- С этого бы и начинал, - проворчал Бермята и достал из саней сулею. На слух наполнил берестяной стаканчик.
С берега, как всегда на Теплынь-озере, веял знобкий ветерок, снимая с груд золы и бросая на порожний обоз одну пелену за другой. Кудыка вдохнул опрометчиво, в глотке стало шершаво, и древорез заперхал. Бермята всмотрелся.
- Кому еще там не спится? - недовольно проговорил он. - А-а, это ты, брат?.. Рано ожил, можешь дальше почивать. Все равно до утра грузить не будем…
- Новенький вроде? - буркнул, тоже приглядываясь, тот, что с лопатой. - Как зовут-то?
- Кудыка…
- А я - Ухмыл… Ну, здравствуй, стаканчик, прощай, винцо! - С этими словами назвавшийся Ухмылом лихо осушил берестяную посудинку.
- Как же ты из-под земли-то выбрался? - с дрожью в голосе спросил его Кудыка.
Тот озадаченно хмыкнул.
- А ты почем знаешь? Или рассказали уже?
- Да я ж в том кружале был!..
- Взаправду, что ль? - Ухмыл оживился. - Слушай, что я там такого натворил-то? Хоть лоб взрежь - ничего не помню…
- Да мы с храбрами заспорили, какое назавтра солнышко будет, - торопливо начал объяснять Кудыка. - А ты уж хороший сидел… Возьми да и скажи: нечетное… Храбр тебя давай пытать, откуда, мол, узнал… Ну и ты тут такое брякнул… - Древорез замялся.
- Ну-ну? - с любопытством подбодрил его Ухмыл.
- Катали мы ваше солнце… - сойдя на пугливый шепот, повторил Кудыка страшные слова.
Ответом было озадаченное молчание.
- Всего-то навсего?.. - разочарованно протянул наконец Ухмыл. - А я-то думал…
- Да как же «всего-то навсего»? - взлепетал Кудыка. - Мил человек! Про солнышко-то!..
- Ну и катали… - невозмутимо отозвался Ухмыл. - Сейчас опять покатим… - Он оглянулся на теплящиеся вдали огоньки и дружески пихнул Кудыку в плечо. - А пойдем, посмотришь… Вроде опорожнили уже… Только ты, слышь… - озабоченно предупредил он. - Ширше рыла рот не разевай, с опаской иди… А то не ровен час в ров угодишь - как раз по тебе и проедет…
Ров, как выяснилось, лишь показался Кудыке земляным, потому что лежал на нем мягкий слой золы. А на деле изноровлены были под ров две насыпи из мелкого щебня, а в получившейся между ними канаве через каждые полпереплева шли утопленные заподлицо дубовые полукруглые ребра - не то гнутки, не то вырезки. Дуги, словом…
Все это древорез определял на слух да на ощупь. Потом впереди зажелтел попрыгивающий огонек, и Ухмыл с Кудыкой (Бермята остался подле обоза) приостановились. Отчетливо потрескивала под чьими-то шагами скрипучая дресва [55]. Кто-то шел им навстречу вдоль хребтов золы по той стороне канавы.
- Хоронись!.. - испуганно шепнул Ухмыл. - Розмысл!.. Увидит, что без дела бродим, - трезвону будет на трое суток!..
Оба, горбясь, отбежали к высокой груде щебня, в которую упирался долгий ров. И вовремя. Розмысл остановился шагах в двадцати от них и огляделся, приподняв лампу повыше. В ее масляном сиянии Кудыка различил остролобое костистое лицо и быстрые злые глаза.
Да-а… Такого, пожалуй, умолишь… Ишь, ходит, очами посвечивает…
- Почему не в сборе? Почему без огня? - гневно грянул розмысл, обращаясь к смутно чернеющим грудам золы, и неистовый голос его раскатился вдруг гулкими отзвуками, как если бы он говорил, наклонясь над колодцем.
Выяснилось вскоре, что почти так оно и было: перед розмыслом зияла в склоне великая дыра, из глубины которой внезапно проклюнулись, замельтешили желтые огонечки, и вскоре полез наружу с лампами в руках чумазый оробелый люд.
- Заплутали? - рявкнул розмысл. - Праздников лишить?.. Лишу!
- Да Завид Хотеныч… - сбивчиво принялся оправдываться кто-то из вылезших. - Пятерых никак сыскать не могли, а их, оказывается, ключник отрядил бочки с маслом катать. Из пятой клети в шестую…
- Он что? Умом повредился? - страшно прохрипел розмысл. - Вот-вот закат начнется, а он - людей забирать?..
Взмахнул лампой и устремился в округлое жерло пещеры.
- Пронесло, - сказал Ухмыл и выпрямился. - Вставай-вставай! С ключником они завсегда долго лаются… Схватятся - колом не разворотишь…
Кудыка боязливо выглянул из-за бугра.
- О каком это он закате? - ошеломленно спросил древорез. - Закат-то уж был давно…
- Ну, это как посмотреть… - посмеиваясь, отвечал Ухмыл. - Вы-то закатом одно зовете, а мы другое… Во! Покатили уже. Давай-ка от греха подальше к волнолому отойдем…
Они отступили к скользким поставленным торчмя тесаным камням - каждый чуть не в рост доброго берендея. Зачавкала под ногами мокрая зола. Кудыка завороженно смотрел, как из тьмы надвигается, выплывает нечто облое [56] и огромное… Он уже сообразил, что ров изноровлен не прямо, а несколько отлого, под уклон. Круглая громада с величавой неспешностью катилась по нему сама. Проседая, постанывали дубовые ребра, скрипел под гнетом щебень, стреляли мелкие камушки. Земля ощутимо подрагивала. Поравнявшись с остолбеневшим Кудыкой, диво с тяжким хрустом наехало на высокий бугор, за которым они недавно прятались от розмысла, и остановилось, покачнувшись. Ахнул древорез.
- Не так ахаешь, переахай снова, - с удовольствием обронил Ухмыл. Пугливость новичка изрядно его развлекала.
- Это сколько ж в нем переплевов-то? - потрясенно проскулил Кудыка.
Лохматая от хлопьев окалины громада (подробность эту он смог разглядеть лишь потому, что вокруг сразу засуетились люди с лампами) размером была с Кудыкин двупрясельный дом, не меньше.
- Про переплевы - забудь, - несколько надменно посоветовал Ухмыл. - Шагами да переплевами ты у себя дома мерил… А тут, брат, точность нужна, промахнешься - солнышком в берег залепишь. Так что мера тут одна - локоть…
- Так ить… - растерялся Кудыка. - Локти-то у всех, чай, тоже разные!..
- Н-ну… ненамного… - уклончиво ответил Ухмыл.
Суета вокруг огромного шелушащегося окалиной ядра тем временем пошла на убыль, послышался снова резкий голос розмысла Завида Хотеныча, уже разобравшегося, видать, с ключником, а потом вдруг возникла напряженная тишина. Слышно было, как по склону оползает с тихим шелестом тронутая ветром зола.
- Готовы, что ли? - спросил невидимый розмысл.
Человека четыре нестройно отозвались в том смысле, что готовы, мол…
- Выбивай клинья!.. Па-берегись!..
Вразнообой забухали молоты, и черная округлая громада дрогнула вновь. Кудыке даже померещилось в темноте, что качнулась она в его сторону. Отпрянул, треснулся затылком о камень волнореза, лязгнул зубами. По счастью, за скрипом щебня, стонами дубовых ребер и людскими криками, звук этот остался неуслышанным. Огромное ядро двинулось по короткой поперечной канаве, которой Кудыка поначалу даже не приметил, и кануло в гулкой дыре, где сразу зашумело, заревело, загрохотало… Казалось, рычит сама преисподняя.
- Ну вот и закатили… - удовлетворенно молвил Ухмыл.
