— Я. Спросил, — демонион сделал ещё один шаг вперед и, нависнув над Никитой, смерил его долгим взглядом. Острым, как бритва. Яростным, как бушующее пламя. — Ты отказываешься?!

— Д-да кто ты такой? — едва не плача, произнес мужчина, заикаясь. Он смотрел то на меня, то на языки пламени, которые ласкали меня и того, кто держал меня на руках, а я и рот–то открыть была не состоянии. — Ч‑что происходит? Я… сплю, да?

— Ответ! Сейчас! Я обещал твоей… этой девушке, что ты будешь жить, так что это в твоих же интересах, глупец! — уже взревел Маору. — Произнеси: «Да, отказываюсь!»

И в этот раз Никита просто, наверное, не смог не поддаться напору и этому приказу. Даже я готова была со всем согласиться, хотя это не мне сейчас приказывали.

— Да. Отказываюсь. От Лены, — прошелестел голос Никиты, и из него будто выпустили весь воздух. Вздрогнув, он осел на колени под ноги нам. А мне стало его безумно жаль, он ведь хороший и не заслуживал ничего подобного, но слова так и застряли в горле.

— Прекрасно. Теперь отдай мне кольцо, что она надела на твой палец, когда вы совершали обряд! — очередной приказ, ещё более злой и яростный. И мой бывший муж, более не задавая никаких вопросов, только кивнув в ответ, на коленях подполз к тумбочке около кровати, достал оттуда шкатулку и, вытянув руку, протянул простое золотое кольцо, которое я надевала ему во время церемонии бракосочетания.

По лицу Мао скользнула едва заметная довольная улыбка, которую я чудом заметила, поскольку постоянно наблюдала краем глаза за ним. И кольцо, взлетев, полетело в нашу сторону. Застыв перед Мао, оно покрутилось немного и, вспыхнув, осыпалось чёрным пеплом на пол.

— И как бы я с таким сражался в равном бою?.. Живи, слабак… Ты был её не достоин… — процедил демонион, глядя на испуганного Никиту, который так и сидел на коленях около тумбочки.

А затем мужчину, сидящего на полу, окутала черная дымка, я испуганно вскрикнула и попыталась вырваться, думая, что Маору его сейчас убьет, но он прошептал:

— Он должен забыть тебя… Твои воспоминания о нём, как бы мне не хотелось их стереть, я должен оставить. Ведь без них ты уже не будешь самой собой, даэйра, — было видно, что ему что–то сильно не нравится. И, судя по его словам, именно то, что стереть мои воспоминания о муже он не может по какой–то, ведомой только ему причине.

Тем временем, пока я отвлеклась на Мао, Никита уже полностью осел на пол, уткнувшись в него лицом, словно потерял сознание. И я, снедаемая страхом, прошептала:

— Он ведь жив?!

— Жив. Но тебя больше нет в его воспоминаниях. Тебя для него никогда не существовало.

— Но… зачем? Почему? Для чего всё это? Для чего тебе понадобилось это делать и уничтожать кольцо?!

— С кольцом ты приносила ему клятвы. Таков закон. Таковы правила, — как всегда слова Мао были для меня загадкой. — Либо я должен был его убить, либо забрать у него всё, что связывало тебя с ним. Проще и правильнее было бы убить, но я обещал тебе, что пощажу его. Я сдержал обещание. Нам пора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Когда… Когда ты мне давал это обещание?! Почему я этого не помню?! — воскликнув, я обхватила его лицо, заставляя посмотреть на себя.

Но это не помешало демониону. Не отвлекаясь от созерцания моего лица, он, перехватив меня одной рукой, вытянул вторую перед собой:

— Прости… Но на это я тебе отвечу позже, моя даэйра, — и начал создавать портал, прямо в спальне новой квартиры Никиты.

Чёрный овал сформировался быстро. Яркие белоснежные искры вспыхнули по кромке уже через секунду, но, прежде чем Мао шагнул внутрь, я успела задать ему ещё один вопрос:

— Что значит «моя даэйра»?! — я не умоляла его ответить, сейчас фактически я ему приказывала.

На что, не отводя взгляд и не раздумывая, Маору тихо произнес:

— Это значит, что я выбрал тебя, — и, перед тем как мы погрузились в черный зёв портала, прикрыл мне глаза ладонью.

Почему–то в этот раз, когда мы зашли в портал, ощущения у меня были совсем иные. Я сначала даже подумала, что это субъективное суждение, связанное с тем, что произошло со мной за последний час: тонна событий и новостей. Но, когда я поняла, что дело не во внутреннем состоянии и переживаниях, а что–то странное происходит сейчас во «внешнем» мире, я посильнее схватилась за Мао, который крепко–крепко, до боли прижимал меня к себе, словно боялся потерять навсегда…

Но, как бы мы не цеплялись друг за друга, нам это не помогло…

— Богиня поняла мою уловку… Я найду тебя, моя даэйра… — успел напряженно прорычать Маору, и в тот же миг нас буквально вырвало из крепких объятий друг друга…

Когда меня кто–то неведомый, причем крайне грубо, вырвал из крепких объятий Мао, моё тело сразу закрутило, завертело. От испуга, не понимая, что происходит вокруг, я открыла глаза. И захотелось их сразу закрыть. Поскольку я, «весело» кувыркаясь, стремительно летела куда–то вниз, подобно комете.

Отчаянно взвизгнув от страха, я заругалась не хуже грузчиков, затаскивающих по лестнице пианино на десятый этаж… а потом, когда они его дотащили, внезапно оказалось, что они случайно подъездом ошиблись. Вот примерно такие же выражения использовала и я, чтобы передать весь мой «восторг» от происходящего.

Несколько метров свободного полета для меня закончились втыканием в одно место чего–то колючего, и я, так ничего и не соображая, чисто инстинктивно попыталась ухватиться хоть за что–нибудь. И, как только в правую часть пятой точки снова что–то кольнуло, мои руки наконец схватили не пустоту, а какую–то ветку. Но скорость моего полета была слишком большой, и руки с неё просто соскользнули. Пальцы оцарапались до крови, и я, стукнувшись еще и спиной о ветку, упала ниже, но в этот раз мне удалось на ней удержаться. Зацепившись за неё ещё и ногами, я, стуча зубами, прижалась к ветке всем телом. Почему–то подобная поза у меня сразу начала ассоциироваться с ленивцем, и, вспомнив, как их изображали в одном мультике, на моем лице медленно появилась глупая улыбка. И такая же тупая.

— Мао? — отойдя от первого шока, я, всё ещё вися на ветке, пытаясь не шевелиться, попыталась докричаться до мужчины.

Но в ответ мне прокричала только какая–та птица, которую мой голос испугал, и она, недовольно ещё крякнув напоследок, затихла.

— Мао?! — я повысила голос в надежде, что мужчина меня просто не услышал. Но в этот раз даже птица со мной не пожелала разговаривать. Раздалось тяжелое хлопанье крыльев — она решила, что я плохая соседка, чересчур громкая, и свалила от греха подальше.

— Мао! — уже прокричала я, однако в ответ была только гнетущая, вязкая тишина и тихий шепот листвы.

Поняв, что дела плохи, я нехотя отлипла от дерева и осмотрелась по сторонам.