— Это… гениально, — благоговейно прошептал гном, нежно прикасаясь огрубевшими пальцами к камням. — Никогда прежде я не видел ничего подобного, я даже не думал, что такого можно вообще добиться!

И, как и в прошлый раз, я испытала гордость за Маору и его таланты, которые признают даже лучшие мастера, и за то, что я с ним знакома.

— Настолько искусные плетения, мастерское вплетение в них заклинаний и… запас. Резерв — он просто поражает воображение! — всё продолжал он, а я, услышав главное, сразу выпалила.

— Насколько мне хватит резерва?!

Гном недовольно поморщился от моего вопля, но, прикрыв ненадолго глаза, не отпуская руки, пробормотал через пару мгновений:

— Если в том же темпе, в котором ты сейчас его потребляешь… Лет на пятьсот точно, не меньше, — от такого заявления у меня челюсть рухнула на столик, который разделял нас с гномом. — Я даже представить себе не могу, как мастер смог уместить столько маны, и где он её взял в один миг. Ведь заполнять нужно одним единым потоком… — открыв глаза, Мару посмотрел на меня. — Я не знаю, кто это — хотя я знаю практически всех самых сильных магов тьмы, которых осталось не так и много … Но твой артефактор обладает чудовищно огромным запасом, сравнимым, наверное, с самим Богом. А если ещё принять во внимание, насколько уникален твой артефакт, то, думается мне, он не с этого континента. И это кто–то очень–очень древний, раз смог достичь таких, казалось бы, недосягаемых для простых смертных высот в этом искусстве. Знаешь, дитя, я уже и не хочу знать имя этого мастера…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мои брови взлетели вверх.

— Мне никогда не повторить и четверти того, что он смог воплотить в этом артефакте, а я считал себя лучшим. И считал небезосновательно. Мои таланты признавали все правители государств, и не только они обращались ко мне за помощью… Но твой артефакт… — Мару обреченно покачал головой. — Сказать тебе, чтобы ты его хранила — бессмысленно. Он сам защитит тебя. Убережет даже от смерти… И ответ, который ты хотела знать, уже окончательный — если ты будешь тратить в таком же темпе, то хватит тебе больше чем на пятьсот лет, и это — не вливая в него ни капли больше. Но, как я смог сейчас заметить, артефакт полностью автономный. И если вдруг кто–то или что–то не «отрежет» тебя от маны, что разлита в воздухе, а это подвластно только Богам, то тебе не о чем беспокоиться. Никогда. Ты бы и потомкам могла его передать, вот только он завязан именно на тебе, и только тебе он дарует всю мощь. Для других он станет лишь хранилищем маны. И то, возможно, не восполняемой.

Дослушав его внимательно, я поблагодарила его от всего сердца, предложила заплатить за помощь, но он отказался, и, оставив Мару грустить и предаваться унынию, поспешила уйти из его мастерской.

Я получила ответы на свои вопросы. Маны мне хватит надолго. Мао полностью и навсегда, оказывается, озаботился моим «разумом», и даже без него рядом мне более ничего не грозит. И такое тепло вдруг окутало меня от этой мысли, что демонион позаботился обо мне, сделал что–то невероятно мощное и гениальное только для меня, ради меня, что даже слезы застлали глаза. Маору. Я спасу тебя. И не потому, что наши жизни связаны, не потому, что я обязана тебе и люблю тебя. А потому, что ты был так добр ко мне, заботился обо мне и оберегал меня, абсолютно чужую для тебя девушку.

Утерев краешком платка слезы, я поспешила вернуться обратно во дворец. Пусть встреча с Иргирмиром и назначена только на полдень, но я понятия не имела сколько сейчас времени. Выходила из комнаты я в начале девятого, это я запомнила — время посмотрела на часах, встроенных в статуэтку, что стояла на камине. Потом сколько я проторчала около охранников — неизвестно, плюс дорога до мастерской и обратно — в общем, получалось, что задерживаться мне не стоит. Но, не удержавшись, по пути я заглянула ненадолго в мастерскую по пошиву одежды — просто посмотреть, что здесь носят и что тут сейчас в моде. Фасоны были довольно простые, и мои платья, что сшил для меня «портной», могли спокойно сойти за здешние.

Как мне и сказали девушки, обратно во дворец я вернулась беспрепятственно.

Прошла через ворота, сад и, поднявшись опять по черной лестнице, зашла в свою комнату, где всё уже было прибрано. Кровать, которую я оставила не заправленной, была аккуратно застелена, камин — вычищен. В ванной всё вымыто.

Посмотрев на часы, увидела, что ещё только пять минут двенадцатого, и сразу полезла в «карман». Раз мне мастер–артефактор сказал, что запас маны у меня огромный и восполняемый, я теперь могу не беспокоиться о том, что её не хватит, и спокойно пользоваться силой.

Выложив несколько подходящих для карнавала платьев на кровать, достала туфельки, поставила горячую еду на стол, обновила запас шоколадок и фруктов в мешке и последним я вытащила кинжал. Красивый. С черным антрацитовым острым лезвием и гравировкой в виде тонкой вязи. Рукоять, тоже черного цвета, была украшена кроваво–красным каплевидным камнем. Откуда он у меня взялся? Спасибо тут можно сказать моему хвосту. Он оказался заядлым клептоманом и очень падким на красивые вещи… Когда перед встречей с мамой Мао выложил на пол шатра свой опасный арсенал, я ненадолго отвлеклась и хоть и старалась постоянно своего «пушистика» контролировать, но он всё–таки успел ухватить себе трофей. В тот момент, когда я это заметила, так спешила к маме, что просто спрятала оружие в «карман». А потом как–то и времени не было его вернуть Маору. Зато сейчас я была рада, что хвост тогда украл кинжал. Возможно, что он мне пригодится.

Быстро перекусив, запив всё прохладной водой, я перешила немного мешок, облагородив его, и спрятала в «карман». Отказываться от него не стоит. Но сейчас он будет только мешать.

Следом сшила себе небольшую перевязь для кинжала, которую можно было закрепить под платьем, что я сразу и сделала. Оружие лишним не будет.

Только мне стоило убрать нитки в карман и подойти к окну, раздался стук в дверь.

— Войдите, — доброжелательно воскликнула я, будто поджидала самого дорогого гостя.

И в комнату сразу вошел Иргирмир. А я невольно сделала шаг назад, прижавшись к стене.

Сегодня мужчина выглядел совсем иначе. Не было в нем той искры юношества, какого–то балагурства — холодный взгляд, собранный вид. Взрослый, мудрый воин, облаченный в шикарный белоснежный доспех с золотым гербом, на котором была высечена оскаленная голова лиса, под ней — две перекрещенные кости и странная надпись. За спиной — длинный алый плащ… И в мою голову сразу закралась мысль — а не догадался ли этот мужчина сразу, что я тоже не из этого мира? Не специально ли строил из себя эдакого недалекого бабника, чтобы заманить меня сюда? Ведь такого, что стоял сейчас передо мной с пытливым взглядом, так просто точно не одурачить глупыми шутками. Он не просто племянник Императора. Иргирмир — военный и, скорее всего, даже генерал целой армии.

И что мне теперь делать? Придерживаться своей тактики? А если меня уже раскрыли… Бежать? Но мне нужно попасть в темницу. Что толку от того, что я сейчас сбегу и тогда уже точно раскрою себя.