Маги крепости были совсем рядом, их хриплые голоса и стоны невозможно было больше игнорировать, как и запах крови и горелых волос.

Потеряв всякий интерес к Дорду, Чеджерг обернулся к толпе подчиненных и, указывая холеным пальцем на магов Гарди, отдал последнюю команду.

- Взять их! Хайниведайтен!

Взметнулись вверх руки, засветились амулеты и огненные шары. Не желая смотреть на гибель кучки храбрецов, Дорд перевел взгляд на бездонное небо, на синеющие вдали холмы, на внушительную громаду Эр-Маджара. Отсюда не видно было фигурок жителей крепости, столпившихся у окошек и бойниц внешней стены, но Дорд не сомневался, что они там есть. Ученики и женщины, дети и воины Дрезорта. Стиснувшие кулаки и зубы, молящие богов о помощи и милосердии.

Это даже хорошо, что ему не суждено увидеть крушения их надежд… смотреть на такое со стороны слишком больно, а помочь он все равно ничем бы не смог. Видимо, не зря короли отвели свои войска, не желая впутываться в разборки магов.

Хотя сам он никогда бы не смог так поступить.

Грохот взрывающихся файерболов раздался почти над ухом Дорда, по лицу стегнула тугая волна воздуха, осыпая песком и обдавая едким запахом гари. Совершенно бездумно герцог стряхнул ладонью пыль с лица и неверяще распахнул глаза, почувствовав, что тяжелые, тугие кольца, мерзким холодком скользящие по телу, неожиданно исчезли, растворились, как дурной сон.

И обомлел от увиденного. За несколько секунд обстановка вокруг него изменилась кардинально.

Подданные ковена, еще недавно с таким почтением внимавшие своему главе, чуть отступили, оставив Чеджерга в центре полукруга, а магистры обители замкнули этот круг с другой стороны.

И теперь общими усилиями сдирали с верховного магистра слои надежнейшей защиты. Словно огромные мыльные пузыри разнообразной структуры и цвета, щиты становились видимыми и сгорали один за другим, а маг все держался, сосредоточенно крутя амулеты и яростно бормоча заклинания.

- Подчинитесь мне! Хайниведайтен! - снова и снова выкрикивал глава, пока не сообразил, что старинное ритуальное слово более не действует.

Только несколько сопровождавших главу магинь еще защищали его своими телами и щитами, но натиск объединенного отряда был так силен, что они одна за другой выходили из боя, в изнеможении падая у ног своего повелителя.

Люди Вестура, гнавшиеся за защитниками, попытались было прервать окруживший магов защитный купол, однако эта попытка окончилась полным провалом.

И, не успели еще подданные совета сориентироваться в обстановке, как им стало вовсе не до Чеджерга. Несколько десятков новых порталов, вспыхнувших одновременно, окружило их плотным ожерельем и вторая волна защитников обители со свежими силами ринулась в бой. Старшие ученики сражались наравне с метрами, бросая в противника все самые сильные из освоенных ими заклинаний. Не пренебрегая ничем из любимого арсенала, от сна и безмолвия до очарования.

А один из последних выскочивших из портала учеников, с развевающимися золотыми кудрями, бросил и вовсе нечто несусветное, от чего маги Вестура враз попадали ничком, как подкошенные. Выделяясь на красноватом песке белыми пятнами незагорелых тел. Соратники шутника захохотали как сумасшедшие, а пришедшие с ними магини, возмущенно шипя и торопливо отводя в сторону взгляды, старались побыстрее отступить за спины мужчин.

Убедившись, что с войском Вестура почти покончено, Дорданд снова обернулся к посверкивающему отраженными заклинаниями куполу. Там, похоже битва тоже шла к завершению, маги, постепенно выведшие из строя кучку телохранительниц, старательно пеленали упорно сопротивляющегося главу коконом переливающихся всеми цветами магических пут.

В какой-то момент Дорду показалось, что Чеджергу пришел конец, таким злым и обреченным стал его взгляд. Герцог даже отвернулся в сторону, твердо считая, что благородным людям не пристало упиваться видом чужого поражения.

Невероятное зрелище открылось его потрясенному взгляду. Со стороны холмов к крепости лавиной неслись вооруженные всадники, трепетали на ветру штандарты всех союзных войск.

Черный с золотом и темной зеленью флаг Эквитании вился рядом с фиолетово-бело-оранжевым Имгантским, дальше развевались зелено-желтые узкие вымпелы объединенных кагалов, синие с алым и золотым Гренессии, сине-бело-голубые Лурдении и даже его собственный, вишнево-салатный с вязью золотых рун и гербов.

Только теперь, ошеломленно разглядывая это многоцветье флагов и слитную лавину войск, Дорданд начал понимать, что никакого предательства не было и в помине. Все было подстроено специально, чтоб победить с наименьшими потерями. Маги умышленно заманивали Чеджерга в ловушку, а осажденные намеренно уводили людей Вестура от шатров с запасами кристаллов и приготовленными на крайний случай порталами.

И значит, зря он играл в героя, напрасно не отправился на совещание, а полез в самое пекло.

Дорд вдруг вспомнил, как глава выжал из него никому не нужное признание, и его уши вспыхнули огнем. Тьма, каким же он оказался простаком!

А уж столько наивных глупостей, сколько натворил за одно сегодняшнее утро, он не совершал за все последние годы. И правильно сделала Милли, что не стала смотреть в его сторону, ему самому сейчас невыносимо стыдно за свое ребяческое геройство. И Брант хорош, не мог объяснить, или хотя бы намекнуть!

Да и Гиз тоже… бросил бы ему хоть на пару слов больше… а то, собери смекалку!

И вот сейчас прибежит с расспросами Райт, потом подъедет оскорбленный Дрезорт… насмешливо фыркнет дядя… и всем придется объяснять и рассказывать… а Милли будет снисходительно посматривать со стороны…

Ну нет, всё что угодно, только не это.

Герцог торопливо зашарил за воротом рубашки, доставая выданный Гизом в крепости портальный амулет. Переполненный магией камень, ведущий, как сказал магистр, в очень надежное место, ярко засветился, очутившись в его пальцах, и почти мгновенно окутал Дорда знакомой чернотой открытого пути.

Магам почти удалось связать воедино последние слои невероятно сложной ловушки, единственной, способной удержать верховного магистра.

Но только почти. Не зря самые сильные из них зачаровывали главе охранные амулеты, и не зря отдавали ему все самые мощные артефакты на протяжение более полутораста лет.

Глава считался их самым секретным оружием, их гарантийным обязательством, надеждой на помощь и поддержку в самых тяжелых ситуациях. И потому маги сделали все от них зависящее, чтобы он был мощнее всех в ковене. Он и был теперь невероятно силен. Настолько, что для плетения ловушки понадобилась сила почти двух десятков магов.

По тщательно продуманному магами плану Гиз в сотворении ловушки не должен был участвовать, магии огня не было места в этом сложном плетении. Потому-то, его и оставили защищать королей и советников от возможной диверсии сообщников Чеджерга. Побег Дорда, который Багрант с советниками наблюдал с холма, спутал все замыслы мага.

- Немедленно поймай его и верни, - отданному знакомым голосом приказу Гизелиус не осмелился перечить.

Дорда он поймал шутя, и сидеть бы герцогу под охраной королевских гвардейцев в тени шелкового шатра, если бы случайно подслушанные метром эмоции Чеджерга не заставили его нарушить приказ.

Глава ковена был величайшим мастером иллюзий, они всегда удавались у него настолько безукоризненными, что вызывали у противников и зрителей полнейшее ощущение подлинности происходящего.

Гиз как-то раз сам видел, как один из прогневивших главу учеников захлебывался несуществующей и невидимой окружающими водой до тех пор, пока Чеджерг не смилостивился над ним.

Ощутив полыхавшую в душе верховного мага неистовую ненависть, Гиз был так ошеломлен, что не сдержался и заглянул в верхний слой мыслей. Чеджерг даже этого не заметил, в злорадном предвкушении какого-то особо жестокого наказания, которому собирался подвергнуть магов Эр-Маджара за игнорирование его приказов.