Портье медленно двинулся к летучей мыши, а та неспеша полетела прочь от него.

Тогда мужчина снял свою шапочку и ломанулся за крыланом, пытаясь в качестве сачка использовать свой головной убор. Летучая мышь поспешила прочь от мужчины, но так, чтобы тот не потерял надежду нагнать её.

Уже через несколько секунд они исчезли в проулке. А я шустро выскочил из-за угла, миновал ступени крыльца и осторожно приоткрыл дверь, ведущую в холл доходного дома.

Внутри никого не оказалось. Лишь часы тихонько тикали над конторкой портье. Я метнулся к ней и принялся обыскивать. Мне нужен был журнал с записями о постояльцах.

Таковой отыскался буквально сразу. И в нём даже красовались отметки о приходе или уходе арендаторов тех или иных апартаментов. А также имелась информация о цене за ночь и количестве снятых комнат. А ещё служащие карандашом оставляли коротенькие комментарии, касающиеся съёмщиков. Мол, этому нужно широко улыбаться, перед тем лебезить, а тот любит сосредоточенные физиономии.

Опираясь на все эти данные, я практически уверился в том, что некий Петров К. Л., высокомерный любитель сладко покушать, снявший аж пять дорогих комнат для себя и своих слуг, не кто иной, как мой знакомец Жирный. Но я на всякий случай запомнил номера комнат ещё парочки человек, подходящих на роль толстого главаря бандитов.

— Вот ведь негодник. Как я его не поймал? Он же был практически у меня в руках, — донёсся до моих ушей раздосадованный голос, приглушённый входной дверью.

— Портье, — тихонько выдохнул я, услышав скрип крыльца и тяжеловесные шаги.

Взволнованно вернув журнал на место, я помчался в сторону лестницы, многомудро решив не использовать в такой ситуации лифт.

К сожалению, до лестницы было неблизко. Следовало пересечь весь холл. А входная дверь уже начала открываться, впуская внутрь портье. Пришлось использовать «ускорение», чтобы промчаться по холлу и скрыться за поворотом лестницы, исчезая из поля зрения портье. Тут я отключил магию и дальше пошёл обычным шагом.

Под моими ногами мягко пружинила толстая ковровая дорожка, покрывающая ступени лестницы с резными перилами. На оклеенных зелёными обоями стенах висели картины, а кое-где стояли кадки с карликовыми деревцами.

В целом здесь царила уютная, домашняя атмосфера. Воздух, кажется, даже пах выпечкой, и совершенно точно воском и чаем. Как-то даже не верилось, что тут может жить опасный преступник.

— А чего я ожидал? — пробормотал я, идя через сумрак, серым одеялом укрывший ступени. — Что Жирный снимет апартаменты в доме, где вокруг валяются разбитые бутылки, лежат ножи и на железных крюках висят окровавленные свиные туши?

Преодолев последние ступени, я увидел распахнутые резные двери и вытянувшийся за ними коридор пятого этажа. Настенные бра мягким, деликатным светом вырывали из мрака мраморные статуи в нишах, дорогие гобелены и живые цветы в старинных фарфоровых вазах.

— Чтоб я так жил, — пробормотал я и скользнул напряжённым взглядом по дверям с посеребренными ручками.

На этаже оказалось всего пять дверей. И за каждой из них наверняка скрывались роскошные апартаменты.

Я двинулся по коридору, глядя на посеребрённые цифры, красующиеся на дверях.

Внезапно тишину разорвал пронзительный собачий лай, заставивший меня подпрыгнуть до самого потолка. Сердце чуть не выскочило из груди, а кожа мигом пошла пупырышками. Взгляд же обратился к двери, за которой звонко тявкала трижды проклятая животина.

Моя фантазия мигом выдала мне картину, как в коридор выскакивают все перебуженные постояльцы. Но всё ограничилось тем, что собачка болезненно взвыла и замолчала.

— Благослови боже людей, которые бьют собак, честно исполняющих свой долг, — облегчённо пробормотал я и в воцарившейся тишине подошёл к двери с нужным мне номером.

— … Опять эта псина разлаялась. Клянусь, я её завтра же отравлю, — донёсся до меня злой мужской голос, приглушённый дверным полотном.

— Жирный тогда тебе башку оторвёт. Эта псина принадлежит жене барона Штока, — предупредил второй голос.

— Если ты ему ничего не разболтаешь, то он и не узнает, что это моих рук дело. Ходи давай. Что там у тебя? Шестёрка козырная?

Дальше их диалог стал совсем невнятным. А я обрадованно сжал пальцы в кулаки. Отлично! Мои дедуктивные способности меня не подвели! Прям с первого раза пришёл куда надо. Осталось только проникнуть внутрь.

Я согнулся и с сильно колотящимся от волнения сердцем заглянул в замочную скважину. Перед моими глазами предстала уютная гостиная с винтажной мебелью и двумя бандитского вида мужчинами в приличных сюртуках. Они сидели за журнальным столиком и в свете горбатой, настольной лампы азартно рубились в карты, прикладываясь к открытой бутылке вина.

У одного из них оказался болезненный, жёлтый цвет лица. А у второго весь лоб покрывали красные точки. И он постоянно смахивал испарину, да поглядывал в сторону окна, словно думал — открыть его или нет?

— «Грязные маги», — шёпотом предположил я и врубил «взгляд мага».

Он мне показал правильность моего предположения. Оба мужика оказались владельцами магической силы. Причем, уровень у каждого был минимум средним. Да ещё наверняка у них револьверы имелись. Опасные противники. Но я и не собирался связываться с ними, следуя своей тактике «идеального преступления».

Продолжая смотреть через замочную скважину, я использовал «управление летунами» и передал ближайшим летучим мышам незатейливый приказ. Они спустя всего несколько секунд с писком начали летать за окном гостиной, привлекая внимание картёжников. Те с удивлением повернули к ним головы, благодаря чему я увидел их короткостриженые затылки, и тотчас воспользовался ситуацией. Включил «ускорение», плавно открыл дверь и проскользнул внутрь.

Летуны медленно-медленно двигались за окном, а один из магов, будто преодолевая громадное сопротивление воздуха, потянулся пальцами к колоде, продолжая смотреть на летучих мышей. Кажется, он рассчитывал сжульничать, пока его товарищ отвлёкся.

А я только сейчас, находясь в гостиной, расслышал растянувшиеся в одну ноту томные девичьи стоны, несущиеся из левого дверного проёма. Видимо, кто-то там предаётся любовным утехам. И вряд ли это кто-то из слуг Жирного. Наверняка, он сам забавляется с какими-нибудь продажными девками.

Я сразу же согнулся в три погибели и быстро двинулся к левому дверному проёму, косясь на магов, чтобы те ненароком не заметили меня. Но они сидели так, что только обернувшись могли увидеть мой светлый лик, посему мне особо не стоило волноваться на их счёт. Вот только надо было двигаться шустрее, а то такое продолжительное «ускорение» жрало уйму маны.

Поднажав, я пересёк гостиную и миновал дверной проём, оказавшись в коротеньком коридоре с единственной дверью. И только тут я выключил «ускорение», попутно приказав летучим мышам отправляться восвояси.

— … Чего это они? — долетели до меня слова одного из картёжников.

— Не знаю. Э-э-э! Ты куда грабли тянешь! Оставь колоду в покое, жулик!

— Да я бутылку взять хотел и промахнулся, — принялся оправдываться маг.

А я слегка приоткрыл дверь, заглянул за неё и обнаружил спальню. На огромной кровати с балдахином среди обнажённых стонущих тел мелькало знакомое мне личико, искорёженное гримасой похоти и удовольствия.

Маргарита! Да, да, та самая девица, отблагодарившая меня ночью любви за то, что я спас её от насильника Герхарда! Именно её белокурые волосы разметались по красным атласным простыням! Ох, как же мал Светлоград, если я постоянно встречаю знакомых личностей!

Маргарита томно стонала и целовала обнажённые изгибы других девушек, ласкающихся на кровати. Их тела покрывали бисеринки пота, блестящие в серебристых лунных лучах, заглядывающих в окно. Розовые язычки скользили по разгорячённой коже, а зубки покусывали налитые груди.

Тихий шум дождя вторил тяжёлому девичьему дыханию и вздохам.

Признаться, зрелище оказалось возбуждающим. Однако оно могло стать отталкивающим, ежели бы на кровати рыхлой горой плоти валялся Жирный. Но его там не оказалось. В спальне предавались страсти лишь молоденькие девушки, чья одежда в беспорядке валялась на ворсистом ковре из Османской империи.