— Привет, как дела?— спросил Майк

Я взглянул на него, кивнул и повернулся лицом к Корду. Встал, вытащил портмоне и бросил деньги на стойку.

— Увидимся позже! — сказал ему и Тревору, и двинулся к выходу. Но Пакстон шагнула передо мной, блокируя побег.

— Куда? Куда ты идешь?

— Домой. Я в не настроении для развлечений.

Пакстон прикусила нижнюю губу.

— Давно пришел? — спросила она.

Мой взгляд метнулся к Майку. Чертов член. Что, черт возьми, она видела в этом парне? Городской пижон и мудак.

— Да, давно. Приятного вечера. Майк, рад тебя снова увидеть.

Майк кивнул, потом кинул мне чертову улыбку, которая заставила меня стиснуть кулаки. Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться — уж очень хотел ударить этого ублюдка.

Обойдя вокруг Пакстон, я пошел к двери. От каждого вдоха мои легкие горели, ноги потяжелели. Наконец, я выбрался наружу, в прохладный осенний вечер. Насколько глупо было думать, что я смогу вернуться в ее жизнь, словно ничего не произошло?

Я был идиотом, что оставил ее.

Фары грузовика моргнули, когда я его разблокировал.

— Стид! Подожди!

Что?! Удивленный я повернулся. Пакстон догоняла меня. Она остановилась передо мной и улыбнулась той улыбкой, в которую я так давно влюбился.

— Можешь подвезти меня домой? Корин веселится с Митчеллом и не хочет уезжать.

Я оглянулся на бар и нахмурился.

— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Она закусила губу.

— Если это проблема, я уговорю Корин уйти.

Пакстон не уходит с Майком.

Ощущение облегчения омыло все тело, и я наконец-то сделал вздох.

— Нет, нет. Я не против, отвезти тебя домой. Нисколько.

Пакстон опять засветилась улыбкой и, когда взяла меня под руку, мое сердце остановилось.

— Спасибо.

Кивнув, я положил руку на ее поясницу и направил к пассажирской двери грузовика. Открыв дверь, я ждал, что она заберется внутрь, но Пакстон застыла и посмотрела мне в глаза.

— Мне жаль, я, наверное, перешла черту с Хлоей.

Я утонул в ее глазах. Даже в темноте ночи, освещенной только фарами грузовика, ее глаза горели.

— Нет, что ты. Хлоя была так взволнована, что выиграла. Но когда узнала, какой будет приз, поникла, и это убило меня. После твоего предложения она только о нем и говорила.

Пакстон улыбнулась.

— О, это будет весело.

Я кивнул. Желание протянуть руку, и прикоснуться к ней было подавляющим.

— Мне жаль, что Амелия наболтала Хлое. И прошу прощения за слова, что сказал тебе. Это было бессердечно, и я не хотел этого.

Ее глаза что-то искали на моем лице. Перескакивали от губ к глазам, потом вновь вниз. Как будто она боролась с собой. Наконец, она хихикнула и подмигнула.

— Ты мне нравишься, так что это не ложь.

Я засмеялся.

— Ну, это лучше, чем ненависть ко мне.

Ее улыбка исчезла, а взгляд упал на землю.

— Поехали домой, тыковка.

Она молча скользнула в грузовик.

Всю дорогу она молчала. Хотя это заняло меньше десяти минут, но чувствовалось, как гребаная вечность.

Мое сердце стучало, когда я подъехал к дому и припарковался. Пакстон сидела сложа руки на коленях. Тяжесть невысказанных слов висела в салоне. Я знал, что нужно быть терпеливым. Когда стало ясно, что она не заговорит, я открыл рот, но Пакстон опередила меня:

— Ты войдешь?

О’кей. Не этих слов я ждал.

— Гм.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я имею в виду, что хочу показать тебе кое-что.

Я приподнял брови. Пакстон с мягким смешком треснула меня по ноге.

— Это не то, что ты думаешь.

— Конечно, я с удовольствием войду.

Я выскочил из грузовика и подошел к пассажирской двери, протянул руку и помог Пакстон сойти вниз. Она улыбнулась, и мы направились к входной двери.

Когда вошли, она бросила ключи в маленькую квадратную чашу. Мои глаза чуть не выскочили из орбит: это была чаша, что я сделал еще в восьмом классе на кружке керамики. Молча последовал за ней, но когда Пакстон подошла к лестнице на второй этаж, где находилась ее спальня, я остановился.

Пакстон зыркнула.

— Я не планирую спать с тобой, Стид. Я хочу тебе кое-что показать.

Мое эго получило серьезный удар, и я не мог скрыть разочарование. Не потому, что не будет секса (хотя поверьте, я был чертовски разочарован!), а потому, что похоже, Пакстон не хотела меня. Вообще.

— Это «кое-что» грязное?— подразнил я, следуя за ней по лестнице.

— Нет, — ответила она со смехом.

По ее походке я понял, что она немного навеселе, и должен признать, что легкий стеб между нами, был мне приятен.

— Ты хорошо себя чувствуешь, тыковка?— спросил я, не отрывая глаз от ее попки

— Да. Правда, выпила больше, чем рассчитывала. Немного кружиться голова.

Мое дыхание потяжелело от мыслей, что я сейчас войду в ее спальню. Мой член уже планировал, что он хотел сделать с Пакстон. Но когда мы вошли, и она зажгла свет, я поняла, мне остается только терпение.

Я осмотрел спальню в серых тонах с синими штрихами и улыбнулся. Все было так, как мы мечтали годы назад.

Пакстон села на оттоманку в ногах кровати и сняла сапоги. Я стоял, засунув руки в карманы, все еще осматривая комнату.

— Так почему мы здесь? Или ты пытаешься свести меня с ума?

Ее брови приподнялись, и уголок рта дернулся.

— Ты сходишь с ума, находясь здесь? Почему?

Я посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Ты хочешь честного ответа?

Она медленно кивнула.

— Да.

Я облизал внезапно пересохшие губы. Мне нужна вода. В голове все поплыло.

Сказать ей правду? Что я думал? Надеялся?

Да пошло все к черту! Что мне терять?!

— Я схожу с ума, потому что все, что хочу сделать, это погрузить свой член в тебя и остаться там на всю ночь.

Мой рот открылся от удивления, и я еле сдержала стон. Трусики мгновенно отсырели.

Стид пожал плечами.

— Ты хотела честного ответа.

Мне пришлось встряхнуть головой, чтобы избавиться от мысленного образа Стида любящего меня.

Нет.

Образа Стида трахающего меня. Жестко и быстро. Я бы соврала, если бы сказала, что не хочу этого больше. Но могу ли я снова открыть ему сердце?

Нет, до полного исцеления нужно было сделать одну вещь.

Тяжело сглотнув, я пробежала языком по губам. Глаза Стида потемнели от желания.

— Мне... мне... Мне нужно минутку.

Он подошел ближе, воздух потрескивал между нами. Медленно подняв руку, Стид погладил мне щеку.

— Прости, тыковка. Я не хотел ставить тебя в неудобное положение.

Я покачала головой и положила руку на его грудь. С мягкой улыбкой я закусила губу. Глаза Стида сосредоточились на моем рте. Необходимость в его поцелуе была подавляющая. Мой желудок дернулся, лоно налилось, а сердце стучало как молот.

Закрыв глаза, я сосредоточилась. Открыв глаза твердо посмотрела в его:

— Мне нужно тебе кое-что показать.

Он кивнул и опустил руку.

Подойдя к комоду, я открыла верхний ящик и нашла бархатный мешочек. Подняла и прижала к груди. Закрыла ящик, и протянула мешочек Стиду.

Мое сердце билось так громко, что я была уверена, Стид слышал его стук. Он посмотрел на мешочек и улыбнулся.

— Это тот самый, в котором я дал тебе кольцо обещания?

Слезы набежали на глаза, когда всплыла картинка, как Стид отдал мне кольцо обещания на мой восемнадцатый день рождения. Он привез меня на наше любимое место на ранчо, где мы часто сидели и смотрели бесчисленные закаты. Мы говорили о наших мечтах и будущем. Тогда он сказал, что никто никогда не полюбит меня так, как он. Он обещал любить меня вечно.

— Да.

Улыбка на его лице исчезла, и он посмотрел на мешочек.

— Тем вечером, я обещал любить тебя вечно.

Слеза скатилась по моей щеке.

Когда Стид поднял глаза и поймал мой взгляд, он испустил страдальческий вздох и осторожно вытер мои слезы.