— Я проходила мимо и подумала, что было бы неплохо зайти. Я не была здесь с тех пор, как Корд открыл бар.

— Мы наверстывали упущенное, — подмигнув, добавил Корд.

Мое тело задрожало, когда я почувствовала на себе пристальный взгляд Стида.

Тревор засмеялся.

— Ну, черт возьми, ты все еще хочешь оторвать Стиду яйца, Пакстон?

Наши глаза встретились. Он будто заглядывал в мою душу. Меня накрыла неуверенность. Сердце тянуло меня к нему, но моя голова стояла на страже чувств. Я обещала себе, что никогда не позволю другому человеку уничтожить меня как Стид.

Я немного улыбнулась.

— Это был его член. И я собиралась отрезать его и засунуть ему в глотку.

Тревор зашелся смехом, и Корд усмехнулся. Глаза Стида потемнели, но он улыбнулся. Внизу живота распространилось тепло, и я адски старалась игнорировать это. Когда я больше не могла терпеть его пристальный взгляд и то, как его сексуальная улыбка действует на меня, я повернулась к Корду.

— Спасибо за то, что выслушал. Надеюсь, мы еще увидимся.

Он кивнул.

— В любое время, Пакстон.

Тревор снова обнял меня.

— Потанцуй со мной перед уходом.

Я засмеялась и уперлась в его широкую грудь. Я забыла, каково это, чувствовать под своими руками мужское тело. Тревор, казалось, шел по стопам старшего брата. Парни Паркера были не только великолепны, но и адски горячи.

— Гарантийный талон на следующий танец устроит? — с улыбкой спросила я. Тревор кивнул и снял ковбойскую шляпу, чтобы поцеловать меня.

Глубоко вдохнув, я направилась к двери, где все еще стоял Стид. Он был в ковбойской шляпе, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы не облизнуть губы. Я остановилась перед ним. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его.

Он шагнул в сторону, чтобы позволить мне пройти, но когда я шла мимо, он взял мою руку. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я судорожно вздохнула. Знакомое чувство вновь пронзило мою кожу.

— Пакс, мы можем поговорить?

Все внутри кричало: «бежать». Все, кроме моего сердца. Стид был единственным человеком, который называл меня Пакс, и он обычно говорил это шепотом, занимаясь со мной любовью.

Мои глаза устремились назад к Корду. Он усмехнулся.

Сосредоточившись на Стиде, я прикусила губу, и коротко вздохнула.

— Сегодня я не могу, Стид.

В его глазах читалась надежда, и он слегка сжал мою руку. Мое сердце так сильно стучало в груди, я едва могла думать.

— Когда?

Я пожевала губы. Моя голова кружилась, и я так запуталась. Я хотела злиться. Я хотела его ненавидеть. Все во мне хотело уйти, сказав, что я больше не хочу с ним разговаривать. Но я не смогла. Не тогда, когда он так смотрел на меня. Не тогда, когда мое сердце болело за него.

— Я не знаю, когда буду готова.

— Могу я позвонить тебе через несколько дней?

Я тяжело сглотнула.

— У тебя нет моего номера.

А потом это произошло. Он улыбнулся, и на щеках показались ямочки. Мои пальцы зудели, настолько я хотела погладить его однодневную щетину. Я жаждала почувствовать это на своих губах.

— Твой мобильный телефон находится в информационном пакете, который Хлоя привезла домой.

— О-о, — протянула я, погрязнув в мечтах о его прикосновениях ко всему моему телу. Я не могла оторвать глаз от его губ, пока мои мысли продолжали меня мучить.

Боже. Соберись, Пакстон. Помни, что он с тобой сделал.

Освободив руку, я сделала шаг назад. Я сщурила глаза и подняла подбородок. Я не хотела позволять моему желанию контролировать мои эмоции. Он причинил мне достаточно много боли, и его сексуальная улыбка не могла это исправить.

Мой голос треснул, когда я сказала:

— Я должна идти.

Улыбка Стида исчезла. Пульсирующую боль в груди было трудно игнорировать. Знакомая боль поселилась вновь. Я нашла в себе силы повернуться и уйти. Задержись еще немного, я стояла бы перед выбором, поцеловать его или же дать ему по яйцам.

Выравнивая дыхание, я направилась к двери. Голова боролась с сердцем, и я не знала, кто одержит победу.

Войдя в дом, я включила свет и осмотрела его от гостиной и до кухни. Спокойствие омыло мое тело. Я любила свой дом. Он был построен в 1898 году, и последние владельцы покинули его десять лет назад, оставив его разваливаться. Когда я наткнулась на объявлении о продаже дома, то мне показалось, что у нас есть что-то общее.

Мы были брошены и сломлены.

С помощью моего отца и нескольких друзей, я выбросила все старое и вернула его к жизни. В процессе восстановления дома, я восстановилась и сама. На первом этаже была открытая планировка, за исключением гостиной и туалета.

Сбросив обувь, я медленно поднялась по лестнице. На втором этаже размещались две гостевые комнаты, до которых у меня еще не дошли руки, ванная комната и моя спальня.

Моя спальня — первая комната в доме, которую я отремонтировала и обставила. Умиротворяющие оттенки серого были по всей комнате. Темно-серые занавески, светло-серые стены. Стулья были того же цвета, что и стены, но отделаны синей окантовкой. Постельное белье было смесью цветов бирюзы и серебра. В то время, когда я выбирала этот цвет, я даже не поняла, что делаю. Теперь... теперь, когда вернулся Стид, из памяти всплыло воспоминание, захватив мое сердце и заставив меня упасть на пол и закрыть лицо руками.

— Когда у нас будет собственный дом, как ты хочешь украсить нашу спальню?

Стид сплел свои пальцы с моими.

— Ну, тебе нравится синий цвет, и мне нравится серый. Я думаю, мы должны объединить их вместе.

Мы сидим в нашем любимом месте, я прислонилась к его телу и наблюдала, как течет река Фрио.

— Мне нравится. Может быть, добавить немного серебра для гламура.

Стук сердца в груди Стида заставил мое тело согреться.

— Да хоть светло-зеленый, или желтый банановый цвет. Мне все равно до тех пор, пока я просыпаюсь утром, держу тебя, и целую каждую ночь.

Звонок телефона вытащил меня из воспоминаний. Утерев слезы, я вынула из заднего кармана телефон.

Корин.

Нажав кнопку, я переправила звонок на голосовую почту. Мне нужно было побыть одной, чтобы определиться с планом.

Я подошла к большому серебряному комоду и открыла верхний ящик. Отодвинув одежду, я вытащила черный бархатный мешочек, который хранил воспоминания о моем прошлом со Стидом. Я прижимала его к груди, пока новый поток рыданий сотрясал мое тело.

Глубоко вздохнув, я выдохнула. Я ждала в классе, когда прибудут дети. Первый день школы всегда был напряженным как для детей, так и для родителей. Но сегодня я была одной из взволнованных.

Прошло четыре дня, с тех пор как я увидела Стида. Он не звонил, что меня не удивило. Хотя я ругала себя, что позволила себе ждать его звонка в эти дни.

Я улыбнулась, когда первые дети начали входить в класс.

— Доброе утро! Мамы и папы прощаются у двери, а потом мальчики и девочки, пожалуйста, заходите и садитесь на свои места. Вас ждет интересная раскраска.

Я повторяла приветствие каждые три минуты или около того.

Это был один из самых сложных моментов в моей работе. Каждый год я сдерживала слезы, когда смотрела, как родители держатся за своих детей. Их слезы были трудно игнорировать, поскольку я боролась с собственными.

Улыбка. Просто продолжай улыбаться.

Прогуливаясь по классу, я помогла каждому ученику начать свой проект окраски, ожидая появления всех учеников. Мое тело начало покалывать, и когда я подняла глаза, увидела Стида и Хлою в дверях. Мое сердце разбилось, когда я увидела, как она плачет, вцепившись в Стида. Он обнял ее и что-то прошептал. Она покачала головой и сильнее сжала его.

Обычно я никогда не прерывала родителя и ребенка в первый день, но я видела, что они оба плохо справляются. Глубоко вздохнув, я направилась к ним. Хлоя оглянулась на меня и слабо улыбнулась. Сев на корточки, я встретилась с ней глазами. От меня не ускользнуло, как близко я была к Стиду. Мое тело мгновенно почувствовало его жар.