Мои брови поднялись, а низ живота потянуло от потребности.

— О, я не отрицаю этого.

Его глаза потемнели.

— Я так и не думал.

Я обошла свой стол и собрала документы. Несмотря на каникулы, мне еще нужно поработать над планами уроков. Я уложила бумаги в сумку, повесила ее на плечо и направилась к Стиду.

— Ты действительно возьмешь работу домой? — спросил он.

Я закатила глаза.

— Я должна, или отстану.

— Ты просто учитель детского сада, Пакс. Ты не должна так много работать вне работы.

Смеясь, я обняла его.

— Скажи это начальству, оно, похоже, любит нагромождать на нас больше работы.

Пока мы шли, мое волнение росло. Что запланировал Стид для нас? Что еще важней, чем обещание быть внутри меня?

Мы шли молча. Единственное, что издавало шум, это мои высокие каблуки, цокающие по полу. Я посмотрела как улыбается Стид, и мне захотелось узнать, что заставило его быть таким счастливым.

Я прочистила горло.

— О чем ты думаешь?

Он повернулся посмотреть на меня, и его улыбка стала больше.

— О нас.

Я не могла остановить и свою улыбку.

— Мне нравится. Так что именно, насчет нас?

Стид открыл дверь, и мы вышли на прохладный ветерок. Я любила осень в Техасе. Воздух был хрустящим и чистым. Запахи пряной корицы и тыквы доносились из магазинов и домов. Горящие кучи листьев, вязаные кофты, затяжные вечера. Сидеть на трибунах и смотреть, как играет в футбол Стид — я всегда была счастлива осенью.

— Как хорошо, что мы вместе. Ты сделал меня счастливой и надеюсь, что, черт возьми, и я делаю тебя счастливым. И то, что Хлоя любит идею о нас. Все это радует меня.

Он потянулся к моей руке и сцепил наши пальцы.

— Это тоже меня радует.

Мы остановились у моей машины, и Стид развернул меня к себе лицом. Обхватил мое лицо ладонями, и я не могла не наклониться.

— Ты делаешь меня таким чертовски, счастливым, Пакс. Надеюсь, ты это знаешь.

— Я это знаю. И ты делаешь меня счастливой. Я не была счастлива годами.

Стид наклонился и мягко поводил губами по моим.

— У меня такое чувство, что за нами наблюдают любопытный коллега или даже родитель, поэтому я буду себя вести хорошо. Но позже, мои губы будут пожирать этот сладкий мягкий рот.

Я с трудом сглотнула, мое сердце забилось сильнее. Открыв рот, смогла лишь глотнуть немного воздуха. Стид вспыхнул своей трусикоснимательной улыбкой и мягко поцеловал меня.

— Я последую за тобой до дома, а там ты пересядешь в мою машину.

Кивнув, я открыла дверь в свою машину и забросила сумку. Стид повернулся, чтобы уйти, но я потянулась за его рукой.

— Подожди.

Стид снова посмотрел на меня, с легким вопросом на лице.

— Мне все равно, что видят люди, что они думают или говорят. Я люблю тебя, и не хочу, чтобы кто-то из нас скрывал этот факт.

Беспокойство растаяло, и его глаза загорелись, из-за чего мой желудок дернулся. Стид обхватил мое лицо руками, смотря глаза в глаза.

— Ты вся моя, Пакстон.

Эти сладкие простые слова означали для меня больше, чем он представлял. Стид наклонился и поцеловал меня. Это был один из тех поцелуев, что начинался медленно и сладко, но быстро становился страстным и нуждающимся. Я схватилась его за предплечья, чтобы не упасть, потому что Стид сводил весь мир с ума.

Его язык ощущался, будто повсюду. На губах, танцуя с моим языком, исследуя мой рот, — он никогда не целовал меня так раньше. Это был умопомрачительный поцелуй. Он не касался моего тела нигде, кроме лица, а мое ядро ​​пульсировало.

Когда он, наконец, отступил, я затаила дыхание. Мое сердце билось, как сумасшедшее.

— Ты весь мой, — прошептала я.

— Теперь, может быть, Джина получит картину, что она меня не интересует.

Я посмотрела через его плечо. Джина стояла у входа в школу с двумя другими мамами. Стид, должно быть, увидел ее, когда повернулся, чтобы идти к своему грузовику.

Сфокусировавшись на нем, я хихикнула:

— Будем надеяться.

Пакстон быстро переоделась в джинсы и футболку с длинным рукавом, как и сказал: одеться в повседневную и теплую одежду. По моей просьбе она упаковала сумку на ночь и сбежала вниз по лестнице, улыбка на ее лице показала, насколько она счастлива. Мне нравилось видеть, что в ее глазах светит свет.

— Готово! — сказала она. — Теперь, ты скажешь, куда мы идем?

— Неа.

Она игриво ударила меня по руке.

— Негодник. Почему ты не скажешь про свой план?

— Потому что это сюрприз. Я думал, тебе нравятся сюрпризы.

Смеясь, Пакстон кивнула.

— Мне нравятся!

Подняв ее сумку, я подмигнул.

— Хорошо, тогда давай отправимся в дорогу.

Первая запланированная остановка — новый торговый центр, который Пакстон хотела посетить, говоря о нем каждый раз, когда мы проезжали мимо. Остановившись перед магазином, я припарковался. Пакстон мгновенно взволновалась.

— О, Стид! Ты привез меня в новый магазин! Я хотела пойти и посмотреть, найду ли я что-нибудь для комнаты Хлои. Она такая голая, и я подумала украсить ее к Рождеству.

Я застыл, и сердце заколотилось в груди. Эта женщина не переставала меня удивлять. Она никогда не думала о себе, всегда о других, и то, что она думала о Хлое и хотела сделать ее счастливой, влюбляло меня в нее еще больше. Не думал, что можно будет любить ее еще сильнее, но Пакстон все время доказывала, что я ошибаюсь.

Улыбка Пакстон исчезла, когда она посмотрела на меня.

— Ой, но если ты предпочтешь, чтобы Амелия или твоя мама сделали это, то я полностью понимаю.

Ее слова вернули меня к реальности.

— Что? Нет! Я хочу, чтобы ты делала все, что хочешь в доме. И в комнате Хлои. Ей понравится, если ты ее украсишь.

Уголки ее рта снова поднялись.

— Ладно, просто ты выглядел обеспокоенным.

Я взял ее руку и приложил к губам. Нежно поцеловав ее, сказал:

— Ты меня удивляешь. Это все.

Ее глаза сияли от счастья.

— Пойдем за покупками, — сказал я, снова целуя ее руку.

Через два часа мы вышли из магазина, обхватив руками покупки.

— Я не могу поверить, что мы нашли все! — сказала радостно Пакстон. Она открыла заднюю дверь грузовика, и я начал складывать пакеты на сиденье.

— Не могу поверить, что мы были в этом магазине в течение двух часов, — застонал я, затем вздохнул.

Ее рука погладила меня по спине, заставив мое тело ожить, а член подергиваться в штанах. Слегка покраснев, она произнесла:

— Я обещаю, что позабочусь о тебе позже.

Обратившись к ней, я усмехнулся.

— О, тогда хочешь еще немного пройтись по магазинам?

Она засмеялась и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня. После, она спросила:

— Что теперь?

— Теперь мы направляемся в следующее место.

Пакстон положила руки на бедра и нахмурилась. Она выглядела настолько чертовски симпатичной, что мне пришлось бороться с желанием схватить ее в свои объятия.

— Поверь мне, — ответил я, поцеловав ее в губы.

— Всегда, — ответила она, заставляя мое сердце летать.

Помогая залезть ей в грузовик, я обошел его и остановился, чтобы отправить смс-ку.

Я: Как дела?

Мама: Все сделано! Я упаковала корзину и положила ее в холодильник. Тревор доставил все остальное с помощью Митчелла и Корда, но боюсь, что мы не сможем выгнать Корда.

Я рассмеялся.

Я: Скажи ему, что я надеру ему задницу, если он не уйдет к вечеру.

Мама: Следи за своей речью, Стид Джонатан Паркер.

Когда я взглянул вверх, Пакстон смотрела на меня через окно с сексуальной усмешкой.

Я вскочил в грузовик и улыбнулся. Мне нравилось, как она реагировала не только на мое прикосновение, но и на мою улыбку.

— Кому ты писал?

— Маме.

Ее брови поднялись.

— Маме? Она что-то делает?

— Ага, — кивнул я.

Откинувшись на свое место, она усмехнулась.