Но всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Закончилось и наше кофепитие, и пора было приступать к продолжению работы. Виктор Семёнович допил свой кофе, аккуратно поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула.

— С питанием у вас, я смотрю, все отлично, — вынес свой вердикт Виктор Семёнович. — А как продвигается дело? Успеваете по срокам?

— Хорошо продвигается, — радостно ответил я, стараясь взбодриться и отогнать остатки сонливости. — Товарищи Гольдман и Кузнецов заканчивают привязку цехов к местности и расписывают нулевой цикл строительства. Они молодцы, работают без устали. Завтра вполне можно будет выехать на место и проверить всё непосредственно на отведенной площадке. Посмотрим еще раз все на местности, уточним детали. Андрей Белов, оказывается, успел окончить три курса строительного техникума и активно помогает нам, особенно с чертежами. У парня твердая рука и хороший глазомер. Но нам все равно необходима помощь с чертежниками и машинистками, — я показал на внушительную стопку готовых к печати листов, исписанных моим не самым разборчивым почерком и почти каллиграфическим почерком Петра. — Вот это всё нужно перевести в нормальный вид, иначе никто не разберет.

— Сейчас сразу же распоряжусь, — пообещал Виктор Семёнович, доставая из своей полевой сумки блокнот со своей рабочей тетрадью. — К обеду будут у вас и чертежники, и машинистки. Найдем лучших специалистов. А теперь слушайте о моих успехах.

В кабинете сразу же наступила гробовая тишина. Мы все замерли, ожидая его рассказа. Андрей перестал возиться с бумагами и повернулся к Виктору Семёновичу. Петр отложил карандаш. Кузнецов замер с чашкой кофе в руках.

— С автомобильными кранами можно считать вопрос решенным, — начал второй секретарь, открыв свою рабочую тетрадь и листая страницы. — Два крана будут сто процентов недели через три, третий через месяц. Ребята с тракторного завода взялись за дело основательно, обещают полностью восстановить механизмы. С башенным краном сложнее. Моряки завтра начнут обследование затопленного крана, и параллельно начнутся работы с двумя поврежденными. Одному оторвало стрелу, другой весь покорежен осколками. Пока никаких прогнозов о возможности их восстановления нет. Самое раннее, когда появится ясность, это две недели. Два танковоза без проблем будут восстановлены и переоборудованы под панелевозы. Наши конструкторы уже разработали схему переделки. Думаю, что уже с таким парком техники можно будет говорить о возможности начать само строительство.

— Конечно, — согласился я, чувствуя прилив надежды. Значит, дело сдвинулось с мертвой точки. — Главное провести испытания, реально проверить, на какую высоту автокраны смогут поднять плиты. Нужно понимать их реальные возможности, а не теоретические расчеты. В самом крайнем случае можно будет начать и с двухэтажных домов. Это тоже жилье, и людям оно необходимо.

— Ну, думаю, что это ты, Георгий Васильевич, перестраховываешься, — уверенно сказал Виктор Семёнович, постукивая карандашом по тетради. — Наши товарищи с тракторного завода уверенно заявили, что не меньше тринадцати метров подъема они гарантируют. У них там инженеры опытные, все просчитали.

— Если гарантированно будет такая высота, то можно будет сделать передвижную эстакаду высотой метров восемь, — сказал я, развивая мысль. — И попробовать строить пятиэтажные дома с её помощью. Кран будет стоять на эстакаде и поднимать панели еще выше.

Идея об эстакаде пришла мне в голову сегодня утром, когда я проснулся после короткого сна. Она, на мой взгляд, вполне здравая и реализуемая. Нужно только правильно рассчитать конструкцию.

— А что, вполне возможен и такой вариант, — задумчиво согласился Виктор Семёнович, прикидывая в уме. — Интересная идея. Об этом давайте попозже поговорим детальнее, проработаем схему, а сейчас скажите, что необходимо кроме чертежников и машинисток?

— Информация о наличии цемента в данный момент, — начал я перечислять, загибая пальцы. — В каких количествах будут обеспечены поставки известкового молока, древесной щепы и гипса. Без этих материалов работа просто встанет.

— Давай я начну отвечать по порядку, — Виктор Семёнович явно был озадачен моими вопросами. Чтобы собраться с мыслями, он немного схитрил. Неторопливо открыл свою рабочую тетрадь, которую, как и я, носил в полевой сумке. Полистал страницы, нашел нужную запись.

— Итак, цемент, — он пробежал глазами по записям, поправил очки. — Про его запасы говорить не буду, так как все понимают, что на них далеко не уедем. Того, что можно собрать надолго не хватит. Ближайшее производство находится в городе Вольске, это Саратовская область. Я связался с местными товарищами, и они нам готовы помочь. Хорошие люди, сразу откликнулись. До войны рассматривался вопрос о расширении производства цемента в Вольске и строительстве нового завода. Проект был серьезный, масштабный. Сами понимаете, осуществление этого проекта отложено до лучших времен, но два комплекта всей документации сохранились. Один из них сегодня вечером нам доставят наши авиаторы. Самолет уже в воздухе. Вольские товарищи даже готовы будут помочь нам с кадрами, направить специалистов для консультаций. Завтра, конечно, не обещаю, но шестого числа надеюсь, уже будет ясность с перспективами строительства завода в Михайловке.

У меня от предчувствия успеха даже перехватило дыхание. Сердце забилось чаще. Ведь это такое дело, где главное начать. Как только будет первый результат, так сразу же, я уверен, нам начнет помогать Москва. Цемент стране нужен как воздух, без него ни о каком восстановлении разрушенного хозяйства не может быть и речи. Заводы, мосты, дороги, жилье, все требует цемента.

Новороссийск еще под немцами, и он также полностью разрушен. Цементные заводы там не работают, оборудование вывезено или уничтожено. Возможно, даже проще построить в чистом поле новый завод, чем восстанавливать старый из руин. Поэтому я уверен, что как только мы начнем своими силами осваивать новое перспективное месторождение, помощь из столицы придет очень быстро. Это стратегически важное направление.

— Известковое молоко и древесная щепа, думаю, совершенно не проблема, — продолжил Виктор Семёнович, переворачивая страницу в тетради. — Известь мы производим сами, а щепы кругом достаточно. Организуем заготовку щепы на лесопилках. С гипсом сложнее.

— Виктор Семёнович, разрешите я дам справку о гипсе, — подал голос Кузнецов, который до этого молчал.

— Пожалуйста, — кивнул второй секретарь, жестом приглашая его говорить.

— Гипс у нас в области, конечно, производят, но это мелкие кустарные артели, — пояснил Кузнецов, явно знакомый с ситуацией. — А на стройках его получают сами при необходимости, прямо на месте обжигают. Качество, понимаете, какое получается. Неоднородное, с примесями.

— Но этот вопрос при необходимости можно быстро решить, в зависимости от потребности, — заметил Виктор Семёнович. — Организуем нормальное производство, если понадобится. А для каких целей всё это вам необходимо? Объясните, Георгий Васильевич, чтобы всем было понятно.

— Плиты надо делать трехслойные, со слоем утеплителя внутри, — начал я объяснять, стараясь излагать максимально доступно. — Это принципиально важно для нашего климата. Вариантов утеплителя несколько. Шлакобетон, но где сейчас брать шлак в достаточном количестве? Заводы разрушены, доменные печи не работают. Керамзитобетон, но нужно наладить его производство, а это время и ресурсы, которых у нас нет. И последнее, опилкобетон. Этот материал у нас в стране известен давно, и с ним нет принципиальных проблем. Технология отработана еще до войны. Но лет десять назад голландцы попробовали заменить опилки щепой, и результат получился намного лучше. Прочность выше, теплоизоляция лучше. Технология очень простая: берется щепа определенного размера и вымачивается в известковой воде несколько дней. Затем смешивается с цементом, желательно марки пятьсот, но годится и триста, и вся смесь готова. Она заливается в формы, схватывается, и получается древобетон. Отличный легкий материал, достаточно прочный и теплый. При этом относительно дешевый.