Гриша вздохнул.
- Видишь ли… Боюсь, что это будет трудно объяснить… Словом, я не знаю, кто мои родители. Это вообще запрещено знать… Иначе нарушается принцип равенства…
- Что… серьезно?..
Гриша не ответил.
- Да, - сказал я. - Житуха… Ну ладно, давай дальше…
Дальше - проще. Несмотря на все запреты, нашелся человек, с которым Гришка мог болтать о чем угодно. Она…
- Стоп! - снова перебил я. - Кто «она»?
- Человек…
- О ч-черт!.. - только и смог выговорить я. - Так это, значит, она, а не он?
Выяснилось, что она. Ангелок с изъяном - все черные, а эта рыжая… Рыжая?
- Гриша, - позвал я. - А что, Люська сильно на нее похожа?
- Нет, - помолчав, отозвался он. - Но сначала показалось, что сильно…
О знакомстве своем Гриша тоже рассказывал путано. Я, например, так понял, что влюбился он в эту Рыжую… А выплыви все наружу - быть бы и ей в особо опасных… Да тут еще вот какая штука: в любое время - хоть посреди ночи - пиликнул сигнальчик - и будь любезен на контроль: докладывайся, где был, что делал. Даже думал о чем. О Рыжей Гришка, понятно, молчал - врал как мог, выкручивался по-всякому. А выкручиваться становилось все труднее и труднее…
Была суббота, парк помаленьку заполнялся народом, и на нашу скамейку уже дважды нацеливались присесть. Но я каждый раз встречал заходящего на посадку таким взглядом, что он вздрагивал и шел дальше.
А Гриша все говорил и говорил. К концу рассказа лицо у него осунулось, побледнело, шевелились одни губы.
- А потом я узнал… - уже совсем умирая, закончил он, - что она ко мне…
- Равнодушна? - спросил я.
- Приставлена, - сказал Гриша.
Я медленно повернулся к нему.
- Стучала, что ли? - изумленно вырвалось у меня.
И не просто стучала. Оказывается, это их обычный ангельский прием. Особо опасные, в какой их оборот ни бери, обязательно что-нибудь да скрывают. Исповедуются, но не до конца. И вот чтобы не упускать их из-под контроля да и чтобы окружающих от них уберечь, приставляют к ним кого-нибудь вроде этой Рыжей. И некоторых таким образом даже перевоспитывают.
Последние слова Гриша договаривал с трудом. Кто-кто, а уж я-то его мог понять.
- Да все они такие, Гришк…
Гриша слепо смотрел поверх деревьев, туда, где ужасающе медленно проворачивалось «чертово колесо».
- Не знаю… - сказал он. - Кажется, нет…
- Ну ладно, - хмурясь, бросил я. - Дальше давай.
- Дальше… Дальше я решил бежать.
- Так сразу?
- Да, - сказал он. - Сразу. Теперь-то я понимаю, что застал их врасплох. Задумайся я на минуту - и меня бы перехватили… Но так совпало, что я оказался возле исследовательского центра. Ну, это такое… - Гриша беспомощно посмотрел вверх, и я представил увеличенное раз в пять здание заводской лаборатории. - Словом, я вошел туда…
- И не задержали?
- А некому было задерживать, Минька. Исследования свернуты, нигде никого… Да и потом кому бы пришло в голову, что кто-то может шагнуть за знак! Это же все равно, что из окна шагнуть. Или сквозь стену…
- Ну, ясно, ясно, - проворчал я. - Газон перебежать, короче.
- Да, - сказал Гриша. - Газон.
Он помолчал, потом поднял на меня темные усталые глаза.
- Вот, собственно, и все…
- Как все? - всполошился я. - А документы? А язык?
- Язык? - безразлично переспросил он. - Да что язык… Там это просто, Минька: надел шлем, нажал кнопку… Главное - решиться…
Из какого же сволочного рая ты вырвался, Гриша, если сидишь вот так, сгорбясь, с остановившимися глазами, и ничего перед собой не видишь: ни людей, ни пыльного летнего парка!
- Ну и что? - постепенно наливаясь злостью, проговорил я. - Ну не повезло! Ну не сработала эта машинка, черт ее дери! Мне вон всю жизнь не везет - так что ж теперь, повеситься?!
Я вскочил. И в тот же самый момент пришла мысль. Вот всегда так со мной. Стоит разозлиться - и уже ясно, что делать дальше.
- Слушай, - сказал я. - Ну а, допустим, прилетает за тобой еще один корабль… Он тоже с этим… с коллектором?
- Насколько я знаю, все корабли с коллекторами.
- Все корабли с коллекторами… И что будет с этим… - я потыкал пальцем в сумку, - …с пистолетом?
- Видимо, заработает.
- Заработает? - И я почувствовал, как по лицу моему расползается глупейшая блаженная улыбка.
- Гриша! - сказал я. - Так какого же мы с тобой черта?.. Надо просто проверять эту машинку каждый день. Все время ее проверять! И как только заработает - все бросать и бегом к майору!.. Ангелы, да? Охотиться за вами, да? Ну, давайте-давайте… Вы - за нами, а мы - за вами!..
Я уже был крепко взвинчен и расхаживал перед скамейкой, говоря без остановки.
- Брось, Гриша! - убеждал я его. - Чтобы два таких мужика - да не выкрутились? Со мной, Гриша, не пропадешь! Ты, главное, Гриша, не робей!
Домой мы вернулись часам к пяти.
- Да! - вспоминал я перед самой калиткой. - Ключ-то забери. И не оставляй больше…
Слова мои поразили Гришу Прахова. Он взял у меня ключ от своего шкафчика, стиснул его в кулаке, а кулак прижал и груди.
- Минька, - сказал он. - Можно, я задам тебе один вопрос?
- Ну, задай.
- Зачем я вам нужен?
Ничего себе вопросец!
- А черт его знает, - честно ответил я. - Вроде привыкли уже к тебе…
Дома нас ждал сюрприз. Заходим мы с Гришей в большую комнату, а на диванчике - рядышком и чуть ли не за руки ваявшись - сидят мать и Люська, обе заплаканные.
Увидев Гришу, Люська вскочила, вскрикнула и кинулась к нему. Я, конечно, посторонился - того и гляди затопчут.
- Я так и знала, я так и знала!.. - всхлипывала Люська, вцепившись в бедного Гришу. - Я же чувствовала - что-то случится!..
Интересное дело, вяло подумал я. Мать - чувствовала, Люська - чувствовала… Один я ничего не чувствовал.
- Я его посажу! - всхлипывала Люська. - Я его посажу!..
- Кого? - спросил я.
- Бехтеря, кого же еще! - ответила за нее мать. Тоже всхлипывая.
- Какой Бехтерь, чего вы плетете? - сказал я. - Бехтерь к нему и близко не подходил.
Люська уставилась на меня бешеными зелеными глазами.
- Не подходил? А лоб почему разбит?
- Так это не Бехтерь, - объяснил я. - Это я ему рейкой заехал.
- Как? - в один голос сказали мать и Люська.
- Случайно, - буркнул я и пошел спать, хотя солнце только еще собиралось садиться. Пусть сами как хотят, так и разбираются.
Добравшись до койки, сел и долго смотрел на шнурки кроссовок - не было сил нагнуться и развязать… Но Люська-то, а? Ишь как вскинулась! Это потому, Люсенька, что у тебя никогда никого не отнимали… Надо же - сама прибежала!..
Мне снилось вчерашнее сражение в старом сквере. Вернее, даже не само сражение - всего один момент: я сижу в проломе, стискивая штакетину, а они уходят - два ангела и Гриша между ними, - и серый полусвет льется им навстречу, и это уже не люди, а три плоских колеблющихся силуэта… Я заставляю себя броситься за ними - и не могу. Вот ведь какая штука: наяву не испугался - во сне боюсь…
Я просыпался и подолгу лежал, глядя в потолок и понимая с облегчением, что Гришу я все-таки отбил. Потом запускал руку под подушку, доставал пистолет и брал на прицел спичечный коробок. Нажимал на спуск, вздыхал, запихивал мертвую машину обратно и снова оказывался в проломе со штакетиной в руках…
