Владимир покинул трамвай около мастерской по ремонту карет. А я проехал ещё несколько километров и вышел недалеко от Сенной площади, где у меня была назначена встреча с Жирным. До неё ещё часа три, не меньше.

— Что ж, самое время подкрепиться, — прошептал я себе под нос и пошёл к палатке, торгующей жареным мясом, завёрнутым в круглую тонкую лепёшку с овощами.

Ароматы возле палатки стояли совершенно дивные. Если Рай чем-то и пахнет, то наверняка как-то так. Этот запах привлёк оголодавших людей со всей округи. Посему мне пришлось выстоять немалую очередь, чтобы за целых два рубля купить у бородатого мужчины ещё горячую поджаристую лепёшку с начинкой.

Я жадно впился в неё зубами и едва не забился в судорогах оргазма. Это было восхитительно! Но мало… Лепёшка как-то подозрительно быстро закончилась. Впрочем, она хорошо насытила меня и придала сил.

Вытерев рот бумажной салфеткой, я отправился на поиски самого дешёвого плаща с капюшоном. Пусть у Жирного и есть мой портрет, но мне всё же не повредит маскировка. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Правда, я потратил аж два часа, блуждая по местному базару, но всё же приобрёл то, что хотел. Напялил обновку и натянул на голову капюшон, чтобы максимально скрыть лицо. А потом двинулся обратно к Сенной площади.

Путь к ней занял всего четверть часа, после чего до встречи с бандитом остались считаные минуты. По крайней мере, мне так сказали часы, установленные под крышей торгового павильона. Последний напоминал амбар из металлического каркаса и мутного стекла, отражающего струи воды, вылетающие из фонтана Первого императора.

Возле его бортиков крутились дети, а многочисленные взрослые прохаживались по площади и косились на развесёлых цыган с медведем. Сами цыгане недобро поглядывали на пока ещё закрытый вагончик кукольного театра. Он расположился между коваными фонарями, изрыгнувшими жёлтый свет на трусоватый сумрак.

Я же издалека наблюдал за фонтаном, чувствуя, как от напряжения начинает покалывать в подушечках пальцев. И чем ближе были стрелки к шести часам, тем отчётливее ощущалось покалывание. И оно совсем распоясалось после того, как минутная стрелка миновала цифру двенадцать. Пошёл уже седьмой час, а бандита всё не было.

— Гадство! — прошипел я сквозь зубы. — Кажется, что-то пошло не так.

Стоило мне закрыть рот, как возле бортика фонтана появился практически круглый тип с неприятным рябым лицом. Он поглядел по сторонам маленькими настороженными глазами и опёрся на толстую трость из отполированного чёрного дерева. На его голове покоился цилиндр, а обвисшие, как у бульдога, щеки украшали клочковатые седые бакенбарды.

— Кажется, мой клиент, — взволнованно прошептал я и врубил «взгляд мага».

Он сообщил мне, что толстяк не лишён магической силы. У него был минимум средний уровень дара.

Вздохнув, я прогулочным шагом подошёл к фонтану и зачерпнул ладонью воду, делая вид, что меня совсем не интересует толстяк, нетерпеливо поглядывающий на часы павильона.

Я бочком-бочком как бы невзначай приблизился к бандиту и шёпотом выдал, чтобы услышал лишь он:

— Кого ждём, сударь?

— Видимо, тебя, — негромко процедил Жирный, быстро сообразив, что к чему.

Голос у него оказался низким и хриплым, словно он последние тридцать лет провёл в шахте. Того и гляди начнёт выкашливать угольную пыль.

— Может и меня, — согласился я.

— Что за маскарад? — презрительно фыркнул бандит, скользнув взором по моему капюшону, скрывающему лицо. — Я прекрасно знаю, как ты выглядишь.

— Дождь обещали, вот я заранее и готовлюсь к нему, — холодно сказал я, даже не думая снимать капюшон.

— Ты затеял глупую игру, мальчишка, — яростно прошипел толстяк, поглядев в сторону от меня, дабы никто не заметил, что мы разговариваем. — Мне всё о тебе известно, Ян Ярославович Горин. И о твоих братьях тоже. И даже не надейся, что тебе поможет братец-полицейский. Ты у меня в руках. Понял?

— Враньё. У тебя на меня ничего нет, — фыркнул я, провоцируя лиходея.

— Нет? — удивлённо выхаркнул Жирный, заставив мои нервы взвестись тугой пружиной. — Лучше не шути со мной, юнец. Не совершай ту же ошибку, что сделал профессор. Он был бы жив, если бы не его упрямство. Я же по-хорошему хотел договориться с ним. Десять процентов за защиту и спокойствие — это невеликая цена. Он бы и сейчас варил свою «грязь», ежели бы не был таким безмозглым. И это он виноват в том, что лаборатория сгорела. Я хотел лишь припугнуть его. А этот малохольный применил свою магию… Вот тебе и итог: и он мёртв, и лаборатории нет. Повезло ещё, что ты сумел убежать из лаборатории, а то бы я совсем расстроился. Благо, теперь ты от меня никуда не денешься. Будешь варить «грязную синьку» как миленький. Иначе… иначе тебя ждут большие проблемы.

На жирных губах негодяя появилась многообещающая усмешка.

— А если не буду варить? — хмуро промычал я, пытаясь отринуть эмоции.

Рассказ Жирного изрядно взбудоражил меня. Вот, оказывается, как было дело! Всему виной бандиты! Они стали катализатором всей этой истории, в результате которой меня угораздило выпить чудо-зелье Абсалон, ударившее мой организм кувалдой побочных явлений.

Правда, сами лиходеи думают, что мы с Казанцевым варили палёную «синьку». А я даже не помню почему решил помогать профессору. Кажется, всё же я был его помощником. И теперь Александр ищет как раз меня… Или не меня? В этой истории ещё куча белых пятен.

— Будешь, ещё как будешь, — зло прошипел Жирный, оскалив жёлтые зубы с крупными щелями между ними. — Или ты за решётку захотел? А может, ты жаждешь заполучить три вершка стали в пузо? А как ты смотришь на это…

Толстяк угрожающе раскрыл пухлую розовую ладонь, и над ней возник грозно затрещавший небольшой электрический шарик. Впрочем, уже через мгновение негодяй развеял его, чтобы не привлекать внимание людей, львиная доля которых громко смеялась над кривляющимися марионетками, наконец-то выбравшимися из вагончика кукольного театра.

— Мне нужно подумать, — решил я, заметив мелькнувший в свете фонаря острокрылый силуэт.

— О чём тут думать? — лицо Жирного исказила гримаса ярости, заставившая его горящие глаза практически исчезнуть в складках плоти. — Ты или сдохнешь, или будешь мне служить. Третьего не дано. У тебя петля на шее. И тебе никто и ничто не поможет: ни братец твой, ни проснувшийся дар. Ещё не знаю, как ты пробудил свою магию. Может, ты «грязный маг». И тогда твоя ситуация во сто крат хуже.

— Мне нужно подумать, — повторил я и неторопливо двинулся прочь.

— Ах ты, паршивец. Куда пошёл? — прохрипел бандит, чудовищным усилием воли гася желание перейти на крик. — Время тебе до утра. А потом я буду действовать, ежели ты не придёшь к подвалу Бугра. И даже не думай никому рассказывать об этом. Тебе же хуже будет.

Я молча продолжил идти, лавируя между горожанами, прогуливающимися по площади. Но пару раз я всё же украдкой посмотрел на побагровевшего толстяка. Казалось, что его сейчас инфаркт хватит.

Но, к сожалению, Смерть оказалась не на моей стороне. Жирный как-то успокоился, вытер носовым платочком слюну с толстых губ и одёрнул сюртук. Поправил цилиндр и двинулся прочь, наваливаясь на тросточку при каждом шаге.

Судя по всему, негодяй семенил к одной из роскошных карет, стоящих возле здания ратуши. Я совсем замедлил шаг, чтобы проследить за Жирным. А тот и правда с помощью соскочившего с козел крепкого кучера тяжеловесно забрался в одну из карет. Последняя сразу закачалась, как желе на блюде.

Мне же не составило труда активировать «управление живыми существами». В груди сразу уменьшилось пламя маны, а в голове будто костёр развели. Аж мозг чуть не высыпался из ушей мелким-мелким пеплом.

Но я взял себя в руки, впился взглядом в карету Жирного и тихонько просипел, продублировав приказ мысленно:

— Летите за этой повозкой, но держитесь высоко в воздухе.

Признаться, мне не очень верилось в то, что шныряющие над площадью острокрылые летучие мыши послушают меня. Ведь эксперимент с управлением летунами так и не был доведён до конца. Посему я искренне обрадовался, увидев шесть крыланов, начавших летать в нескольких метрах над тронувшейся каретой толстяка. Она погромыхала колёсами по брусчатой улице, а мои крылатые шпионы полетели над ней.