— Нет, — я разглядела под мраком капюшона огромные глаза: две восходящие серебристые луны на тёмном небесном полотне. — Прости. Я… Я больше не верю в сказки.

«Не от нас. Мы, те, кого вы назвали Тёмными Богами, некогда пришли в ваш мир, желая вам помочь. Вслед за теми, кто хотел его уничтожить. Вместе с тэйнами мы сражались на вашей стороне. Однако вместо благодарности, когда всё закончилось, вы назвали нас Тёмными, проклятыми. Бездушными. Сложили сказки, что это мы привели в ваш мир Отродий, что желали вас уничтожить… Вы видите только ложь, и с лёгкостью солгали бы сами, ища для себя выгоду. Зло — там, где вы сами бы сотворили подобное. Только чёрный душой видит во всех дурное. И вы именно такие. А мы больше не придем к вам на помощь. Не откликнемся на ваш зов, на ваши молитвы. Молитесь своим Светлым Богам. И в этот раз вам придется самим доказать, что достойны жить дальше. Сражаться самим за себя, не рассчитывая на других… И я дал вам шанс выжить. Адэлияны. Такие, как ты, давая второй шанс воинам, призывая обратно на поле битвы павших, излечивая смертельные раны, смогут переломить ход битвы в свою пользу…»

Каждое его слово, произнесенное ровным безэмоциональным голосом, отдавалось в голове глухим звоном…

— О чём… О чём ты говоришь?! — я схватилась за его плащ. — Какая война? Почему… почему ты… Даже я не смогу позвать тебя?!

«Ты пришла сюда спросить три вопроса. На один, который ты желала спросить, я ответил. Ответил и на те, что ты не хотела спрашивать. Задавай последние…»

Его слова уже окончательно убедили, что он точно знает, о чём я думаю. И, по правде говоря, я была не против. От него у меня не было секретов.

— Ты уйдешь и не возьмешь меня с собой? Я дала тебе всё, что требовалось…

«Уйду. Да. Я мог бы сказать, что более меня тут ничего не держит. Но я не желаю лгать, уподобляясь вам. Ты. Сейчас только ты удерживаешь меня здесь, Ланабэль. Молясь Светлому Богу, ты в тот день невольно позвала меня, вытаскивая из Забытья. И я откликнулся. Пришёл. И назвал тебя своей таир эна, что из нас никто никогда прежде не делал со смертными, даровав часть своей силы. Отдав часть своей жизни. Отныне мы навеки связаны. Однако тебе не место там, в моем мире. А мне — здесь… И мы более не слышим ваших молитв и не придём…»

Я вцепилась в него ещё сильнее:

— Я не пущу… Не отпущу тебя!

«С одной стороны, жаль, что не ненависть я увидел в твоих глазах. С другой — я рад, что твоё сердце полно любви ко мне. Я ощутил, что это такое. Я сохраню твои чувства. И свои. Навеки…»

— Ты… — я попыталась обхватить его за талию, но руки начали увязать во Тьме, что заклубилась вокруг него. — Ты не уйдешь! Ты обещал мне всегда быть рядом, защищать! Ты назвал меня своей таир эна, стал моей тенью, моим тэйна! И…

— И обещал тебе поцелуй, — уже нормальным голосом, вслух прошептал Шадар, склоняясь к моим губам, окутывая Тьмой, прижимая к себе…

Нежный, ласковый поцелуй согрел моё сердце, заставил на миг забыть обо всём плохом. О том, что мужчина исчезнет. Оставит меня одну… Но лишь до тех пор, пока он длился, я могла не думать о будущем.

«Моя Тень навсегда останется с тобой, моя таир эна. Я никогда не лгал тебе. Те, кто был мне предан, кто помогал, тоже будут одарены Тэйнами. Они станут на их защиту. Я всегда держу свои слова. Но моё время в этом мире закончилось. И мне пора уходить, пока меня не ощутили мои братья. И не решили, что вы виновны в моём долгом отсутствии. В ином случае, если я задержусь, они придут, чтобы покарать вас, и не будут слышать ваши слова, считая их очередной ложью… Я старался дать вашему миру, что мог, пока был тут заперт. Знания, опыт, мудрость… И, если бы вы приняли их, я бы смог сказать братьям, что вы заслуживаете нашей помощи. Но вместо этого вы в очередной раз доказали, что не достойны… И нет вам пощады с нашей стороны. Но я верю в тебя, моя таир эна. Мой нежный цветок. И в твою любовь. Ты, и правда, полюбила меня…»

— Шадар! — прокричала я, когда его фигура начала расплываться, теряя чёткость очертаний, а мои пальцы все глубже «проваливались» в пустоту.

— Прости, таир эна. Но ты, идя сюда, ко мне, сама желала сохранить жизни тысячам, пожертвовав своей любовью. И я ради тебя, своей любви к тебе, а не из-за жалости к другим, должен сказать тебе: «Прощай», именно сейчас… Считай, я сделал за тебя этот непростой выбор…

Его голос окончательно потускнел, я наконец-то ухватилась не за густую Тьму, а за что-то живое. Настоящее…

— Шадар!.. Я… — забормотала умоляюще, вытягивая безжизненное, холодное тело наружу из темноты…

Однако вместо того, кого полюбила, и кто оказался Тёмным Богом, я вытащила на свет тело молодого мужчины. Высокого и худого, с длинными темными, немного вьющимися волосами…

— Радашар… — выдохнула я разочарованно и рухнула на колени, но не от тяжести физической ноши, а душевной.

Всё произошло так быстро, что я ничего практически не успела сказать Шадару. Не насладилась нашими последними мгновениями вместе. Он не дал даже проститься с собой!.. Он просто исчез, оставив бренную оболочку, в которую его заперли. Оставил меня…

«Я услышал всё. Я знаю всё. Ты просто не хочешь прощаться и никогда этого не захочешь, — послышался издалека его грустный голос. — Я тоже не желаю. Но и этот выбор я сделал за нас двоих. Я не могу солгать тебе, сказав, что мы обязательно ещё однажды увидимся. Но я буду, как и ты, в это хотя бы верить… Прощай, моя таир эна. Мой любимый, драгоценный цветок…»

— Магесса Вирс! — мужчина издалека помахал мне рукой, обращая на себя внимание.

Обернувшись, увидев его, я немного склонила голову, здороваясь. И остановилась в тени раскидистого дерева, дожидаясь, когда меня нагонят.

— Доброго дня, уважаемый Тоннэн, — поздоровалась с ректором и переместила свой взгляд на другого мужчину. — Уважаемый Арвис. Рада вас обоих видеть в добром здравии.

— Вы тоже видели знаки? — с ходу обратился ко мне темноволосый, нервно переминаясь с ноги на ногу, а его руки, как всегда, когда он был в нетерпении или волновался, не находили себе места. То он сплетал пальцы в замок перед собой, то запускал их в густую шевелюру и взлохмачивал волосы. — Вчера у нас это повторилось… Ведь это привело вас сюда? Да?

Дождавшись, когда он договорит, иначе даже начинать что-то отвечать было просто бесполезно, я утвердительно кивнула:

— Именно так. Всё, как и было описано в книге, которую он нам оставил. Яркие вспышки, озарившие небо. Но не было видно молний, не донеслись и раскаты грома. И свет был…

— Красный! — воскликнул Арвис, перебивая, и я опять утвердительно кивнула.

— Да, это происходит уже повсюду, — вздохнул Тоннэн Ирвинг. — У нас это впервые случилось десять дней назад.

— Знаю, я читала ваше письмо. У дроу пять дней назад, — я начала перечислять, что знаю. — Макси написала, что у них видели три дня назад. Получив от всех подобные вести, я планировала ещё несколько дней назад прибыть сюда, однако меня задержали срочные дела.

— Вам удалось кого-то ещё привлечь на нашу сторону? Кто-то придет? — снова затараторил архимаг Арвис. — Мы можем на кого-то рассчитывать? Или только на себя?

— За те полгода, что меня здесь не было, мало что изменилось, — мне и оставалось только развести руки в сторону. — Кто-то, как и всегда, считает нас сумасшедшими. Кто-то, поверив, решил остаться защищать свою родину. Винить их нельзя. Если мы не справимся, порталы откроются по всему миру. Да и мы ведь не остались одни. Нам удалось заручиться поддержкой дроу, эльфов, гномов, фэйри, амадин и нескольких человеческих империй. Нам оставили книги. Так что не надо отчаиваться, уважаемый Арвис. Мы обязательно справимся.

— Ланабэль, — мужчина внезапно перестал трястись и дергаться и вперил в меня напряженный взгляд, — если бы вы видели их… даже его глазами, вы бы поняли моё… напряжение! Чужие, давние воспоминания… образы тех тварей вызывают у меня настоящий ужас. И… Это моя вина! — схватившись вновь за волосы, взвыл он, и я поморщилась от этого вопля.