— Зачем я здесь? — справившись со страхом, спросила я с вызовом, но дрожащим голосом.

«Ты не слышала меня. И я обещал тебе сделать так, чтобы ты поняла, что всегда, даже во мраке есть место свету…»

— И привел туда, где нет ничего, — я саркастично хмыкнула, обхватив себя за плечи. Меня трясло всё сильнее, и я пыталась унять эту дрожь.

— Туда, куда будут приходить все. И вспоминать ваш подвиг. Ваши утраты. И то, какой свет ты подарила всем, — мужчина появился рядом, всего в паре метров от меня.

— Тогда почему все…

— Не все, однако многие смотрят на тебя со страхом, — зная, о чем я хочу сказать, продолжил Шадар, и мне осталось только утвердительно кивнуть. — Поэтому нас и проклинают, ненавидят и боятся. Называют Тёмными Богами, Проклятыми. Все страшатся нашей силы. Того, на что мы способны. Думают, мы применим эту силу против них… Потому, что сами на это способны… Однажды мы с тобой уже вели разговор на эту тему, но в контексте Повелителя Теней и Тэйнов. То, что тебя боятся… или как друзья испытывают некие настороженные чувства, несмотря на всю к тебе любовь, не должно тебя тревожить. Сила, таир эна Ланабэль, — это ответственность и огромная ноша. И чем больше сила, тем меньше мы должны тревожиться о том, что о нас думают. Верши доброе и светлое. То, что у тебя получается лучше всего. Верь в тех, кто даже не верит в себя. Будь впереди. Не оглядывайся. И не думай о том, что могут подумать о тебе. Думай о том, что ты ещё сделаешь хорошего. Сколько жизней изменится к лучшему благодаря тебе. Скольких ты уже смогла спасти… А сколько спасешь ещё!

— Я не спасла…

— Всех… Да, мой цветок. Но разве делаешь ты себе или другим лучше, думая о мертвых, начиная ненавидеть живых? Не смотри назад, не оглядывайся. Никто не может изменить прошлое. И жить им точно не стоит.

— Мне… — губы задрожали, и тело заходило ходуном. — Мне… Шадар…

— Тебе очень больно… — вновь он договорил за меня, и мне опять осталось только кивнуть. — Ты слишком добрая, нежная и ласковая. Ты хотела согреть всех своим теплом. Спасти всех. Ты переживала со всеми их боль. Готова была расстаться со всей своей праной, отдать свою жизнь до капли в обмен на их…

— Да…

— Как же мне жаль, что я не мог прийти раньше, чтобы уберечь тебя от всего этого, — выдохнул с невыносимой горечью Шадар, словно и его душа сейчас разрывалась от боли. — Однако мы дали слово, что не имеем права вмешиваться, пока не поймем, что создания сами не могут справиться с возникшей смертельной угрозой для всего их мира. Мы не знаем, есть ли настоящие Боги, мы не встречали подобной силы. Но одно мы знаем точно — Вселенная всегда стремится к гармонии. Между Светом и Тьмой. Добром и Злом. Для неё всё должно находиться в постоянном равновесии. Возможно, именно поэтому и дана возможность Отродиям путешествовать по мирам. Они не создают порталы, они входят в открывающиеся переходы, что, кажется, сама Вселенная распахивает им… Поэтому мы не трогаем их планету, боясь, что тогда появится сила, против которой даже наша будет ничтожна. И вмешиваемся только тогда, когда всё совсем плохо. И создания мира сами не могут переломить ход войны в свою пользу.

— Получается, Вселенная создала и вас, тех, кто обладает такой силой?

— Мы этого не исключаем, наоборот, это вписывается в нашу теорию. Отродия были созданы, однако мало кто смог им что-то противопоставить. Они набрались сил. Их набеги на другие миры все чаще заканчивались в их пользу, а от тех миров оставалась лишь безжизненная земля… Поэтому появились мы. Но давай вернемся к тебе. К твоему миру. К твоей боли… Поделись ею. Со мной. С тем, кто желает тебе только добра. Кто хочет сделать тебя счастливой. С тем, кто любит тебя. И будет любить вечно, до последнего своего вздоха…

Сердце в груди затрепетало. Оно, в отличие от меня, моего разума, уже поняло, о чём Шадар сейчас сказал. Я же… молча смотрела на мужчину, который только что признался в своих чувствах. Продолжая бродить во мраке, в пустоте.

— Когда-то я хотел раскрыть загадку загадочного цветка, что манил меня сюда. Однако у меня получилось сделать лишь бледное подобие. Но благодаря тебе я разгадал ту загадку. И понял всё, что прежде ускользало от меня…

Раскинув руки в стороны, мужчина поднял голову к почерневшим небесам. И на безжизненную землю, подобно мириадам крохотным звезд, начали опускаться, порхая, яркие искорки.

Достигая оплавленной и спекшейся корки, они проникали внутрь… И тут же земля начала трещать, ломаться. Появились первые тёмно-зеленые ростки. Стремительно набирая силу, они тянулись ввысь. Появлялись крохотные листики…

Прошло не больше минуты, а на всем поле, где происходило сражение, более не было место пустоте. На каждом клочке земли выросли прекрасные, густые кусты. Распустились плотные белые бутоны с золотой каймой и бирюзовой сердцевиной, источая удивительный аромат.

Сделав первый вздох, как только они все распустились, я поняла, что внутри что-то будто сломалось. Рухнула плотина, которая сдерживала мои чувства, а по щекам потекли слезы.

И я бросилась в объятия Шадара, что давно смотрел не на небеса, а только на меня. И протягивал мне свои руки.

— Я… — всхлипнув, и более не в состоянии что-то ещё произнести из-за рыданий, я уткнулась в его грудь. Он крепко обхватил меня руками и прижал к себе.

Большая ладонь опустилась на голову, пригладив волосы. После чего Шадар прижался своей щекой к ним.

— Плачь, мой цветок. Выплесни всю боль. Поделись со мной. Я разделю её с тобой. Я избавлю тебя от неё… Пусти свет в своё сердце. И позволь мне любить тебя, поделиться любовью с тобой. Позволь быть всегда рядом. Что бы не произошло… Я люблю тебя, моя таир эна Ланабэль. Моя жизнь — твоя жизнь. Навечно… Твоя боль — моя боль. Моя любовь — твоя. Я должен был раньше сказать эти слова, когда назвал тебя таир эна, но знал, что нас ждет, какая боль. Не желая, чтобы ты ощущала и мою… Я люблю тебя, моя Лана.

И как я могла усомниться в словах того, кого любила больше жизни? Кто никогда не врал мне? Кто с первого мига был рядом, оберегал, делился знаниями и мудростью… Даже в мыслях такого никогда не было!

— Я люблю… люблю… — шептали мы друг другу между поцелуями, и ветер, блуждая между тысячью адэлияров, которыми было теперь усеяно всё поле, был свидетелем нашим клятвам и словам любви. Как и звезды, луна, что светили нам…

Приятный теплый ветерок коснулся моей щеки, и я, подставив лицо солнцу, зажмурилась и улыбнулась, втягивая сильнее приятный, нежный аромат цветов.

И в тот же миг счастье сменилось сильной обеспокоенностью, когда я услышала шорох рядом.

— Нави! — открыв глаза и оглядываясь, строго произнесла я, а в ответ мне донесся громкий визг. И хихиканье. Вот сорванец!

Посмотрев под ноги и поняв, что за ту секунду, когда я наслаждалась тишиной, он уже сбежал от меня, вздохнула.

— Нави? — повторила его имя вопросительно. И вновь он в ответ только довольно рассмеялся. Для него это была интересная и очень веселая игра.

Но играть сейчас времени не было, поэтому, взмахнув рукой, с помощью магии я легко раздвинула густые тёмно-зеленые ветви кустов в разные стороны. И увидела, как от меня пытаются стремительно сбежать. Уползая на карачках. Демонстрируя пухлую попку.

— Нави… — произнесла уже просяще. Полезь я сейчас туда, обязательно бы перепачкала платье. А вытаскивать его магией нет смысла: он слишком одарен. И для него это тоже будет игрой. Взмахнет ручонкой. И упадет… Нет-нет.

Беглец замер. Пугливо обернулся. И уставился на меня огромными тёмно-фиалковыми глазками.

— Ма-а-ама, — произнес обиженно сын и недовольно поджал губы.

Несмотря на то, что ему совсем недавно исполнилось только два, он был крайне самостоятельным ребенком. Со своей точкой зрения. Причем на всё.

— У нас дела, Нави, — нагнувшись, я протянула ему руки. — Пойдем, нас папочка ждёт.

— Ма-а-а-ама! — ещё более жалобно протянул ребенок. Для него главные дела — это игры. И я его понимаю. Но у нас есть, даже у него, обязанности и важные дела. Ради которых приходится откладывать игры и веселье.