И снова, в который раз за последнее время, по моим щекам покатились слёзы.

— Что-то не так, Софи?

— Нет, нет, — я отвела взгляд и затрясла головой, — Просто …ты сочувствуешь мне.

— А! Наслушалась историй про бесчувственных ангелов, равнодушных целеустремленных приверженцев света? — с грустью усмехнулся он, понимая всё без объяснений. Взгляд его серо-голубых глаз ещё более смягчился. — Почему бы мне не проявлять милосердие — если это светлое желание?!

— Значит, ты всё-таки светлый ангел, и …не новичок?! — уже спрятавшись за улыбкой, проговорила я, взяв себя в руки. Он тоже улыбнулся мне в ответ, согласно кивая.

— Я часто прихожу в мир людей, живу среди них, помогаю им, несу свой дозорный пост. Ты ведь не станешь отрицать, что в мире всё же случаются чудеса, не поддающиеся объяснению спасения и исцеления? Светлые вносят свой вклад в добро по мере своей возможности.

Повисла пауза, было слышно только, как я осторожно глотаю чай.

— Просто, …бывают и совершенно не справедливые трагедии, когда невозможно понять, почему так внезапно гибнут хорошие люди. И никто не может ответить, почему умирают дети! — заговорила я снова. Когда ещё представиться возможность поболтать с ангелом один на один. Эммануил задумчиво вздохнул:

— Да, такое случается. Но мне очень сложно объяснить тебе тактику перераспределения энергии. Слишком много влияющих на это факторов. Мы обязаны сохранять равновесие! Если оно нарушиться — вся нейтральная зона может погибнуть! Люди называют это концом света. Поэтому, например, если темные спровоцируют вспышку террористических актов, несущих за собой человеческие жертвы или в пропасть упадет автобус с туристами, не без влияния на это темных сил — то мы тут же вынуждены реагировать, набирая себе такое же количество душ где-нибудь в другом месте, и люди, следовательно, умирают.

— Это …очень …жестоко.

— С одной стороны да, но ради остальных живущих — нет. Иногда искреннее желание жить и молитвы бывают услышаны. Переплетается прошлое, настоящее и будущее, учитывается тысяча составляющих, прежде чем забрать душу. Это невысказанно сложно устроенный выбор. Но тех, кого забираем мы, уходят умиротворенными, они получают лучшее следующее рождение. Мы заботливо и с нежностью управляем энергией душ, не пожираем их как тьма. Своими поступками, мыслями или действиями, люди либо провоцируют темных, либо помогают себе добиться покровительства светлых сил. И некоторые люди отчаянно борются за свою душу, и часто выигрывают. — Он смотрел на меня прямо, в его глазах мелькнул укор. Я подумала, что хотела бы открыть ему свою душу, такая сильная от него исходила волна тепла.

— Там, …не было выбора, да и бороться было бессмысленно в том безысходном кошмаре. Здесь, конечно, бороться за себя стоит, — тихо заговорила я, тоскливо вздохнув, — И я бы боролась, потому что очень хочу жить, …но не могу, не в этот раз. Это моя плата.

— Я уже знаю, Рафаил спас твою сестру, и в обмен решил заманить тебя на свою территорию, он узрел давно твою душу. Ты платишь за младшую сестру Кристин. Я могу проникать в каждого, и в тебе я увидел этот ответ.

— Не только за Кристин. Ты ведь наверняка не увидел той части, когда я была скрыта в том аду. Он сделал для меня ещё кое-что, — замялась я, не решаясь раскрыть перед ним эту подробность. Распространяются ли правила демона на ангела?

— Расскажи мне, Софи! Не бойся, об этом не стоит говорить с людьми, а мне ты можешь сказать, так я лучше пойму твой выбор.

— Там был один парень, измученный, изувеченный и несчастный. Но добрый, такой светлый внутри. Брайан пробыл там достаточно долго, по моим подсчетам около пятнадцати лет. Он был очень сильным, поэтому и терпел те страдания, но единственным желанием его было получить свою смерть, чтобы пропасть в забвении. Мы по-дружески привязались друг к другу, он ко мне даже сильнее, чем хотел бы. А ведь за светлые чувства в том месте караются неимоверно жестоко. Но Рафаил решил помочь, он подсказал, как заставить демоницу Лил поглотить душу Брайана. А потом, на мою просьбу он согласился лично убить эту тварь, чтобы душа бедного парня смогла освободиться. Он сделал это на моих глазах, и душа Брайана отправилась к светлым. Где-то он родиться заново. И вот за это я поклялась демону в верности. — Я подняла глаза на Эммануила. Он и не пытался скрыть от меня своего изумления, пристально вглядываясь в выражение моего лица. И тут он задал не дающий ему покоя, вопрос:

— Ты сказала, что попросила его. …Через что он пьёт твою душу?!!

— Нет, об этом, я думаю, распространяться не стоит. Он предупреждал, что посвящать в эти отношения никого нельзя. — Затрясла я головой, струсив, когда вспомнила лицо Рафаила.

— Говорят, если начать рассказывать об этом, с подробностями — тебя блокирует невыносимая боль. Я не хочу проверять.

Эммануил порывисто вскочил со своего места, и, склонившись надо мной, взял меня за подбородок:

— Софи, скажи мне просто через что??! Без подробностей, тем более, никакая боль тебе рядом со мной не страшна. Я лишь хочу понять причину, почему он явился сюда! Скажи, прошу тебя! Я ведь всё равно узнаю, не сейчас так потом. …Ну, пожалуйста!

— Он …он пьёт только через радость и удовольствие, — выдохнула я, учащенно моргая, не в силах отказать в его просьбе.

— Этого не может быть!!! Демона не могут привлекать светлые чувства!!! — совершенно сбитый с толку, выкрикнул Эммануил. — Ты уверенна?

— Рафаил никогда не прикасался ко мне, когда я боялась или злилась, его это раздражало. Он не пытался причинить мне боль, он вызывал во мне лишь приятные эмоции. Ошибиться здесь просто невозможно. — Уверенно покачала я головой, приводя ангела в полное замешательство. Эммануил заходил взад-вперед по комнате, ероша в размышлении себе волосы. Я поразила его своими словами, сделала открытие в восприятии светлого. Мне понравилось, что его это так удивляет. Значит, не всё так упорядочено в их мирах.

— Ты ведь понимаешь, что это нонсенс?! Я не могу это принять и поверить, …просто на уши не натянешь, как говорят у вас! Страшно то, что ты не бредишь! — пробормотал он.

Я усмехнулась. Теперь черный юмор моей судьбы, я находила весьма забавным:

— Ну, почему, бывают же падшие ангелы. А я плохая привычка темного демона Рафаила.

— Если, …если это действительно так, — покачал головой Эммануил, не сводя с меня глаз, — то для тебя в этом есть плохое и хорошее. — Он присел передо мной на корточки, чтобы я с близи могла видеть его блестящие глаза. — Хорошее то, что ты можешь воспользоваться слабостью демона. Он ведь пойдет на всё, чтобы сделать тебе приятно, чем лучше тебе будет — тем вкуснее для него твоя душа, и он, скорее всего, будет растягивать своё удовольствие. Можно заставить его творить добро руками тьмы! Поразительно! …А плохое в том, что, если об этом узнают другие демоны — они сделают всё, чтобы стереть эту нелепость! Они призовут более сильных демонов. Есть среди них более могущественные, чем Рафаил. И они убьют его. И тогда с тобой может произойти самое непредсказуемое!

— Какая разница, конец то у меня всё равно будет один! — нервно пожала я плечами, не понимая, чего он больше хочет — напугать меня или обнадежить.

Эммануил опустил глаза и задумался:

— Кто знает, Софи. …До какой степени может всё измениться. Мы будем наблюдать. В любом случае теперь на твоем пути часто будут встречаться и светлые и темные, — прошептал он, всё так же заворожено глядя в неподвижную точку перед собой.

Не могу сказать, что этим он мне хоть что-то разъяснил, но я ухватилась за возможность выяснить для себя другой волнующий меня вопрос:

— Как их отличать от людей?! — с надеждой выпалила я. Но он только рассмеялся и покачал головой.

— Нет! Просто живи! Я принесу ещё чаю.

В ожидании я положила руку на стол, уронила на неё голову и мгновенно отключилась.

Не знаю, сколько часов я проспала в этой сложной позе, но вот только когда проснулась, застонала от боли. Моя шея отказывалась разгибаться, да и спина тоже! Наверное, это было до коликов уморительно смотреть со стороны, как я, словно не смазанный робот, пыталась пошевелить то одной, то другой частью тела, потому что позади меня раздался тихий смех.