- Да нет, правда, - обиделся первый. - Откуда, зем? Гля, машины у них…

В следующий миг лица у обоих стали суровыми, глаза - зоркими, а про Царапина они словно и думать забыли. Люди бодро и бдительно несли караульную службу.

Это их спугнул возвратившийся зачем-то Аркадий Кириллович. Кажется, он был чем-то расстроен.

- Боря, - позвал он. - У вас сигареты не найдется?

- Я не курю, - сказал Царапин.

- Я тоже… - уныло отозвался штатский. Отсвет гаснущего пожара тронул его обрезавшееся лицо.

- Не могу отделаться от одного ощущения, Боря…

"Ощущения… - тоскливо подумал Царапин. - Тут поспать бы хоть немного…"

- А ощущение такое… - Аркадий Кириллович судорожно вздохнул. - Никакая это, к черту, не военная техника…

Встретив непонимающий взгляд Царапина, он усмехнулся и, отвернувшись, прищурился на огромное розовое зарево.

- Ну не дай Бог, если я прав!.. - еле расслышал Царапин.

- Аркадий Кириллович, пора! - окликнул кто-то из "уазика". Видимо, все тот же широкоплечий майор.

- Сейчас-сейчас! - совсем другим - энергичным, деловым голосом отозвался штатский. - Тут у меня еще одно уточнение…

- Вы же умный парень, Боря, - чуть ли не с жалостью глядя на Царапина, проговорил он. - Вы поставьте себя на их место… Откуда вам знать, что там внизу - граница? Что посадка ваша совпадает с одним из сценариев начала войны! Что нет времени разбираться, кто вы и откуда, - все удары просчитаны заранее!.. Вы хотите приземлиться, а вас сбивают! И взлететь вы уже не можете… Что бы вы стали делать на их месте? Да отбиваться, Боря! Отбиваться до последнего и чем попало!

- Вы что же… - еле ворочая языком от усталости, злобно выговорил Царапин, - считаете, что они к нам - с мирными целями?

- Не знаю, Боря… - сдавленно ответил штатский. - В том-то и дело, что не знаю…

Старшему сержанту Царапину снились сугробы, похожие на барханы. Он брел, проваливаясь в них по колено, и ногам почему-то было жарко. Бело-серые хлопья, падающие с неба, тоже были теплыми, почти горячими. И Царапин понял вдруг, что это не снег, а пепел.

Потом с вершины самого большого сугроба на совковой лопате без черенка съехал вниз рядовой Левша. Увидев Царапина, вскочил и, испуганно хлопая длинными пушистыми ресницами, вытянулся по стойке "смирно".

- Усих вбыло… - оправдываясь, проговорил он.

Нагнулся и, опасливо поглядывая на сержанта, принялся разгребать пепел. Вскоре под рукой его блеснуло что-то глянцевое, черное…

- Отставить! - в ужасе закричал Царапин. - Рядовой Левша!..

Но Левша будто не слышал - он только виновато улыбался и продолжал разгребать бело-серые хлопья, пока мертвый монстр не показался из пепла целиком.

- Усих… - беспомощно повторил Левша, выпрямляясь. Потом снова нагнулся, помогая черному мертвецу подняться.

- Лев-ша-а!..

Но они уже удалялись, брели, поддерживая друг друга и проваливаясь по колено в пепел при каждом шаге…

Царапин проснулся в холодном поту и, спотыкаясь о спящих, выбрался из палатки.

Шагах в пятнадцати от входа уже сымпровизировали курилку - там копошились розовые огоньки сигарет. И по тому, как мирно, как неторопливо переползали они с места на место, Царапин понял: с вторжением - покончено. Уэллс… Война миров… А потом подошли по шоссе двумя колоннами тяжелые, закутанные в брезент грузовики, раздалась команда - и пришельцев не стало…

- Разрешите присутствовать? - на всякий случай спросил Царапин. Среди курящих могли оказаться офицеры.

- Присутствуй-присутствуй… - хмыкнул кто-то, подвигаясь и освобождая место на длинной, положенной на кирпичи доске.

Царапин присел. Вдали, за черным пригорком, слабо светились розовые лужицы медленно остывающей раскаленной земли.

- "Фаланги"… - недовольно сказали с дальнего края доски, видимо, продолжая разговор. - Хули там "фаланги"? У нас вон старшину Маранова "фаланга" хватанула…

- И что?

- И ничего. Через полчаса очухался, еще и аппаратуру нам помогал тащить… А что морды как противогаз - вон Гурген подтвердить может…

- Черт вас поймет! - с досадой сказал кто-то. - Пока сам не увижу - не поверю.

- Много ты там теперь увидишь! - прозвучал неподалеку от Царапина мрачный бас. - Видал, как артиллеристы поработали?..

Все замолчали, прислушиваясь к приближающемуся реву авиационных двигателей. Потом на курилку, разметая песок и срывая искры с сигарет, упал плотный ветер, заныло, загрохотало, и над ними потянулось, заслоняя звезды, длинное сигарообразное тело.

- Это тот, с дороги, - заметил сосед Царапина, когда вертолет прошел. - Загрузился…

- Кишка ты слепая, - незлобиво возразили ему. - Это пожарники патрулируют. Земля-то раскалена - янтак то и дело вспыхивает…

- На что ж они рассчитывали, не пойму, - сказал кто-то, до сей поры молчавший. - С тремя кораблями…

В курилке притихли, подумали.

- А черт их теперь разберет, что они там рассчитывали, - нехотя отозвался бас. - Может, это только разведка была…

Царапин встал.

- Не знаете, на бугор выйти можно? - спросил он. - Не задержат?

- Вообще-то был приказ от палаток не удаляться, - уклончиво ответили ему. - Ты только к вертолету не подходи.

- А что там?

- А Бог ее знает! Сначала распаковывали какие-то ящики, теперь запаковывают…

Оставив вертолет справа, Царапин без приключений добрался до бугра.

Он не узнал местности.

То, что лежало перед ним внизу, за черной полосой сгоревшего в пепел янтака, было похоже на дымящееся поле лавы после недавнего извержения. Разломанная земля, спекшаяся земля, полопавшаяся на неправильные шестиугольники, прокаленная на метр в глубину, тлеющая тут и там розовыми пятнами. И ни следа, ни обломочка от панцирных машин пришельцев. Вдали - оплывший остов локатора - все, что осталось от "Управления". "Старт" напоминал розовое озерцо с черными островками-глыбами.

"Левша", - вспомнил Царапин и больше в сторону "Старта" не смотрел. Не мог.

Ночь кончалась. Небо над горами уже тлело синим - вполутра. Изувеченная земля еле слышно потрескивала, шипела, изредка раздавались непонятные шумы и резкие, как выстрелы, щелчки.

- Нет!.. - зажмурившись, как от сильной боли, проговорил Царапин. - Нет!..

Здесь, над изломанной, умертвленной землей, мысль о том, что Аркадий Кириллович может оказаться прав, была особенно страшна…

Он хотел уже вернуться к палатке, когда почудилось, что там, внизу, кто-то ходит. Всматриваясь в серый полумрак, Царапин осторожно спустился с бугра, и звук его шагов изменился. Под ногами был черный мягкий пепел.

Видимо, все-таки почудилось. Утомленные глаза вполне могли подвести. Но вот - теперь уже точно - за пригорком шевельнулась и выпрямилась серая тень. Человек.

"Какого черта он там делает?" - испугался Царапин и вдруг сообразил: кто-то оказался слишком близко к обстреливаемому участку и вот, очнувшись, пытается выбраться - обожженный, беспомощный…

Царапин, не раздумывая, бросился вперед. Взбегая на пригорок, оступился, сухой черный прах полетел из-под ног, лицо обдало жаром. И надо бы притормозить, всмотреться, но Царапину это и в голову не пришло - он остановился, когда уже ничего изменить было невозможно. Теперь их разделяло всего пять шагов.

Перед Царапиным стоял черный монстр - может быть, последний монстр на всей планете. Как сумел он выскользнуть из-под огненного молота, гвоздившего эту землю наотмашь, насмерть? Скорее всего, заблудился в общей неразберихе, вышел из обреченной зоны до обстрела и вот теперь то ли прятался, то ли, уже не прячась, бессмысленно бродил по широкой полосе травяного пепла.

"Ну вот и все…" - беспомощно подумал Царапин, глядя в немигающие - с кошачьими зрачками - глаза.

Нужно было израсходовать до конца весь мыслимый запас счастливых случайностей и влезть в неоплатный долг, чтобы так по-глупому, перед самым рассветом, когда уже все позади, самому найти свое последнее приключение.