Мне не понадобилось много времени. Черт, мое тело все еще ощущало шок от предыдущего оргазма.

— Стид. О Боже. О Боже! — он просунул пальцы внутрь, в то время как его язык работал магией на моем чувствительном клиторе. Один ход с двух сторон отправил меня через край.

Мое тело стало жестким, когда вспыхнул оргазм. Я ничего не видела кроме пульсирующего света. Мои руки схватили за волосы Стида, но я не была уверена, что хочу: потянуть ближе или оттолкнуть. Он, должно быть, развел пальцы, чтобы расширить меня, потому что мгновенное жало боли смешалось с удовольствием, заставив меня прыгнуть. Но я была слишком за краем, чтобы озаботиться этим. Мои бедра двигались навстречу, в тоже время я отчаянно пыталась уйти. Мне нужно остановиться. Это был самый интенсивный оргазм, который я когда-либо испытывала. Мне было все равно, что я кричала. Это было потрясающе.

Он, наконец, отпустил меня, и я откинулась на кровать, чувствуя сильную усталость. Мои мышцы ослабли и не могли двигаться.

— Черт, детка. Это было потрясающе смотреть на тебя.

Я открыла глаза, посмотрела на его красивое улыбающееся лицо. Моя грудь все еще поднималась и опадала, когда я пыталась взять под контроль свое дыхание.

— Я не могу больше ждать, Пакстон. Мне нужно быть внутри тебя.

Я кивнула.

— Мне тоже это нужно. Отчаянно.

Он соединил наши губы, и направил головку члена в меня. Я застыла, пока он медленно входил.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Да. Да. Мне просто нужно настроиться. Это было так давно.

Взгляд Стида вызывал у меня дрожь. Похоже, что его жизнь зависела от того, чтобы погрузиться в меня. Прямо сейчас.

Едва проникнув, он вынул член, и вошел еще, на этот раз глубже. Мы оба застонали.

— Мой Бог. Ты так хороша, — сказал он мне в губы.

Мои пальцы впились ему в спину, и я изогнулась — мне нужно почувствовать его глубже.

— Я не могу контролировать себя, Пакстон.

Наши глаза встретились.

— Тогда не надо.

Святое гребаное дерьмо. Я был на небесах. То, как киска Пакстон сжимала мой член, было самое восхитительное ощущение. Я забыл, какая она удивительная. Как она ощущалась, когда я был внутри нее. Ничто в этом мире не имело значения, кроме нас. Единственная женщина, которую я любил, снова была в моих объятиях, и я крепко сжимал ее вытрахивая с нее живое дерьмо.

— Я не могу контролировать себя, Пакстон

Ее глаза потемнели от желания.

— Тогда не надо.

Это был шепот, но казался кричащей мольбой. Я наклонился и схватил ее попку, вытащил член и вновь сильнее толкнулся.

— Черт! — закричал я.

Пакстон вцепилась в покрывало, ее лицо покраснело от предыдущих оргазмов. Я посмотрел вниз, и увидел, как мой член входил и выходил из ее тела. Это было жарко, черт возьми, и мне пришлось бороться с моим оргазмом. Нет, черт возьми, не позволю ему быстро закончить.

Пакстон оперлась на локти, наблюдая, как наши тела становятся одним. Закусив нижнюю губу зубами, она уставилась на мой член, вбивающийся в нее снова и снова.

Иисус, ее взгляд был горячим. Куда пропала моя милая, невинная Пакстон? Я чертовски любил ту, более старую версию. Я ускорился, звуки наших тел, шлепающих друг о друга, подводили меня все ближе и ближе к освобождению.

Пакстон откинулась назад, ее голова билась из стороны в сторону.

— Больше! Стид, глубже! — закричала она, поддаваясь мне навстречу.

Пот покрыл наши тела. Я подтягивал ее ближе, входя в нее. Ее стоны и шумное дыхание были музыкой для моих ушей. Я хотел, чтобы она сейчас выпустила все страхи и обиды. Отпустила, как это сделал я.

— Я так тебя люблю, Пакстон. Господи, как я скучал по этому.

Ее глаза открылись, и я был ошеломлен тем, насколько синими они выглядели. Я видел ее любовь ко мне. Больше не было сомнений или страха. Больше не было боли и обиды. Только любовь.

— Я... люблю... тебя, — задыхалась она.

— Я никогда тебя не оставлю. Никогда! — сказал я, прижимая свой рот к ее губам. Поцелуй был таким же потрясающим, как и секс.

Разорвав поцелуй, ее глаза, казалось, заискрились, и она закричала:

— Я кончаю.

Ощущение ее киски, пульсирующей на моем члене, было убийственным.

Я вытащил член, и жестко и быстро толкнулся. Длинный глубокий стон вырвался глубоко из моего горла, и я крикнул:

— О, фааак.

Ее руки и ноги обернулись вокруг меня, цепляясь за меня, как за жизнь. Мы оба застонали, кончая одновременно.

Мое сердце билось сильнее, а грудь сжималась, пока я наполнял ее спермой.

Только когда наши тела расслабились, до меня дошло, что мы сделали. Я скрыл лицо на ее шее, слишком боялся погубить момент, указав, что мы занимались сексом без защиты. Неудивительно, что забыли, это было так здорово.

Пакстон лениво поглаживала мою спину, пока мой член все еще оставался внутри нее.

— Это был самый удивительный момент в моей жизни, — мягко сказала она.

Наши глаза встретились.

— Для меня тоже.

Ее взгляд что-то искал на моем лице, прежде чем вновь вернуться к глазам. Она пожевала губы и сказала:

— Мы не использовали защиту.

Мое сердце замерло.

— Я знаю. Я был настолько поглощен, что не подумал об этом до самого конца. Прости, Пакстон.

Я пытался прочитать ее, но не мог. Она провела пальцем по моей щетине.

— Никто из нас не думал об этом. Но ты должен знать... Я не пью таблетки.

Десять лет назад я бы испугался. Теперь, часть меня надеялась, что она забеременела. Другая часть меня (жадный эгоистичный ублюдок!), надеялась, что это не случится, чтобы насладиться Пакстон немного дольше.

— Это ничего не меняет. Я люблю тебя, и я хочу, чтобы ты была частью моей жизни, Пакстон. Навсегда.

Ее глаза наполнились слезами, но она смогла удержать их.

— А это нормально, что часть меня хочет этого, а другая нет?

Я усмехнулся.

— Нормально, потому что я подумал о том же.

Она усмехнулась. Наклонившись, я легонько поцеловал ее. Медленно. Тут же почувствовал, как мой член ожил и снова начал двигаться. Пакстон тихо застонала в рот.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил я. Один раз без защиты было. Дважды — игра с огнем.

— Не мог бы ты выйти и одеть презерватив? Я хочу тебя снова.

Прежде чем я успел ответить, дверь в хижину открылась, и мы оба застыли.

— Кто это? — вздохнула Пакстон.

Удивленный, широко открытыми глазами я отшатнулся:

— У меня нет ответа.

Я слышал движение. Кто-то, поставил что-то на стол и направился к раковине.

Медленно выходя из Пакстон, я почувствовал свою сперму. Пакстон тоже чувствовала, потому что села и посмотрела вниз. Я отчаянно огляделся вокруг, ища, чем вытереть ее. Красная бандана попалась мне на глаза. На ней было что-то написано, но я не обратил внимания, хватая ее. Я вытер Пакстон, затем себя и бросил ее на пол.

Мы тихо соскользнули с кровати и оделись. Мне потребовалось собрать себя, чтобы не рассмеяться. Возможно, это был один из работников ранчо, который увидел бесхозных лошадей.

Затем этот «кто-то», начал напевать.

Пакстон замерла и закрыла рот ладонью. На ее лице появилось выражение чистого ужаса.

Амелия!

— Мели? — беззвучно сказал я.

Кивнув, Пакстон надела сапоги.

— Ну, хорошо. Слова! Придите ко мне! — сказала Амелия, и я услышал, как ее ногти застучали по клавиатуре.

Теперь происходящее обрело смысл. Цветы, стоящие на столе, были любимыми Амелии. Она говорила мне, что у нее есть тайное место, где она пишет, работая над романом. Должно быть, она имела в виду хижину.

— Что будем делать? — спросила шепотом Пакстон, стащила покрывало с кровати и, подняв бандану испачканную спермой, завернула все в большой ком. Мне нравилось, что она убрала за нами.