Вот ведь как все любопытно складывается!.. Ну а допустим, что какой-нибудь комплекс по соседству, не будь дурак, дожидается себе спокойно конца битвы и тоже посылает на разрыхленное и удобренное обломками накопителей поле брани снарядец с паучками… Его, конечно, пытаются сбить. Но ведь он же его пошлет под прикрытием роя, а ресурсов-то у него больше, с монстром-то Бальбуса он не воевал… Мало того, он еще и постарается сбить снарядец дурака победителя…

Вот-вот-вот… И пошла свистопляска, и схлестнулся металл с металлом, затрещали рощи, брызнули в стороны кочевники, а кто не успел, ложись!.. Ах, какая красивая картинка-то получается! И не противоречивая, что главное. Пока…

Хорошо! Допустим, отсвистал металл, ни один снарядец сбить не удалось, боевая ничья, оба шлепнулись в одном районе, вылупились паучки, расползлись, отъелись - встречаются… По логике, должна начаться уже наземная война. Будут шарашить друг друга разрядами - на предмет, у кого раньше внутренности сплавятся…

Впрочем, это потом! А сейчас гораздо интереснее проследить цепочку до конца. Накопление идет полным ходом, самый прожорливый становится чудовищем Бальбуса, остальные с ликованием сползаются к нему на съедение, все удары с воздуха отражены, все микроголовки заморочены помехами… И, достигнув критической массы (назовем ее так), накопитель зарывается в землю. Из земли вышел, в землю ушел…

Дальше что?..

А дальше, надо полагать, отключается одна программа (накопление) и включается другая… Зарывшись, накопитель скорее всего прекращает движение (закукливается) и начинает потихоньку перерабатывать неправедно нажитый металл в обоймы боевых единиц, излучателей, в снарядики, начиненные микропаучками… Только не спрашивайте, ради Бога, откуда он берет начинку для боеголовок, равно как и ракетное горючее (если это, конечно, и в самом деле ракеты)! Синтезирует, сталь его порази!..

А ведь не так уж и наивна, выходит, местная терминология. Судя по всему, цикл развития микрокомплексов был беззастенчиво содран изобретателями именно у насекомых…

И все равно многое непонятно! По какому принципу, например, они воюют? Каждый за себя?.. Бальбус, помнится, различал в этой металлической кутерьме «союзников» и «противников»… Ладно, время покажет…

Голос Чаги вывел его из посверкивающих металлом грез, и Влад снова оказался в седле посреди недавно разоренной степи с выкошенной местами травой и россыпью осколков под мерно ступающими копытами зверей.

- Что, Чага?

- Человек, - сказала она, щурясь от жесткого полуденного солнца. - Один. Без зверя.

Человек сидел на бруствере, сбросив ноги в окоп и уронив на грудь пегую от седины голову. Костяная лопатка валялась рядом. То ли по контрасту с сединой, то ли потому, что сидел он спиной к солнцу, но лицо его было необычно темным даже для кочевника. Почти черным.

Влад покосился на Чагу. Та уже была во всеоружии: камни в руках, ремни намотаны на ладони.

- Не пойму, - тихо призналась она, всматриваясь в сидящего. - На калеку не похож. И не такой уж и старый. Почему его оставили?

- Изгнали, наверное, - так же, вполголоса, предположил Влад.

Чага в сомнении качнула выгоревшими, ступенчато подрезанными волосами.

- В таком возрасте изгоняют редко…

Они подъехали почти вплотную, и лишь тогда человек поднял голову. Одутловатое, черное от прилившей крови лицо мерцало каплями испарины. Человек дышал часто, с трудом прогоняя воздух сквозь страдальческий щербатый оскал. Левая щека была измята серым глубоким шрамом.

- Армай? - не веря, спросила Чага. - Что случилось?

Тяжелые веки вздернулись, открыв невидящие, налитые кровью глаза. Сидящий всмотрелся, и его потрескавшиеся губы внезапно раздвинулись в счастливой усталой улыбке.

- Имка… - хрипло проговорил он. - Пришла…

Чага и Влад испуганно переглянулись.

- Чага, он бредит! Он путает тебя с Матерью…

Армай медленно перевел взгляд на Влада.

- Кто ты?.. Я тебя не знаю…

- Это Влад, - сказала Чага. - Его оглушило металлом, помнишь? Когда прилетала стальная птица…

- Стальная птица… - забормотал Армай. - Стальная птица… Конец приходит степи… Последний год живем… Три стальных птицы упало… Четвертая будет последней…

- Стреножь зверей! - Чага спрыгнула на землю, подошла к окопчику. Наклонилась, всматриваясь, и тут же выпрямилась в смятении.

- Что с ним? - спросил Влад.

- Его уязвил металл, - медленно проговорила Чага.

- Имка… - щербато улыбаясь, повторил Армай. - Я отберу у тебя камни, Имка… Не уходи… Не веди их к отрогам… Пропадете…

- А что, Мать водила семейство в предгорья? - спросил Влад.

- Не знаю, - сказала Чага. - Может быть, давно… Что с ним делать?

- То есть как что? - Спутав ноги третьему зверю, Влад поднялся. - Переложим его на кошму, а там придумаем что-нибудь…

- В нем металл, - с содроганием предупредила Чага.

- Да расплавься он весь, ваш металл! - рявкнул Влад. - Вы уже людьми быть перестали с этим металлом!.. Куда его ранило?

- В ногу, - сказала Чага.

Они раскатали кошму и перенесли на нее Армая. Уложить его не удалось, старик был чудовищно силен - сел, кажется, даже и не заметив, что его пытаются удержать за плечи два человека.

- Металл… - бормотал он. - Металл поднимается по всей степи… Забыли закон…

Влад разорвал широкую шерстяную штанину и осмотрел ногу. Рана была ужасна.

- Заражение крови, - глухо сказал Влад. - Промывай не промывай… И осколок, наверное, внутри…

- Армай! - присев на корточки, допытывалась Чага. - У тебя был зверь! Где он? Тебе должны были оставить зверя!..

- Чага, прекрати! - резко приказал Влад. - О чем ты?!

- Армай! - Не слушая, Чага трясла старика за плечо. - Какой у тебя был зверь? Какой масти?

- Чага!!

Она повернула к Владу бледное от бешенства лицо.

- Кто-то увел у него зверя!

- Зверь… был… - как бы засыпая, проговорил Армай. - Потом… не знаю…

- Что ты его мучаешь! - процедил Влад. - Зачем тебе это знать?

- Действительно, забыли закон! - сказала Чага, ненавидяще оглядывая горизонт. - Трус, сталь его порази! Даже убивать не стал, просто подкрался и увел…

- Металл свидетель! - отчаянно закричал Влад. Потрясая кулаками, он стоял на коленях перед Армаем. - О чем ты говоришь?! Всего-то навсего нужно было вскрыть рану, вынуть осколок, промыть!.. А человека бросают в степи! Стальная птица упади на ваши кочевья, что же вы делаете?!

Армай слушал, недоуменно сдвинув брови и по-стариковски отвесив нижнюю губу. Потом медленно поднял голову, и глаза его прояснились.

- Я тебя вспомнил… - хрипло, с удивлением проговорил он. - Ты вон кто…

Чага вскочила. Армай протянул нетвердую руку и, промахнувшись, взял Влада не за горло, а за плечо. Железные пальцы стиснули сустав, от боли потемнело в глазах, но тут быстро отступившая на пару шагов Чага взмахнула рукой. Фыркнул, слетая с ладони, сыромятный ремень, и гладкий дырчатый камень с хрустом ударил Армая в висок.

Железные пальцы разжались, словно с сожалением, и Влад, взявшись за плечо, со стоном ткнулся головой в кошму. Перетерпев боль, сел, придерживая поврежденную руку. Армай с проломленным виском лежал рядом. Чага сматывала ремень кистеня.

- Мертв? - с ужасом спросил Влад.

- Он бы тебя убил, - сказала Чага. - Не надо было призывать на кочевья стальную птицу… - Закусив губу, она поглядела на усмехнувшееся мертвое лицо Армая. - Все равно ему уже оставалось недолго жить…

- Ты безжалостна, - тихо сказал Влад.

- А ты всех жалеешь, - хмуро ответила она. - Но только почему-то все умирают от твоей жалости…

Они положили Армая в им же самим выкопанную яму и в две костяные лопатки засыпали ее, сняв брустверы и сровняв могилу со степью. Потом Чага расседлала зверей и провела их одного за другим по темному пятну свежего утоптанного грунта.

Видимо, так того требовал обычай…