– У меня нет при себе таких денег.

– Двести? – спрашивает он.

Я почти вижу, как его глазами на меня смотрит его ломка.

– Хорошо.

Невероятно, я собираюсь дать денег наркоману, который ворвался ко мне в квартиру и избил отца Тессы за пару зеленых бумажек. У меня даже нет двухсот долларов наличными. Мне что, переться с этим торчком к банкомату? Это полный бред.

Кто тот счастливчик, что застает у себя дома такое дерьмо?

Я. Больше некому.

Это ради нее. Только ради нее.

Достаю из кармана бумажник, швыряю ему восемьдесят долларов, которые только что снял в банкомате, и иду в спальню. Беру часы, которые отец и Карен купили мне на Рождество, и тоже бросаю ему. Чад ловит их в воздухе довольно ловко, удивительно для такого верзилы. Видно, его они и вправду заинтересовали… или его интересует то, что он купит на вырученные деньги.

– Эти часы стоят больше пятисот баксов. А теперь вали отсюда на хрен, – говорю я.

Но на самом деле мне не хочется, чтобы он уходил; я мечтаю, чтобы он напал на меня, чтобы я мог раскроить ему башку. Чад смеется, кашляет, потом снова смеется.

– До встречи, Рик, – угрожающе произносит он, выходя за дверь.

Иду за ним и, простирая биту, заявляю:

– Слышишь, Чад? Если я увижу тебя снова, я тебя убью.

И громко хлопаю дверью перед его рожей.

Я пинаю Ричарда ботинком в зад. Я в ярости, потому что именно он во всем виноват.

– Извини, – стонет он, пытаясь подняться; через несколько секунд он вздрагивает и снова растягивается на полу.

Последнее, что я хочу делать, это поднимать его жалкую задницу, но в данный момент я еще не понимаю, что с ним делать.

– Я посажу тебя на стул, но на диван не садись, пока не сходишь в душ.

– Хорошо, – бормочет он, закрывая глаза, когда я наклоняюсь и его поднимаю.

Ричард не такой тяжелый, как я думал, особенно учитывая его рост. Я подвожу его к стулу, и как только он с моей помощью садится, то тут же горбится и обхватывает себя руками.

– И что теперь? Что мне с тобой делать? – спокойно спрашиваю я.

Что бы сделала Тесса, будь она здесь? Судя по всему, набрала бы горячую ванну и заставила бы что-нибудь поесть. Но я ничего подобного не сделаю.

– Подбрось меня обратно, – просит он, оттягивая дрожащими пальцами воротник футболки.

Одной из тех моих футболок, что ему отдала Тесса. Неужели он ее носит с нашей прошлой встречи? Он вытирает со рта кровь, размазав ее по подбородку, и запускает пальцы в волосы.

– Обратно – это куда? – спрашиваю я.

Может, стоило вызвать полицию сразу, как только я вошел в квартиру, не пришлось бы отдавать Чаду часы… Я соображал как следует, потому что думал о том, что могло бы мне помочь вернуть Тессу.

Но, конечно же, ее уже не вернуть… она так далеко.

– Зачем ты его сюда привел? Если бы тут была Тесса… – Я замолкаю.

– Она съехала. Я знал, что ее тут не будет, – с трудом выдавливает из себя ее отец.

Понимаю, что ему сложно говорить, но мне нужны ответы, а терпение у меня уже на исходе.

– Ты приходил сюда несколько дней назад?

– Да. Я зашел, только чтобы поесть и по-по-мыться, – кряхтит Ричард.

– И ты тащился в такую даль только затем, чтобы поесть и сходить в душ?

– Да, тогда я ехал на автобусе. Но Чад… – Он сбивается и, неловко повернувшись, стонет от боли. – Он предложил меня подвезти, а потом, когда мы вошли, напал.

– Как, мать твою, ты попал внутрь?

– Я взял у Тессы запасной ключ.

Он взял или она ему дала? Это важно.

Он кивает в сторону раковины:

– Из ящика.

– Значит, если говорить откровенно, ты украл ключ от моей квартиры, думая, что можешь запросто приезжать сюда всякий раз, когда тебе захочется помыться. Потом ты привел этого милого торчка Чада, и он поколотил тебя в моей гостиной, потому что ты должен ему денег? – Такое чувство, что я оказался в эпизоде фильма «Вмешательство».

– Никого не было дома, я не думал, что это имеет большое значение.

– Ты не думал – вот в чем проблема! А что, если бы сюда пришла Тесса? Ты хоть представляешь, что бы она почувствовала, если бы увидела тебя в таком виде?

Я распаляюсь все больше и больше. Первое, что мне хочется сейчас сделать, – это вышвырнуть старого дурака и оставить его истекать кровью в подъезде. Но я не могу этого сделать, хотя бы потому, что безумно люблю его дочь, а это заставит ее страдать еще больше. Разве любовь – не прекрасное чувство?

– Отвезти тебя в больницу?

– Не надо в больницу, тут требуется максимум пара повязок. Можешь ли ты позвонить Тесси и сказать, что мне очень жаль?

Я отметаю его просьбу категорическим жестом.

– Я не буду звонить. Ей не нужно об этом знать. Не хочу, чтобы она еще волновалась из-за этого.

– Ладно, – соглашается он и ерзает на стуле.

– Как давно ты на игле? – спрашиваю я.

Он нервно сглатывает.

– Я не ширяюсь, – тихо отвечает он.

– Не ври, я не идиот. Просто скажи.

Он задумывается.

– Около года, но я старался бросить с того момента, как познакомился с Тесси.

– Для нее это будет ударом, ты понимаешь?

Надеюсь, понимает. И мне не составит труда напомнить ему об этом, если он когда-нибудь забудет.

– Я знаю, ради нее я стараюсь стать лучше, – отвечает он.

Как и я…

– Тогда тебе стоит постараться соскочить, потому что, если бы сейчас она тебя видела…

Я обрываю фразу, раздумывая, стоит ли позвонить Тессе и спросить, что, блин, мне делать с ее отцом, но знаю, что лучше этого не делать. Ей не нужно париться, не сейчас. Не в тот момент, когда она пытается реализовать свою мечту.

– Я пойду в комнату. Не стесняйся, прими душ, поешь или что ты там планировал делать, пока я не пришел домой.

Ухожу в спальню. Закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней с другой стороны. Это были самые длинные двадцать четыре часа в моей жизни.

Кристиан с Кимберли показывают мне мой новый офис. Не могу сдержать улыбки: стены выкрашены в белый, косяки и двери темно-серые, столы и книжные шкафы черные, полированные – и все очень современное. Кабинет примерно такой же, как и в старом издательстве, но вид из окна невероятный, прямо дух захватывает. Издательство Вэнса теперь расположено в самом центре Сиэтла; внизу кипит жизнь, город движется, меняется, а я стою прямо посреди всего этого.

– Это потрясающе, спасибо вам огромное! – восклицаю я, наверное, слишком эмоционально для того, кого можно назвать настоящим профессионалом.

– Все, что потребуется, находится всего в нескольких минутах ходьбы – кофе, кухня на любой вкус. Здесь есть все. – Кристиан гордо осматривает город сверху вниз и обнимает невесту за талию.

– Может, перестанешь хвастаться? – подтрунивает Кимберли, и он нежно целует ее в лоб.

– Ну, на этом мы тебя оставим. А теперь – за работу, – притворно хмурится Кристиан.

Кимберли хватает его за галстук и почти тащит за собой из кабинета.

Я раскладываю на столе вещи так, как мне нравится, немного читаю, но к обеду успеваю уже послать как минимум десять фотографий нового рабочего места Лэндону… и Хардину. Я знаю, что Хардин не ответит, но ничего не могу с собой поделать. Мне хочется, чтобы он посмотрел на вид из окна – возможно, это изменит его мнение о Сиэтле? Я делаю исключение только для некоторых не понравившихся мне фотографий, которые не отправляю. Я скучаю по нему, ужасно скучаю. Надеюсь, он ответит, хотя бы просто напишет мне хоть что-нибудь. Но ответа нет.

Лэндон присылает восторженные ответы на каждую фотографию, даже на ту дурацкую, где я держу в руке кружку с надписью «Издательство Вэнс».

Чем больше я думаю об импульсивном решении послать Хардину фотографии, тем больше жалею. Вдруг он не так их воспримет? Вполне возможно. Он может увидеть в этом свидетельство того, что я двигаюсь вперед; может даже подумать, что я специально хвастаюсь. Конечно, это не так, но мне остается только надеяться, что он отреагирует правильно.