– Разумеется, – говорит он с мягким акцентом. – Я люблю ее больше, чем…

– Хорошо.

Я стараюсь это осознать, но в голову мне приходит лишь картина, как Кимберли стоит на кухне и улыбается. Потом она смеется, запрокинув голову, а Кристиан смотрит на нее с восторгом, как будто для него больше никого не существует. Смотрит ли он так же на Триш?

– Спасибо. Если тебе что-то понадобится, дай мне знать. Я очень сожалею о случившемся. Надеюсь, твое мнение обо мне не окончательно испортилось, – говорит он и завершает разговор.

Я в последний раз смотрю на ужасное чудовище на стене и возвращаюсь в комнату.

– Где ты? – раздается на кухне его сердитый голос.

Хлопает парадная дверь, и я спрыгиваю с кухонного стула, хватая свою книгу. Плечом я задеваю стоящую на столе бутылку, она вдребезги разбивается о пол, покрывая его коричневой жидкостью, и я стараюсь как можно быстрее спрятаться, прежде чем он увидит, что я наделал.

– Триш! Я знаю, что ты здесь! – снова кричит он.

Голос приближается. Своими маленькими руками хватаю со стола полотенце и бросаю его на пол, стараясь прикрыть беспорядок.

– Где твоя мама?

Я оборачиваюсь, услышав его голос.

– Ее… ее здесь нет, – отвечаю я и встаю.

– Что ты наделал?

Он отодвигает меня в сторону и видит устроенный мной беспорядок. Я разбил бутылку случайно. Я знал, что он разозлится.

– Этому виски было больше лет, чем тебе, – говорит он.

Я поднимаю глаза на его красное лицо, а он запинаясь повторяет:

– Ты разбил мою бутылку.

Папа говорит низким голосом. Он всегда так разговаривает, когда приходит домой поздно.

Я пячусь назад небольшими шажками. Если я доберусь до лестницы, то смогу убежать. Он слишком пьян, чтобы за мной гнаться. В последний раз он упал.

– Что это? – Он переводит взгляд на мою книгу.

Я прижимаю книгу к груди. Нет, только не эту.

– Иди сюда, парень, – говорит он, подходя ко мне.

– Пожалуйста, не надо! – прошу я.

Он вырывает у меня из рук мою любимую книгу. Мисс Джонсон говорит, что я хорошо читаю. Лучше всех в пятом классе.

– Ты разбил мою бутылку, так что я испорчу что-то из твоих вещей, – с ухмылкой объясняет он.

Я отхожу назад, пока он рвет мою книгу пополам и вырывает из ее страницы. Я прикрываю уши руками и смотрю на то, как по комнате летают страницы «Великого Гэтсби». Он хватает летающие в воздухе страницы и разрывает их на мелкие клочки.

Я не могу вести себя как ребенок. Я не могу плакать. Это всего лишь книга. Мои глаза увлажняются, но я не ребенок, так что мне нельзя плакать.

– Ты похож на него со всеми этими книгами, – выплевывает он.

Похож на кого? Джея Гэтсби? Он не читает столько, сколько я.

– Она думает, что я идиот, но это не так. – Он хватается за спинку стула, чтобы не упасть. – Я знаю, что она сделала.

Внезапно он успокаивается, и мне кажется, что папа сейчас заплачет.

– Приберись здесь, – бурчит он и уходит, оставляя меня одного на кухне.

Напоследок он пинает ногой переплет моей книги.

– Хардин! Хардин, проснись! – зовет меня кто-то снаружи маминой кухни. – Хардин, это всего лишь сон. Пожалуйста, проснись.

Открываю глаза и вижу перед собой обеспокоенное лицо и незнакомый потолок. Я понимаю, что я не в кухне у мамы. Здесь нет ни разлитого виски, ни разорванной книги.

– Извини, что оставила тебя здесь одного. Я вышла за завтраком. Я не думала… – Она всхлипывает и обнимает мою вспотевшую спину.

– Не переживай… – Я глажу ее по волосам. – Я в порядке.

Я несколько раз моргаю.

– Хочешь поговорить? – спрашивает она негромко.

– Нет, я и не помню, что мне снилось, – отвечаю я.

Она гладит меня по спине, и сон все больше и больше забывается.

Позволяю ей обнять меня на несколько минут и встаю.

– Я принесла тебе завтрак, – говорит она, вытирая нос рукавом моей кофты. – Извини.

Она робко улыбается, держа передо мной испачканный соплями рукав.

Я не могу сдержаться и смеюсь, совсем забыв о кошмаре.

– На этой кофте бывали вещи и похуже, – нахально напоминаю я ей, стараясь вызвать у нее смех.

Я вспомнил, как она ласкала меня руками, когда я был в нее одет, и как мы потом все перепачкали.

Тесса краснеет и тянется за подносом. Она нагрузила его разными сортами хлеба, фруктами, сыром и даже небольшой коробочкой хлопьев.

– Мне пришлось подраться за них со старушкой, – улыбается она, кивая на хлопья.

– Ну конечно, – дразню я ее, пока она ест виноград.

– Я бы могла, – настаивает она.

С момента, как мы ночью прибыли сюда, наше настроение сильно изменилось.

– Ты поменяла билеты? – спрашиваю я ее, открывая упаковку хлопьев и начиная есть их руками, не заморачиваясь принесенной тарелкой.

– Я хотела обсудить это с тобой. – Она понижает голос. Она не поменяла билеты. Я вздыхаю и жду, когда она закончит. – Ночью я говорила с Кристианом… точнее, утром.

– Что? Зачем? Я же сказал тебе… – Я встаю, перевернув хлопья.

– Я знаю, но пожалуйста, выслушай меня, – просит она.

– Хорошо. – Я сажусь обратно на кровать, ожидая объяснений.

– Он просил передать, что ему очень жаль и что ему надо с тобой поговорить. Я понимаю, что ты не хочешь с ним говорить. Если ты не хочешь поговорить ни с одним из них – ни с Кристианом, ни с матерью, я прямо сейчас возьму ноутбук и поменяю билеты. Я всего лишь хотела предложить тебе это прежде, чем поменяю их. Я знаю, что ты переживаешь… – Ее глаза вновь увлажняются.

– Нет, – уверяю я ее.

– Ты хочешь, чтобы я поменяла билеты?

– Да. – Она хмурится и наклоняется, чтобы взять лежащий на тумбочке ноутбук.

– Что еще он сказал? – нерешительно спрашиваю я.

Это не имеет значения, но мне интересно.

– Свадьба состоится.

Какого черта?

– Он сказал, что поговорит с Кимберли о произошедшем и что он ее очень любит. – Когда Тесса упоминает преданную подругу, ее нижняя губа начинает дрожать.

– Майк дурак. Может быть, ему все-таки стоит жениться на маме.

– Не знаю, что заставило его простить ее так быстро, однако он простил. – Тесса на минуту смолкает и смотрит на меня, пытаясь заставить прислушаться к тому, что она говорит. Затем быстро произносит: – Кристиан попросил меня попытаться уговорить тебя хотя бы на то, чтобы ты попрощался с матерью.

– Нет уж. Ни за что. Я одеваюсь, и мы проваливаем отсюда. – Я обвожу рукой чрезмерно дорогой номер.

– Хорошо, – соглашается она.

Это было легко. Слишком легко.

– Что ты имеешь в виду под этим «хорошо»?

– Ничего. Просто соглашаюсь. Я понимаю, что ты не хочешь прощаться с мамой. – Она пожимает плечами и убирает растрепанные волосы за уши.

– Правда?

– Да, – слабо улыбается она. – Я знаю, что бываю к тебе слишком строга, но сейчас я готова тебя поддержать. В этот раз ты имеешь право вести себя так, как считаешь нужным.

– Хорошо, – отвечаю я с облегчением. Я думал, что она будет спорить и пытаться уговорить меня пойти на свадьбу. Потирая виски, я говорю: – Жду не дождусь, когда вернусь в Штаты.

– Я тоже, – тихо отвечает Тесса.

Где она собирается жить? После случившегося она не может просто взять и вернуться в дом к Вэнсу, но и ко мне она не переедет. Не знаю, что она будет делать, но я знаю, что хочу оторвать Вэнсу голову за то, что он усложнил ее возвращение.

Мне бы хотелось найти ей работу там же, где работаю я сам, – в «Болтхаус», но это невозможно. Она даже не второкурсница, а направления на стажировки в издательства просто так не раздают даже выпускникам. Ей не найти другой стажировки, особенно в Сиэтле. По крайней мере до тех пор, пока она не будет на старших курсах или даже не закончит университет.

Беру у нее ноутбук, чтобы самостоятельно поменять билеты. Не надо было соглашаться лететь в Англию. Это Вэнс уговорил меня взять с собой Тессу и испортил всю поездку.