Наверное, Марьяну можно выкинуть за скобки, если убедить Владимира в том, что ему ни при каких обстоятельствах не стоит искать с ней встречи. Таким образом я как минимум выиграю себе время. Мне же всё-таки нужно придумать для братьев какую-то убедительную ложь о том, как я открыл в себе магический дар. Вечно хранить этот секрет точно не удастся, так что надо думать, как его преподнести.

Придя к этой мысли, я с удивлением увидел Владимира, выскочившего из-за угла. Он будто ошпаренный ломанулся в мою сторону, что-то сердито бурча и активно жестикулируя.

— Всё зло от женщин! — гневно выпалил брат, подойдя ко мне.

Его глаза сверкали, а на щеке алел свежий красный след от чьей-то ладони. Хотя я знаю чьей…

— Получил-таки автограф? — иронично кивнул я на след от пощёчины. — А ты настойчивый человек, братец.

— Она выпотрошила меня, как рыбу, и даже поцеловать себя не дала. Стерва! — прошипел сквозь зубы Владимир.

Он прошёл мимо меня и стал подниматься по ступеням, шаркая подошвами ботинок.

— Зато у тебя, кажется, головокружение прошло. Видать, у Элизы рука целебная.

— Насмехаешься? — обернулся средний и недовольно глянул на меня. — Ничего, ничего, придёт и моё время потешаться над тобой. Вот найдёшь себе уродливую толстуху, и тогда не спасёшься от моих шуток.

— Не, моя девушка будет красивой.

— Искренне в этом сомневаюсь!

— Не сомневайся. Я уже об этом попросил Космос, — хитро улыбнулся я. — Или ты не веришь в силу Космоса?

Брат смолчал, не найдя что возразить, хотя ему явно хотелось продолжить спор, дабы выплеснуть негативную энергию. У него буквально горела пятая точка. Впрочем, он справился с собой и почти спокойно открыл дверь своей съёмной квартирки.

— Мне нужно кое-что рассказать тебе о Марьяне… — начал я, решив, что настало время реализовать свой план по недопущению брата к этой особе.

— Чего ещё? — обернулся он и слегка напрягся.

— Тебе категорически нельзя встречаться с ней. Только на таких условиях мне удалось спровадить её и тех двух здоровяков. А то ведь им было мало того, что с тобой сделала дверь. Благо, прочитанные мной книг по психологии помогли мне договориться с ними, — произнёс я, не став рассказывать ему о тёмных делах Марьяны.

Он же ещё тот павлин. Наверняка сильно закручинится, если узнает о похождениях Кудряшки.

— А-а-а, вот как ты справился с ними, — понятливо усмехнулся Владимир, войдя в прихожую. — Да, психология — это сила, но будущее всё равно за автоматическими технологиями. Индустрия марионеток развивается семимильными шагами. Скоро везде будут марионетки. Жаль, что ты поступил на химика.

— Хорошо, что вообще поступил, — выдал я, положив на полочку ещё одну порцию информации о себе. Химик, мать его. — Так что с Марьяной? Забудешь о ней? А то ведь потом неприятностей не оберёшься. Я дал ей слово дворянина, что ты больше не потревожишь её.

— Да пошла она к лешему! — грустно махнул рукой средний, скинул штиблеты и исчез на кухне, где загремел бутылками.

Я на кухне оказался лишь немногим позже, но на столе в свете лампочки уже поблёскивала початая бутылка водки. Братец же сидел на табуретки, запустив пальцы в растрепавшиеся волосы. На его лице проступали тяжёлые размышления, будто он что-то анализировал.

— Эх-х, — глубокомысленно вздохнул Владимир и сделал пару глотков прямо из бутылки. Кхекнул и сурово занюхал алкоголь листиком денежного дерева, растущего на подоконнике в горшке. — Надо карму почистить и биополе. Давно я этим не занимался, потому-то и нарвался на такую проблемную дуру, как Марьяна.

— Да забудь о ней, лучше найдёшь, — мягко произнёс я и заметил, что брат мельком глянул на мои многострадальные костяшки, покрытые только-только запёкшейся кровью. — Это я так неудачно упал, когда бежал на крик здоровяков. Вот старые болячки и содрал.

— М-м-м, — промычал средний и хмуро добавил, шлёпнув раскрытой ладонью по столу: — Элиза ещё мне эта подвернулась… Лучше бы я её вообще не встречал! А то у меня такое чувство, будто я ребёнок, которому показали игрушечную железную дорогу, а подарили её другому мальчику. Помнишь, как я в детстве хотел железную дорогу?

— Помню, — солгал я, усевшись на табуретку.

— Павел Павлович, наш прапрадед, работал начальником железнодорожной станции. Батька говорил, что я в него пошёл. Ну, когда я был ребёнком папенька так говорил, а потом-то он всё больше меня бездельником называл. Батя меня вообще не понимал. Да и Александр такой же, — грустно выдал брат и осторожно пощупал шикарную шишку на лбу, а потом потрогал щеку с отпечатком красной пятерни.

— Слушай, а у нас в предках были маги-физики? — с деланной ленцой поинтересовался я, решив узнать от кого мне мог достаться дар.

— Имелась парочка. Ты чего? Забыл? Так перетрусил сегодня, что память отказала?

— Есть маленько, — проронил я, глянув за окно, где к подворотне подъехала труповозка.

— Ничего-ничего. Ты сегодня всё равно молодцом держался. Хорошую ты книжку прочитал по психологии. А что до наших предков-магов, то среди них был даже один весьма сильный физик. Вот ты как раз на него похож. Портрет его у нас в поместье висел. К сожалению, сейчас нет ни портрета, ни поместья. Одни долги остались, пусть и не такие большие, — ещё больше взгрустнул братец и снова приложился к бутылке. — Ладно, спать надо идти. Тебе завтра в университет. Иди первым в душевую комнату, а я уж опосля.

— Добро.

От автора: дамы и господа, сейчас самое время оставить комментарий под книгой или лайк. Даже комментарий в одно-два слова будет ценен. Можно даже просто смайлик. Требования к комментариям упали уже ниже плинтуса. Автору очень поможет ваша помощь.

В крошечной, как моё сострадание, душевой комнате на полу лежал потрескавшийся кафель, а из стены одиноко торчала ржавая труба с раструбом и бронзовым краном. Вода из неё пошла жёлтая и холодная. Но вскоре она стала более-менее прозрачной, а вот температура её не изменилась. Пришлось мыться под холодной, щиплющей кожу почище крутого кипятка.

Впрочем, я мужественно вытерпел это издевательство и попутно с облегчением подметил, что на моём теле нет фурункулов, подобных тем, что гнойными буграми росли на коже «грязного мага» Геннадия. Правда, данный факт совсем не гарантировал того, что во мне нет палёной «синьки».

— Печально, — удручённо вздохнул я и покинул душевую комнатку.

Владимира на кухне уже не оказалось, а вот пустая бутылка красовалась на столе. Сам же братец обнаружился на кровати. Он даже не разделся. Завалился в одежде, да так и заснул. Причём крепко заснул. Ему даже не мешала горящая в комнате лампочка, чей тусклый свет дотягивался до небольшой медной таблички, приклепанной к телефонному аппарату. Буквы на табличке уверяли всех, что это изделие вышло из мастерской Яблокова, и называлось оно «Звук 15».

— Может, телефонировать Маргарите? — вспомнил я красавицу из ресторации. — Нет, поздно уже. Завтра наберу её. Да и спать охота.

Выключив свет, я разделся, улёгся на скрипнувшую софу и укрылся покрывалом.

Исстрадавшееся за день тело уснуло практически мгновенно. И мне приснился удивительно яркий сон…

Меня будто бы угораздило очутиться в напрочь затянутом едким дымом помещение, охваченном огнём. Пламя бушевало так, что аж завывало, словно стая демонов, дерущихся с кошками. А я бежал куда-то наугад, слыша, как от жара трещат волосы на голове. Дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Сердце оглушительно бухало в груди, а раскаленный воздух обжигал губы.

Внезапно передо мной прямо из огня вынырнуло бледное, костистое лицо с тяжёлым взглядом, насупленными бровями, орлиным носом и чёрной бородой с проседью. Рот неизвестного раскрылся, и из него полилась целая река пламени. Она накрыла меня и заставила в страхе проснуться.

Прерывисто дыша, я резко раскрыл веки и рефлекторно приподнялся с мокрой от пота софы.

— Ну и ну, приснится же такое, — хрипло выдавил я из пересохшего горла и тотчас понял, чем был вызван мой удивительно живой сон.