- Тренна?! - Гизелиус нежно отирал мокрые щеки жены, - почему ты её не остановила раньше?

- Откуда мне было знать подробности того заклинания? Я тоже, как и вы собирала сведения по крупицам, по словечку, и по взгляду. Да, Милли меня сильно подвинула к истине своим рассказом, но когда я пришла за объяснениями к Аннигелл она просто неимоверно испугалась и тут же взяла с меня клятву молчания на крови. И поэтому я не могу сказать больше того, что вы узнали сами. Но при чем тут Милли?

- Мы нашли в одной из найденных в крипте старинных книг подобное заклинание, - мрачно сообщил Гардиан, - давно нашли, но вспомнил я про него только после рассказа Милли. Когда Гиз лечил королеву… он по моей просьбе заглянул в её сознание. Да, я помню, что ковен дает правителям обет верности и клятву никогда не проверять сознание… но в тот момент мы были членами другого, мятежного ковена, который никаких обетов не давал. И воспользовались этой лазейкой… нам очень нужно было знать, что за гадость пришла в голову оскорбленной королевы тридцать лет назад. Да, именно тогда, когда страстно любимый ею Агранат внезапно расторг помолвку и оставил ее и трон ради леди Лаурины.

- Я знаю, что она писала гневные и умоляющие письма Теориду… но он не счел возможным идти против решения сына, - хмуро подтвердил Гиз, - я уже жил в то время в Анриме и при мне старый король тайком приходил порталом, чтоб поговорить с Раном.

- Да, и за это она решилась призвать на всех потомков рода Теоридов… страшное проклятие бесплодия, которым пользуются только черные шаманы. Вот откуда сумасбродной королеве так вовремя подвернулся Хисланд, и где он так удачно нашел черного шамана, мы уже, наверное, никогда не узнаем… но ведь это и не важно. Важно условие проклятия. Если кто-то из потомков Аннигелл сочетается браком с потомками Теорида, их ждет бесплодие, а страны - катаклизмы. Условием гарантии сходящая с ума от ревности королева выставила собственных, нерожденных пока детей. Я думаю, она плохо соображала в тот момент, а Хисс умело разжигал и поддерживал ненависть.

- А как же Дорданд?!

- Произнося слова клятвы, Аннигелл не знала, что Лаурина уже ждет ребенка, и его проклятье не задело.

- Но… Гарди… - заволновалась Тренна, - ты же знаешь про Мэлодис?!

- Да, он мне сказал, - задумчиво кивнул глава, - и я перерыл кучу книг за эти три дня, пытаясь понять, как им удалось ее сохранить. А потом догадался. Амулет королей. Когда они разыграли собственную гибель… очень хорошо разыграли, думаю Лэнн там не один поработал, так вот… тогда жрецы проверяли это известие на амулете и он показал, что Агранат погиб. После этой проверки тьма потеряла интерес к родителям Дорда. Вернее, как мне кажется, не тьма, а управляющие ею шаманы. Вот для этого мне и нужен верховный шаман… я хочу понять, почему проклятье не сработало на Багранте?! Ведь у него двое детей!

- Она опомнилась… - виновато отвел взгляд от жены Гизелиус, - прости, любимая. Мы сейчас специально навели тебя на разговор, чтоб пробудить и поднять со дна памяти подробности и эмоции. Но торговаться с верховным жрецом, не зная всех тонкостей дела, было бы невероятной глупостью. Он же нас сто раз обведет вокруг пальца, а нам и противопоставить нечего.

- Ладно… - как-то слишком быстро согласилась магиня, невероятно уставшая тащить в одиночки груз страшной тайны, - расскажи, что понял.

- Аннигелл в последний момент, произнося слова клятвы, опомнилась, и вместо "род Теорида" словно нечаянно произнесла "род Аграната". Именно за это все время ругал ее Хисланд, получивший, как мы подозреваем, вполне определенное задание от своих друзей шаманов.

- Или господ, - задумчиво поправил Сарджабиз, - не зря же они брали с него клятву верности. С сознания того шамана, который превратился в ребенка, во время оборота слетели щиты и я успел кое-что прочитать.

- Я тоже, - предупреждающим взглядом остановил его Гизелиус, - и собираюсь написать об этом отчет.

- Так зачем ты дал Милли успокаивающее заклинание? - тревожно вскинулась Тренна при слове "написать".

- Я поясню… - украдкой послав Лэнну укоризненный взгляд, хмуро пробурчал Гарди, - Мы не уверены… что проклятье можно будет снять, сама знаешь, тьма шуток не признает, и обмануть её еще раз будет невероятно трудно. Да и на то, что шаман захочет пойти с нами на переговоры, надежды мало. Поэтому лучше ей побыть под заклинанием покоя… на случай, если придет известие о гибели Дорда.

Оказавшись во дворце, Милли немедленно принялась за дела.

- По тому, как люди реагируют на неприятности, они делятся на три группы, - заметила однажды Тренна, и воспитанница эти слова почему-то хорошо запомнила, - первая, самые слабые личности, при малейших признаках несчастья теряются и расстраиваются, начинают жаловаться, плакать и заливать горе вином. Вторые - покрепче, стискивают зубы и замирают в ожидании перемен к лучшему, или пытаются как-то успокоить и отвлечь себя от плохих дум. Третьи - самые сильные и стойкие, не опускают руки, а усиленно ищут разумом выход, и потому не могут оставаться на месте. Чтобы выплеснуть кипящее в них нетерпение они должны что-то все время делать, инертно сидеть на месте кажется таким людям преступлением.

Милли в тот раз сразу поняла, что относится к третьей группе. Едва на девушку сваливалась беда, как в ней просыпалась совершенно другая личность, стойкая и деятельная.

Вот и сейчас ей просто необходимо было загрузить себя какой-нибудь работой как можно плотнее, тогда будет казаться, что несчастье минет стороной. Или вдруг найдется невероятный, но спасительный выход.

Приказав подать обед сильно поредевшей кучке магов, принцесса быстро переговорила с некоторыми и отправилась в свои покои.

Решительно выставив жидкую кучку дежурящих в переднем зале фрейлин, поспешно переоделась в любимое платье, и села за письменный стол. А уже через полчаса, торопливо написав на листе несколько строк, уверенно входила в кабинет отца.

- А потом вырядилась как конюх, и побежала в зеленую гостиную, - не по первому разу рассказывала шустрая горничная, получавшая от дам за мелкие услуги раз в пять больше назначенного мажордомом жалованья, - и тут королева велела её найти. Но они заперлись!

Фрейлины перебросились многозначительными взглядами и едко заухмылялись.

- И что же дальше, милочка?! - поощрив служанку монеткой, одобрительно кивнула леди Еулиния, но досказать девица не успела.

Та, которую фрейлины так рьяно обсуждали уже не первый час, стремительно влетела в двери, услужливо распахнутые перед нею гвардейцами, и прошла на середину зала.

- Читайте, - величественно кивнула протопавшему следом за ней мажордому, и побледневший от волнения старик дрожащим голосом объявил:

- Указ. Подписан его величеством Людвигом Ди Эстаргот и ее величеством Аннигелл ди Эстаргот…

По мере того, как мажордом читал указ, голос его креп, а лицо постепенно приобретало нормальный цвет, зато начали стремительно зеленеть фрейлины.

- …фрейлины, перечисленные в приложенном списке, обязаны в течении трех часов освободить занимаемые комнаты. При выходе из дворца они будут проверены магами на утаивание секретных документов и фамильных драгоценностей, принадлежащих королевской семье и отвезены в экипаже в любое место в пределах Дензира.

Дослушав указ, дамы некоторое время сидели в оцепенении, но услышав ехидное уточнение мажордома, что через три часа строптивые будут выставлены из дворца насильно, вскочили и засуетились. Некоторые начали возмущаться, трое упали в обморок. По странному совпадению, все очень удачно падали на диваны или в кресла, однако никому это не помогло. Маги и знахари, ждавшие своего выхода в соседнем зале, немедленно привели слишком чувствительных в сознание, а гвардейцы сопроводили к занимаемым покоям. Где толпы горничных, собранных по приказу Милли со всего дворца, торопливо складывали в баулы и сундуки наряды уволенных.