— Кайл! Кайл, проснись! — потрясла я его за плечо, но в ответ раздавалось лишь мирное сопение. Я повторила, толкнула его сильнее. Ничего. Включила свет, уселась сверху и потрясла изо всех сил, но он спал как убитый! Мне на миг стало жутко, …не по себе. Это было подозрительно. Кайл не мог проснуться. И тут меня осенило, рубануло в мозг, словно удар молнии — спит тело! Рафаила здесь нет. Демон из него вышел по своим делам. Звучит глупо, но другого варианта у меня не было. Я вскочила! Меня моментально окатило холодным потом. Первое, что мне пришло в голову — включить телевизор! Какой-то итальянский канал, лицо диктора:

— Сицилию, похоже, трясет, семь балов по шкале Рихтера, есть разрушения и жертвы, но это пока вся информация, позже мы свяжемся с нашим корреспондентом из Палермо, а сейчас прослушайте другие новости.

Землетрясение! Я металась по номеру, поглядывая на «спящего» Кайла, совершенно не соображая, что же мне делать! Убираться подальше из здания? Но я не хочу его здесь оставлять одного! Оставаться? А вдруг нас здесь с ним завалит?! И почему его нет, где он? У меня было такое предчувствие, что как раз землетрясение — это его выходка, это вполне в силах темной стороны. Я должна была злиться на него, но ничего не получалось — я просто безумно хотела, чтобы он вернулся ко мне. Моя странная всепрощающая любовь к нему требовала одного — чтобы он был рядом!

Пережив ещё пару таких содроганий, я не выдержала, мне захотелось выглянуть за дверь и поинтересоваться у кого-нибудь, почему не проводят эвакуацию в этой гостинице.

Точно напротив двери, в шаге от неё застыл высокий, просто огромный чернокожий мужчина.

— Нет, — предупредил он моё дальнейшее движение. — Оставайтесь в номере там безопасно!

— Но здание трясет, если сейсмологическая активность возрастет, здесь может оказаться много жертв и гора развалин!

— Поверьте, это здание выстоит, — спокойно заявил великан.

— Вы работник гостиницы? Там, за окном, я видела, что из соседних домов эвакуируют людей, почему мы должны здесь сидеть? Ведь это, мягко говоря, неразумно!

— Разумно ждать пока вернется Рафаил, — с таким же важным спокойствием ответил он, не двигаясь с места.

— А если я всё-таки попытаюсь выйти?

— Не думаю, что у вас есть шансы, мадмуазель Софи, — оскалился двухметровый громила.

«Да уж, этот точно свернет меня в бараний рог!». Я снова захлопнула дверь перед его носом. Страж! Рафаил оставил возле меня своего стража!

Я села на кровать, взяла за руку опустевшее тело демона и заговорила, потому что знала — он слышит меня.

— Ты всё-таки ввязался в эту передрягу, это ужасно, Рафаил! Так они никогда не оставят нас в покое. Ответить им ещё хуже, потому что пострадают ни в чем неповинные люди! А это разозлит светлых, и снова перекосится это ваше равновесие. И обе стороны только усилят своё стремление укокошить нас. Ну, я прошу тебя, не нужно уничтожать город, сея разрушение, причем же здесь эти прекрасные творения древности! Рафаил вернись! Если из-за меня будут умирать люди, тогда пусть лучше меня побыстрее не станет! Я не смогу с этим жить! Если любишь меня вернись!

Его рука сжала мою ладонь, дрогнули длинные ресницы, и на меня взглянули проникновенные бархатные глаза.

— Поэтому и борюсь, потому что люблю, — произнес Кайл, поднимаясь. — Стены возведут заново. Невинных мы не трогали. Сегодня я немного почистил эти места от темных. А землетрясение это ширма для прикрытия, упаковка для моих жертв. Так было нужно, принцесса. Я знаю, ты жутко расстроена, не одобряешь всего этого, но правила в этой игре весьма запутаны. Потом, если нужно будет, разберемся и со светлыми. Не получится без войны, понимаешь? И ты ни при чем. Я буду оберегать тебя. Не вздумай винить себя в чужих смертях, они всё равно будут умирать не зависимо от того в каком мире ты находишься, конвейер распределения энергии никогда не остановится.

Прижавшись к нему, я ответила на его поцелуй, всё равно чувствуя, как тоскливо и мерзко на душе, понимая свою безвыходность и бессилие в этой его войне.

— Давай вернемся домой, в Хартфорд, — тихо обронила я уставшим голосом.

— Я уже забронировал билеты до Нью-Йорка.

Аэропорт был забит людьми, желающими покинуть содрогающийся остров. В этой давке и толкотне я молча следовала за Кайлом, не проронив ни слова, ни при регистрации, ни во время полёта. Он не трогал меня. Видимо предоставив мне время для размышлений.

— Проведаем Аманду? — был его первый вопрос на земле штатов. Я согласно кивнула. — Может, моя любимая Софи, всё-таки соблаговолит со мной заговорить? Я в чем-то виноват перед тобой?

— Нет, Кайл, нет. Видно, я тоже чудовище, раз так спокойно тебя во всем этом воспринимаю, раз не обвиняю во всевозможных катастрофах. Просто не могу ни как отойти. Меня постоянно терзает мысль, «а что же будет дальше?». Несколько дней мы были счастливы с тобой, по-настоящему счастливы! А теперь что? В напряжении ожидать их ответных действий?

Кайл тяжело вдохнул.

— Не нужно напряженно думать, да, просто живи. Предоставь это мне. Мы будем счастливы им назло. Я справлюсь. Не нужно придавать этому такого трагического масштаба. Я обожаю жизнерадостную Софи, и этого печально нахохлившегося человечка я тоже люблю, но у меня просто сердце кровью обливается, глядя на тебя такую! — Он всё-таки заставил меня улыбнуться. И тут же его собственное настроение тоже улучшилось. Уже стройный молодой человек развернул свои широкие плечи, глаза заблестели, обворожительная улыбка на пол лица! Мой демон воспрял духом!

Его забота проявлялась буквально во всём: нам никогда не приходилось долго ловить такси, искать свободный столик, ни разу он не позволил мне поднять сумку, водил за руку, если он видел цветы, то постоянно покупал мне букетик, Кайл ни в чем не стремился экономить, и я иногда боялась, что это избалует меня. Вот и теперь, как я ни упиралась, он напрочь отказывался везти меня в клинику к Аманде, только в обмен на плотный обед. И лишь когда, сидя в уютном кафе, он налопался сам и убедился, что и я неплохо подкрепилась, только тогда мы отправились к моей подопечной.

— Если ты постоянно так будешь нянчиться со мной, я превращусь в расплывшуюся амебу! — шутя, упрекнула я его в такси.

— Отлично тебя станет больше! И ты будешь всё время сидеть дома, потому что не пролезешь в дверь! — издеваясь, подыгрывал он мне, — Это выше моих сил, Софи, мне нравиться нянчиться с тобой. Это так здорово ощущать тебя изнутри, снаружи, заполняться тобой, жить твоей жизнью. В общем, ты приговорена ко мне.

— Просто класс! — засмеялась я, — Мне видимо нужно радоваться, что хоть с ложки ты меня не кормишь!

— А это идея! Это сблизит нас ещё больше! Кормить с ложки, чистить тебе зубы, умывать и прочее, прочее, прочее. Как я сразу об этом не додумался! — потешался надо мной Кайл, давясь от смеха.

— Отстань! Даже не шути так! Нет, лучше не буду себе этого представлять, — качая головой, я пыталась его легонько стукнуть, чтобы он прекратил хохотать.

— Ну, чтобы у тебя не нарастало комплексов, я с тобой к Аманде не пойду! — заявил Кайл, выходя из такси. — Улажу кое-какие свои дела и буду ждать тебя у клиники. А! Видела бы ты свои глаза, ты сама не хочешь оставаться без меня! — ликуя, добавил он, радостно тормоша меня за плечи. — Но я серьёзно должен отлучиться, так что топай, сплетничай. Будь осторожней со словами. И ещё, я тебя просто умоляю, Софи, не огорошивай бедную женщину с порога, о том, что ей пора родить ребёнка! Хорошо? А то я тебя знаю, тут же с энтузиазмом ринешься внедрять в неё эту мысль.

Аманда, щупая стену, ходила по своей палате. Повязку снимать было ещё рано. Она обернулась на звук.

— Это вы доктор?

— Это всего лишь я.

— А, моя волшебница! Софи! Как я рада, слышать тебя путешественница! — Аманда пошла на звук моего голоса, и мы обнялись. — Я ждала тебя. …Через неделю. Доктор сказал, что снимет повязки через неделю и я, возможно, буду видеть! — она волновалась, её хрупкие плечи подрагивали, голос переходил на шепот, а холодные смуглые пальчики цепко в меня вцепились.