Амелия хотела что-то сказать, но мама покачала головой. Нахмурившись, Амелия отвела взгляд.

Хлоя начала плясать.

— Ура, я пойду в школу! Я уже большая девочка!

Все засмеялись кроме меня. Я застонал, ведь я не был готов к этому.

— Амелия, почему бы тебе и Хло не пойти в конюшню? — спросила мама.

Сестра взяла Хлою за руку.

— Я проведу небольшую экскурсию, а затем пойдем в конюшню.

— Хорошо, — сказала Хло, повернулась ко мне и помахала рукой. — Пока, пап!

Я снова выпрямился и шутливо сжал свою грудь.

— Она сказала «пап»? Какого черта? Не прошло и пяти минут с ее рождения, а она уже зовет меня папой.

Отец хлопнул меня по спине.

— Пойдем, выпьем, и ты расскажешь мне о поездке из Орегона.

— Налей что-нибудь покрепче, — пробормотал я.

Я уже последовал за отцом, когда мама взяла меня за руку.

— Я уже зарегистрировала Хло в школе. Им нужно, что бы ты подписал пару бумаг, предоставил копию свидетельства о рождении, и справку о прививках.

Я поцеловал маму в щеку.

— Я ценю твою заботу.

Она усмехнулась:

— Я просто счастлива, что ты дома. Теперь осталось вернуться Вайелин.

Папа вручил мне ром с колой и спросил маму:

— Между ней и Джеком все хорошо?

Они оба нахмурились. Им не нравился Джек Уилсон. В их глазах он похититель их старшего ребенка, и вор ее мечты.

— Она несчастна. Я слышу это в ее голосе, когда разговариваю с ней. Амелия собирается в Нью-Йорк. Она увидится с Вайелин.

— Засылаете шпиона, — я отпил из бокала и засмеялся.

Мама подняла брови и бросила на меня грозный взгляд. У моих родителей было семь детей. И была бы их воля, мы бы все жили под одной крышей на ранчо.

Вайелин была моей старшей сестрой. Папа был готов к сыну, и уже даже имя выбрал в честь известного кантри-певца. Но когда родилась девочка, он не передумал менять его, все равно хотел, что бы ребенка звали Вайлон. Мама была согласна, но с условием, изменить написание имени. После Вайелин, родился мой брат Трипп. Он был очень серьезным для ребенка. Это и делает его отличным адвокатом. Дальше родились Митчелл и я. Мы близнецы. Единственное наше отличие — в поступках. Кажется, он делает все правильно, в то время как я, гажу всегда и везде. Моя мать изо дня в день испытывает стресс из-за работы Митчелла, но он счастлив быть копом. Дальше идет Корд. Мой братец-бунтарь. Он единственный человек, который знает мои самые сокровенные тайны. Его мечтой было открыть бар, и, к недовольству отца, у него есть кантри-бар в городе. Конечно, он по-прежнему работает на ранчо, когда это необходимо. Это в нашей крови. Никто не может уйти из ранчо. Следующим парнем был Тревор. Он рожден, чтобы быть сыном своего отца. Любит ранчо, любит лошадей и... женщин.

Последним ребенком была Амелия. Папа считает, что она дарована Богом. Маме сказали, что у нее больше не будет детей из-за тяжелых родов Тревора, но два года спустя наша сестра была здесь. Она зеница глаз моих родителей.

— Стид, ты меня слышал?

Мои глаза поднялись на маму:

— Что?

— Хлоя переживает насчет школы?

— Да. Мне пришлось объяснить ей, что эта школа не похожа на дошкольное учреждение, которое было у нее. Эта будет меньше.

— И каким большим было ее прежнее место? — спросила мама.

— Мам, я жил в Портленде, столице штата Орегон. Там живут сотни тысяч людей. Сколько людей живет в Оук-Спрингс? Шестьсот? — засмеялся я.

— Ближе к двенадцати сотням. Если считать окраину города, — сказал отец, беря напиток.

Подняв стакан к губам, я понял, что мама что-то замышляет.

— У меня такое чувство, что Хло полюбит это место, больше чем то.

— Хорошо бы. Я надеюсь, что миссис Бегнет не будет ее воспитателем. Эта женщина злая, как черт.

Мои родители переглянулись. Папа собирался что-то сказать, но мама его перебила.

— О, нет. Она ушла на пенсию четыре года назад. У нас новая воспитательница.

— Слава Богу, — пробормотал я и выпил все до дна.

Мы шли вниз по длинному коридору школы. Хлоя шла между моей матерью и Амелией, а я позади, и не мог скрыть улыбку, которая разошлась по моему лицу. Я был здесь очень давно.

Я немного паниковал, думая, что увижу здесь Пакстон. У нее была мечта — стать учителем. Но что сейчас с ней, я не знаю. Мама пыталась заставить меня рассказать, что случилось между нами. Но если я расскажу, то она возненавидит меня. Я взял с мамы клятву, что она никогда не станет говорить о Пакстон. Это произошло после того, как она рассказала, что мать Джо Миллера поведала, что Джо и Пакстон стали близки. Я думаю, они начали встречаться в последний год учебы в Техасском университете.

Эта информация, мало того, ввела меня в депрессию на целый месяц, так и толкнула меня в постель к Ким.

Я отчаянно бежал от прошлого. После этого разговора о Пакстон и Джо, я больше никогда не упоминал о ней. Однажды, даже пригрозил сбросить вызов, когда мама что-то начала говорить о ней. Больше, мы не касались этой темы.

— Я не могу дождаться встречи с моим учителем, — сказала Хлоя. — Надеюсь, она красивая!

Амелия рассмеялась и мама ответила:

— О, она очень красивая. Она тебе понравится, Хлоя.

— А ты знаешь учителя, мама? — спросил я, но они свернули за угол, и зашли в класс.

Я же остановился, чтобы пропустить заходящую в класс семью. Мне показалось знакомым лицо парня, но я не смог его узнать. Мы на мгновенье посмотрели друг на друга, прежде чем разошлись. Когда я вошел в класс, быстро оглядел помещение. Оно был намного красивее, чем в прежнем дошкольном учреждении Хлои. Я удивился, когда увидел в классе кошку. Когда она на моих глазах приземлилась в кресло-качалку, то память о Пакстон ударила меня, словно обухом по голове.

— Когда я буду учителем, то сделаю специальное место для чтения, где ученики, смогут свернуться в мягком кресле и потеряться в словах книги.

— И где же ты хочешь такое провернуть? — спросил я, держа ее руку, пока мы смотрели на звезды.

— В начальной школе.

Я сделал несколько шагов назад. Мое сердце грохотало в груди.

Ох, ни хера себе.

Когда я повернулся, что найти свою мать, то встретился с голубыми глазами Пакстон. Мы простояли несколько секунд, глядя друг на друга. Ее по-прежнему каштановые волосы, были собраны в хвост, но несколько прядей свободно вились у лица. Мои глаза пробежались по ее телу. Молодая девушка, в которую я влюбился, превратилась в красивую женщину. Самую красивую женщину во всем мире. Пакстон была совершенно ошеломленной, увидев меня. Так же как и я. Мне показалось, что на ее губах начала формироваться улыбка, которую быстро сменил хмурый взгляд. Она направилась в мою сторону, и я сразу захотел прикрыть яйца, увидев ее мрачный настрой. Ее последние слова, о том, что она отрежет мне член и засунет его в мою глотку, мелькнули у меня в голове. Я ухмыльнулся, и, казалось, сделал ее еще злее.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она злым голосом.

— Я здесь для...

Она схватила мою руку, вонзила в меня свои ногти и потянула в большую кладовую. С нескрываемой злобой она ткнула меня пальцем в грудь.

— Как ты смеешь здесь появляться? Существуют определенные правила, Стид Паркер. Тебе повезло, что у меня нет ножниц, иначе я бы выполнила угрозу.

Я сглотнул, и попытался выйти, но споткнулся.

— Вон из класса!

— Эй, Пакстон, подожди. Я даже не знал...

Она покачала головой.

— Не устраивай сцен. Здесь люди, с которыми мы вместе ходили в школу, Стид. Я прошу тебя уйти.

Так, вот кто это был!

— Мэнни Паттерсон. Вот кто это был, — сказал я, щелкнув пальцами.

Открыв дверь, Пакстон вышла и тихо сказала:

— Пожалуйста, уйди.

Ее голос сорвался, и моя грудь сжалась. Глаза начали бегать по комнате. Несколько человек посмотрело на нас, когда я быстро вышел из кладовки с Пакстон. Думаю, это мое призвание, лажать.