— Ким, — сказала я с коротким кивком.

Ее глаза прищурились, затем широко открылись. Она удивилась, что я назвала ее по имени.

А потом, она узнала меня. Стид говорил, что у него в портмоне была моя фотография, и когда Ким нашла ее, то хотела сжечь.

— Ты, должно быть, шлюха, по которой мой муж сохнул все эти годы.

Мистер Хайнс возмущенно поднялся со стула, но я подняла руку, чтобы он успокоился.

— Не знаю, что вы здесь делаете, но вам нужно уйти, прежде чем мы вызовем в школу полицию.

Она подняла брови.

— Ты даже не собираешься отвечать на то, что я назвала тебя шлюхой?

— Вам был выдан судебный запрет, держаться подальше от Хлои.

Ким вскочила, пытаясь запугать меня.

— Она моя дочь, так что отойди, шлюха.

— Все, достаточно! Мардж звонит в полицию, — мистер Хайнс вышел из конференц-зала.

Я знала, что они не хотят устраивать сцену, но если в школе появлялся родитель с запретительным ордером, то они немедленно должны звонить в полицию. Я хотела сказать об этом мистеру Хайнсу, но он и сам это понял. А пока, я буду иметь дело с этой сучкой. Опершись руками на стол, я посмотрела ей в глаза.

— Напомню, что ты подписала отказ от родительских прав на Хлою. Ты не имеешь права на нее. Ты — никто.

Ее глаза задергались.

— Он врал мне. Как только я узнала, что засранец вернулся в Техас и живет на плантации богатого папочки, я вылетела первым же рейсом. Я хочу, чтобы он вернулся, и хочу, чтобы Хлоя вернулась. Я передумала.

Я вскипела.

— Во-первых, это ранчо, а не плантация. И деньги, не ветром надуло. Во-вторых, он не хочет тебя, и Хлоя тоже.

— Посмотрим. У меня нет намеренья уходить.

Эта женщина делала жизнь Стида и Хлои адом все эти годы. Теперь, когда она увидела деньги, ее бредовый ум надумал, что она может вернуться в их жизнь, как будто ничего не произошло.

— Знаешь, — продолжила она, — мы трахались как кролики. Все время. Особенно было хорошо, когда я забеременела. Он ласкал мой живот, входя и выходя из меня, говоря, как счастлив из-за ребенка.

Я знала, что это ложь, но в груди вспыхнула боль.

Ах! Ты! Сука!

— Интересно... Пакстон, он трахает тебя сзади? Это его любимая поза.

Мне надоела эта сумасшедшая задница. Обходя стол, я направилась к ней. Моя реакция застала ее врасплох, и она начала отступать.

— Наверное, потому, что он не мог смотреть на твое лицо.

Она стала задыхаться и дергаться, словно я ударила ее.

— Слушай сюда, и слушай внимательно, Ким. Он никогда не был твоим, он никогда не будет твоим, и если ты не уберешься отсюда, и появишься в пределах видимости Стида или Хлои, я позабочусь, что остаток своей жизни ты проведешь в тюрьме.

Она стояла передо мной безмолвно, а я чувствовала, как растут мои дамские яйца. Медленная улыбка появилась на моем лице.

— Я упоминала, что мой будущий шурин — лучший сотрудник правоохранительных органов штата Техас? Я не знаю, как дела в Орегоне, но здесь, в Техасе, все решается на более... личном уровне. Семья на первом месте.

Ее глаза расширились.

— Ты угрожаешь мне?

— Я не угрожаю, Ким. Ты можешь поставить на кон свои фальшивые сиськи и ресницы, что каждое слово, которое я говорю, высечено на камне. Я люблю Стида и Хлою, и я рискну своей жизнью за их счастье. Так что я предлагаю тебе убрать свою тощую задницу из штата Техас, и никогда сюда не возвращаться. Потому что если ты сделаешь это... я лично надеру тебе задницу и отволоку в тюремную камеру.

Где-то на середине моей речи, я слышала, как открылась и закрылась дверь, уверена, это вернулся мистер Хайнс. Я была морально готова к увольнению, но эти слова того стоили. Эта сучка никак не могла вернуться в жизнь Хлои и Стида, и мне было что сказать об этом. Развернув плечи, она посмотрела мне в глаза:

— Ну, что ж. Это того не стоит. Они, этого не стоят. Удачи, дорогая.

Схватив сумочку, она обошла меня и остановилась. Кривая улыбка пересекла ее лицо.

— Это кольцо Стида у тебя на пальце?

Я улыбнулась.

— О, да! И я открою тебе еще один маленький секрет. Я ношу его ребенка.

Ее рот раскрылся, и гнев наполнил глаза. Потом она рассмеялась:

— О, Иисус Христос. Это прекрасно! Ему не понадобилось много времени, чтобы отыметь тебя. Ну, я думаю, нет смысла горевать. Может, я найду нефтяного миллиардера здесь, в Техасе, — она закатила глаза и фыркнула. — Какая пустая трата семи лет. Надеюсь, тебе понравятся растяжки, которые оставит маленький ублюдок. Этот ребенок изменил мое тело, и я никогда не вернусь к тому, каким оно было до того, как ее вытащили. Эти отходы.

Ее слова ошеломили меня. Она оттолкнула меня и вышла за дверь. Я не могла двигаться. Чувствуя тошноту, я медленно выдохнула.

— Не могу поверить, что она сказала это.

Мистер Хайнс стоял с ужасным видом. Положив ладонь на живот, я еле слышно сказала:

— Она более мерзкая, чем я себе представляла.

До меня дошло, что он слышал, как я сказала, что беременна. Наши глаза встретились, и он кивнул.

— Хорошо, поговорим после, Пакстон.

Черт. Она стоила мне моей работы. Единственное, что я могла сделать, это кивнуть.

— Мне... Мне лучше вернуться в класс.

Чувствуя онемение, я вышла из зала и прошла через офис в коридор. Митчелл и Стид ворвались через входную дверь школы, заставив меня остановиться.

— Она ушла, — сказала я.

Я вдруг почувствовала что устала. Истощена на самом деле. Вся моя энергия, исчезла. Стид изучал меня, его глаза бродили по моему телу.

— Ты в порядке?

— Ты знаешь, на какой машине она приехала? — спросил Митчелл.

Встряхнув головой, я прошептала:

— Нет.

— Это был BMW. Я записала номерной знак, — сказала Мардж.

— Отлично! Я найду ее. Эта сука отправится в тюрьму за нарушение судебного запрета.

Стид, не отрывая от меня глаз, сказал Митчеллу:

— Хорошо. Я хочу, чтобы она оказалась в тюрьме, с ясным посланием, больше никогда не ступать ногой в Техас.

Я заставила себя улыбнуться.

— Я почти уверена, что она получила это сообщение. Стид, я не очень хорошо себя чувствую…

Зайдя в комнату, я сжал кулаки, увидев Ким, сидевшую за столом. Митчелл закрыл дверь и встал сбоку.

— Ты меня арестовал? — вскричала Ким.

Я усмехнулся.

— Ты нарушила закон. Конечно, тебя арестовали.

Ее взгляд бегал между Митчеллом и мной.

— Ты специально это сделал.

— Нет, ты сделала это. Ты отказалась от каких-либо прав на Хлою. Я получил судебный запрет против твоей задницы, а ты его проигнорировала.

— Ты незаконно получил его.

Смеясь, я покачал головой.

— Думай, что хочешь, Ким. Я скажу тебе это только один раз. Если ты когда-нибудь вернешься в штат Техас, я прослежу, чтобы ты сгнила в тюрьме.

Она подняла брови.

— И как именно ты это сделаешь?

Опершись на руки об стол, я наклонился ближе.

— Мои родители — одна из самых богатых семей Техаса. Мой брат — техасский рейнджер. Если ты хоть на мгновение сомневаешься, что я смогу сделать твою жизнь адом, ты сумасшедшая.

Ее горло дрогнуло, когда она сильно сглотнула.

— После того, как ты проведешь вечер здесь, в нашей милой тюрьме, я ожидаю, что твоя задница улетит на первом же самолете из штата. Не испытывай меня, Ким. Я слишком долго терпел твое дерьмо.

Ее глаза сузились в две тонкие щелки.

— Я даже не могу передать тебе, как сильно тебя ненавижу.

Я приблизился ближе, заставив ее откинуться назад.

— Взаимно, Ким.

Я налил кружку кофе, пробежался пальцами по волосам, и посмотрел в окно кухни. Тяжесть наполнила мою грудь, и я старался изо всех сил ее оттолкнуть. Мой разум метался весь день и вечер. Все из-за дерьма с Ким. Я не мог поверить, что у нее хватило смелости явиться в школу Хлои. Неужели она действительно думала, что там просто отдадут ее? Конечно думала. Она ни разу не отвела и не забрала Хлою из детского сада. Ким понятия не имела, как все это работает, потому что оставила все это мне. Однажды она отвезла Хлою на спектакль и забыла забрать ее. Администрация вынуждена звонить мне, чтобы я забрал ее. Я был рад, что Митчелл ее арестовал. Хотел бы я быть мухой на стене и наблюдать как она сидит в камере. Усмехнувшись, я покачал головой и потер сзади шею. Какой идиот.