— Что ж, — вздохнул барон так тяжело, словно давеча схоронил свою любимую собачку. — Кажется, вся надежда на удачу, Горин. Авось она вам и на дуэли поможет попасть точно в лоб Герхарду. Такой выстрел может лишить его сознания. Думаю, мне удастся назначить дуэль на воскресенье. Дольше Герхард тянуть не захочет. Посему у нас будет несколько дней, дабы потренировать вашу меткость.

— А мою магию проверять не будем? У меня вроде неплохо получается «ускорение», — проговорил я, не очень-то желая полагаться на удачу.

— А что-то помимо «ускорения» вы умеете? — поинтересовался расстроенный Воронов.

— «Взгляд мага».

— Вообще-то, неплохо для новичка, даже очень неплохо, — заметил Гранецкий, нетерпеливо цапнув бутылку. — Но этого маловато. Герхард — опытный маг с даром намного сильнее вашего, Горин.

— В жизни всякое бывает, — философски сказал я.

— Что ж, Горин, давайте проверим вашу магию для полноты эксперимента. Но чутьё мне подсказывает, что это пустая трата времени, — хмуро проговорил блондин, двинувшись к манекену. — Вставайте на цифру пятнадцать, Горин, и нападайте на меня, используя магию.

— Постойте-постойте! — азартно привстал со стула Гранецкий, схватившись пальцами за пробку, торчащую из бутылки. — Я подам вам сигнал! Будет почти как выстрел!

Барон снисходительно кивнул ему. А я встал на нужную отметку на дорожке и замер, ощущая, как от волнения сильно забарабанило сердце о рёбра.

Воронов тоже приготовился, глядя на лыбящегося брюнета. А тот ударил ладонью по дну бутылки и пробка с хлопком выскочила из неё, словно пуля. Она ударилась в потолок, а из бутылки вырвалась белая пенящаяся струя, окатившая стол.

Я же ухнул в «ускорение» и через замерший мир со всех ног ринулся к сильно замедлившемуся барону, раскрывающему ладонь. По ней побежала насыщенная, практически синяя плёнка, перекинувшаяся сперва на предплечье блондина, а потом захватившая его руку целиком.

Наверняка это и есть «синяя кожа». В «Большом перечне задекларированных магических способностей» она описывалась именно так. И уж если она способна затормозить пулю, то мой кулак точно остановит. Ну, если успеет покрыть всё тело барона…

Я стиснул зубы и прибавил скорости, чувствуя, как жалобно заныли связки на ногах. Никогда прежде мне не доводилось двигаться так быстро. Я выжимал из себя все что можно. Кожа будто огнём загорелась. Перед глазами появился кроваво-красный туман. Нутро сдавила неведомая сила.

В это же время левую часть тела Воронова уже скрыла магическая синева. Ещё чуть-чуть — и она полностью покроет его.

Благо, я уже был на расстоянии удара от барона и в качестве цели выбрал его правую голень. Кончик моего ботинка несильно ударил по ней, после чего я выпал из «ускорения», ощущая изрядно уменьшившийся огонёк маны в груди и боль во всём теле.

Мир снова обрёл прежнюю скорость. Пробка покатилась по полу. Воронов же грохнулся на дорожку, где его полностью покрыла «синяя кожа».

Ошеломлённая тишина на пару секунд захватила подвал, а потом Гранецкий вскочил со стула и заорал:

— Ого! А вот это, клянусь всеми костями, уже было очень хорошо, сударь Горин! Здорово!

— Согласен! — радостно выпалил отошедший от потрясения блондин и вскочил на ноги будто пружина. — Горин, умоляю вас, скажите, что вы все так и задумывали!

Мне сперва вздумалось сострить, но в глазах Воронова горела такая надежда, что у меня язык не повернулся. Пришлось сказать правду.

— Угу. Так и задумывал. Я даже успевал отправить кулак на сближение с правой частью вашего благородного лица, — просипел я, косясь на свои покрасневшие руки.

Казалось, что их окатили горячей водой. А связки на ногах так и вовсе болезненно ныли. Наверное, если бы я ещё больше ускорился, то непременно порвал бы какие-нибудь жилы.

— Отлично, Горин! Отлично! — возбуждённо похлопал меня по плечу аристократ, сверкая улыбкой.

— Вот теперь я вижу, что за вашей ершистостью что-то есть, Горин! — лихо вскричал Гранецкий, наливая шампанское в три фужера. — Признаться, я давненько не видел, чтобы юные маги так ловко орудовали «ускорением». Вы же действовали так, будто у вас годы опыта за плечами. Сдаётся мне, что вы, Горин, немножко гений. Кажется, все ресурсы вашего тела ушли в магический талант, оттого-то и сабля у вас в руках, как кочерга, и револьвер живёт своей жизнью.

На моих губах против воли расползлась довольная улыбка. Похвала она и кошке приятна. А эти ребята, что ни говори, были серьёзными магами, уже кое-чего повидавшими на своём веку.

— Но вы не зазнавайтесь, — погрозил мне пальцем Воронов, снова сделавшись серьёзным. — Теперь надо как-то убедить Герхарда, что магическую дуэль нужно провести на расстоянии в пятнадцать шагов. Вы ведь не успели бы коснуться меня, стой я на пять шагов дальше?

— Не успел бы.

— Жаль. Фон Браун может настоять на расстоянии в двадцать шагов. Он же знает, что вы маг-физик, обладающий «ускорением». Что ж, я подумаю, как его уговорить на пятнадцать шагов. В этом случае у вас будет хороший шанс на победу. А пока, прошу меня простить, мне нужно кое-куда заглянуть. Вернусь через несколько минут.

Барон с задумчивой миной на лице энергично двинулся в угол подвала к неприметной двери. За ней, видимо, пряталась уборная.

— Горин, идите сюда. Давайте выпьем, а потом ещё раз выпьем, когда Николай вернётся, — весело проговорил Гранецкий, держа в руках два фужера.

Я подошёл к брюнету и взял фужер.

— Ну, за победу! — азартно выдал маг. — Чем чёрт не шутит⁈

Мы со звоном столкнули наши фужеры и выпили. Пузырьки приятно пощекотали моё небо, а само шампанское ухнуло в пищевод, оставив приятное послевкусие.

— Даже если я сумею победить, это будет мелкий укол для Герхарда, учитывая, как он насолил барону, — наигранно грустно сказал я, глянув в сторону двери, хлопнувшей за блондином.

Мне жутко хотелось выяснить, почему Воронов зол на фон Брауна. Возможно, от этих сведений будет зависеть моё будущие. И сейчас, кажется, был хороший шанс вывести друга барона на разговор.

— Николай рассказал вам, что между ними произошло? — удивился Гранецкий, хлопая мутноватыми от алкоголя глазами.

— Мы с ним говорили об этом, — сказал я и не покривил душой.

Мы и правда говорили об этом. Только блондин мне ничего не рассказал.

— А вы очень быстро заслужили доверие Николая, — изумился маг и долил шампанское в фужеры. — Даже мне он не особо-то хотел рассказывать об этом. Всё-таки причина весьма деликатная, пусть и старая, как сам мир. Кто же знал, что наш правильный Николай влюбится в девушку, обещанную в жены Герхарду? Да и девушка, между прочим, пусть и красавица, но дар-то у неё не ахти и кости, на мой взгляд, тонковаты. Да и проблемы с финансами у её папеньки вроде как имеются. Нет, старый барон Воронов никогда не дозволит своему единственному сыну жениться на ней. Так что я не совсем понимаю почему Николай воспылал такой ненавистью к Герхарду. Он как собака на сене: ни себе ни людям. О, вот и Николай вернулся.

Выскользнувший из-за двери Воронов чему-то улыбнулся и энергично направился к нам, будто хотел поделиться какой-то идеей, пришедшей ему в голову.

— Шустрее, шустрее! Шампанское греется! — задорно выкрикнул Гранецкий. — А нам ещё нужно поднять фужеры за то, чтобы красавица Морозова всё-таки стала твоей!

Барон резко остановился, будто врезался в невидимую стену. Да и я почувствовал нечто подобное… только на меня стена упала. Аж сердце сбилось со своего бега, а воздух застрял где-то в горле.

В подвале клуба «Гвардеец» снова воцарилась ошеломительная тишина. Кажется, я даже слышал стук собственного сердца и писк мыши за стеной.

Гранецкий же сперва непонимающе посмотрел на моё вытянувшееся от удивления лицо, а потом перевёл взор на барона Воронова, наливающегося дурной кровью.

— Что это с тобой, Николай? — немного опасливо проговорил брюнет, глядя на блондина. — У тебя такой вид, словно ты убить меня хочешь. Конечно, в этом желании нет ничего необычного. Но, может, ты всё-таки объяснишь, чем оно вызвано?