда являлся частью этого.

Естественно, это заставило его подумать о Бутче. Решение, предложенное парнем, было столь очевидно, что Ви даже удивился, что сам не подумал об этом раньше… но, с другой стороны, просить у лучшего друга выбить из тебя дерьмо — не самая повседневная идея.

Жаль, что у него не было подобного выбора неделю назад. Может, оно бы и помогло… Но, эта сцена в спальне была не единственной их проблемой, не так ли? Джейн следовало придти к нему насчёт ситуации с его сестрой. Его должны были поставить в известность, они вдвоём должны были решить, что делать.

Гнев, словно зловоние, рос в нём, и Ви боялся того, что крылось по другую сторону сей пустоты. Он не такой, как остальные мужчины, никогда не был, и не просто по причине его Дражайшей Мамочки-богини: зная его везение, он был единственным связанным мужчиной на всей планете, который пережил бессмысленный шок потери своей шеллан… и оказался где-то в более тёмном месте.

Например, в безумии.

Погодите, он не мог быть первым, не так ли? Мёрдер сошёл с ума. Абсолютно и безвозвратно.

Может, им стоит открыть сообщество. А в приветственных рукопожатиях будут участвовать кинжалы.

Гребаные эмо-бои, вот кто они…

Зарычав, Ви повернулся в сторону ветра. Он бы воздал своей матери хвалу, если бы не ненавидел её так сильно: посреди щупалец тумана, в парах серо-белой пыли, повеяло сладким запахом врагов. И это дало Ви ясную цель, которой его окоченевшему состоянию не просто не хватало, казалось, оно отторгало её.

Его ноги начали идти, потом перешли на быстрый шаг, а затем и вовсе побежали. И чем быстрее Ви двигался, тем лучше ему становилось: быть бездушным убийцей лучше, намного лучше, чем дышащим вакуумом. Он хотел калечить и убивать; хотел разрывать на куски клыками и руками; хотел крови своих врагов — в себе и на себе.

Хотел, чтобы крики его жертв звоном отдавались в ушах.

Следуя за смрадной вонью, он пустился через улицы, лавируя в переулках и проспектах, улавливая запах, который становился всё сильнее. И чем ближе Ви подбирался, тем большее облегчение он чувствовал. Лессеров должно быть несколько… и, ещё хорошие новости? Ни малейшего признака Братьев, а значит, первому гостю… почётное место.

Этих он оставит для себя.

Завернув за последний угол своего квеста, он ступил на злачную территорию, и тут же остановился. С другой стороны переулка не было выхода, словно в загоне для крупного рогатого скота. Здания по обе стороны направляли приходивший с реки ветер прочь из переулка, и стадо молекул, вздымаясь в воздух, подбирало запахи на свои копыта и галопом устремлялось в синусовые пазухи.

Что…за… хрень…?

Вонь была столь сильной, что его нос подписал бумаги на переезд… но вблизи не наблюдалось группы бледных ублюдков, позвякивающих ножами. Переулок был пуст.

А потом он услышал капающий звук. Будто кран выключили не до конца.

Набросив на место мис, Ви стянул перчатку с сияющей руки и осветил себе дорогу. Распространяясь, иллюминация создавала неширокую лужу чистого света перед ним, и первой вещью на которую Вишес наткнулся, был ботинок… на ноге в камуфляжных штанах… дальше бёдра и задница…

И всё на этом.

Тело убийцы было разрублено надвое, аккуратно, словно резали деликатесы, поперечное сечение открывало кишечный тракт, позвоночник выделялся белым цветом на фоне масляно-чёрного.

Раздавшееся царапание заставило Ви посмотреть направо.

В этой раз сначала он увидел руку… бледную кисть с ногтями, впивающимися во влажный асфальт, будто эта хрень пыталась вспахать саму землю.

От лессера остался лишь торс, но нежить всё ещё была жива… однако, отнюдь не чудом; так они были устроены: пока не проткнёшь их сердце чем-нибудь стальным, они будут шляться по округе, вне зависимости от состояния их тел.

Медленно протягивая руку-фонарь вперёд, Ви получил полное представление о лице гада. Его рот был широко распахнут, язык дёргался, будто лессер силился заговорить. Типичный представитель свежего урожая убийц, новобранец: его тёмная кожа и волосы ещё не окрасились в мучнисто-белый.

Ви переступил через ублюдка, двигаясь дальше. Через пару ярдов он нашёл две половины следующего лессера.

Когда по его затылку пробежали тревожные мурашки, он провёл сияющей рукой, двигаясь от тел по окружности.

Так-так… это был привет из прошлого.

И отнюдь не в хорошем смысле.

В это время, на территории Братства, Пэйн лежала на кровати, ожидая.

Она не отличалась терпением даже в лучшие времена, и сейчас ей казалось, будто прошла декада, прежде чем её целитель наконец-то вернулся. Когда он появился, то принёс с собой пластину, похожую на книгу.

Он сел на кровать рядом с ней, и его сильное, красивое лицо было напряжено.