— Также как и ты! Сколько раз выбирались и сейчас не выберемся.

Северьян тяжело вздохнул, опираясь на клинок. Глупый древлянин еще не знал, что везение рано или поздно заканчивается. И тогда приходится надеяться лишь на свои силы, которых, как на зло, оказывается так мало. А удача давно исчерпала себя, насмехаясь, повернулась к Северьяну спиной. Он и не собирался выбираться. Он хотел лишь закончить начатое.

— Не уверен, — молвил убийца. — Слишком уж все… предопределено. Против судьбы не попрешь, как бы не желал. То, что предсказывают звезды нельзя изменить.

Теперь он понял, о чем говорил Опис, намекая на особую судьбу. Она просто обрывалась, обрывалась, как гнилая веревка, которую сколько не связывай, все равно порвется снова, потому что износилась, изжила себя. Северьян сам не осознавая очевидного, тоже изжил себя. Кто бы там ни был, на небе, но он дал шанс искупить свои грехи. И время подошло к концу. Северьян уже чувствовал топот подкованных копыт и звон волочащейся косы о дорожные булыжники. Смерть брела неторопливо, конь ее, не в меру ретивый нонче плелся, как распоследний осел. Но рано или поздно он придет, ибо он уже в пути.

— Не узнаю тебя, — удивился Данила. — Разве не ты говорил, что безвыходных положений нет?.. Нет, ну пусть не говорил, но доказывал поступками, делами, а это куда больше слов.

— Да что ты бормочешь, как зажравшийся мудрец. — Бросил сварливо Северьян. — Хватай ноги в руки и беги за мной, если хочешь выжить, дубина стоеросовая!

Данила весело улыбнулся, подхватил меч одного из ромеев и выбежал вслед за Северьяном в темный, освещаемый лишь масляными светильниками коридор. Пахло прелыми травами и свежей землей. Почти как в погребе, не считая сладковатого аромата чадящих светильников. Стены здесь были выложены не белыми плитами, а ярко красными, с кровяным отливом. Данила прикоснулся рукой, ощутив легкую вибрацию.

— Это яшма, — объяснил Северьян. — Особый, кровяной камень. Он покровительствует магии и позволяет вершить самое диковинное волховство.

— Откуда ты знаешь? — Удивился Данила.

— Хорошие были учителя. Знаешь, где мы находимся? В подвале центральной башни Императора.

— А я думал, Император живет во дворце, — удивился Данила.

— Во дворце он принимает послов. А живет он здесь, правда гораздо выше. Я узнал это не из третьих рук. Некогда Протокл хвастался, что может управлять волей Императора, находясь в подземелье. Именно здесь, в одной из комнат он притащил меня через портал. И обещал вернуть.

— Так почему же ты не послушал его? Он же обещал?

— Если бы его обещания чего-то стоили… Протокл был слишком жаден и злобен… он бы обязательно попытался устроить подвох. К тому же, мне некуда больше возвращаться. Я русич, лишенный племени. Во мне славянская кровь, но я обречен на скитания… К тому же лучше уж синица в руках, чем журавль в небе.

— Плохая тебе попалась синица, — сочувственно вздохнул Данила. — Драная, облезлая, полумертвая.

— Какая есть, — вычурно улыбнулся Северьян. — Побежали лучше отсюда, а то наверху уже, наверное, бьют тревогу…

— Но куда бежать? — Удивился Данила. — Где мы?

— В подземелье башни Императора. Здесь нередко собираются сильнейшие мира сего, маги всеземелья и далеких царств, включая незабвенного архимандрита, будь он неладен.

— Так нам наверх? — Спросил Данила.

— Нет, наверху нас уже ждут. Надо уходить вглубь.

— Вглубь? Под землю? Эй, постой, друг калика. Эдак мы до Ящера доберемся, а он никого из своего царства не отпускает.

— Нет, до Ящера нам еще далеко. Здесь есть подземный ход. Причем не один. Кто бы ни был строителем этого загадочного здания, но настроил здесь подложных комнат и тайных ходов, как нор в муравейнике. Если знаешь все, ничего тебе не страшно, ни бунт, ни война. Укрылся себе в подземелье и ждешь, выжидаешь.

— А откуда ты про тайный ход знаешь?

— У меня есть уши чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть. А эти самоуверенные верховные маги бывают порой так рассеяны и излишне разговорчивы… в общем понимаешь.

— Но он точно есть?

Северьян хмыкнул.

— Хороший вопрос. Если говорить о точности, то я не знаю. Может это был не более чем ловкий ход и мне специально подкинули эту приманку. Но шанс все-таки есть.

Данила вяло улыбнулся, махнул рукой.

— Авось прорвемся!

— Авось, — согласился Северьян.

Коридор казался бесконечным. Кроваво красные стены мелькали перед глазами, время от времени сменяясь редкими дверями. Данила бежал вслед за Северьяном, еле успевая. Предложил было остановиться, посмотреть, что там, за тяжелыми железными засовами, но убийца одернул его. Не время сейчас удовлетворять собственное любопытство, когда есть шанс выбраться. Вот когда уж точно не будет выбора…

У высокой железной двери они остановились. Северьян дышал ровно, будто и не бегал вовсе. Зато Данила обливался потом, и дышал, как загнанная лошадь.

— И куда дальше? — Спросил он хрипло.

— Вперед.

— Так чего мы стоим? — Удивился Данила, протягивая пальцы к ручке двери. Сильная оплеуха отбросила его к стене.

— Сдурел? — Вскочил Данила, сотрясая кулаками. — Моча в голову ударила?

— Дурак. — Северьян мигом остудил его пыл. — Здесь на каждой двери лежат такие заклятия… ты бы даже вскрикнуть не успел, как осыпался горсткой свежезаваренного пепла.

— Прости, — стушевался Данила. — Я действительно дурак, и совершенно не понимаю, как мы ее откроем?

— Молча.

Северьян спокойно дернул за ручку двери, потянул. Та нехотя скрипнула, с визгом отворилась. Данила ошарашенно смотрел на друга.

— Это что, шутка? Я, значит, не могу хвататься за ручки, а ты можешь?

— Могу, — согласился Северьян. — И еще, мне не причиняет ни какого вреда темные стрелы, коими потчевал меня Протокл, не забыл? Пока у меня Чернокамень, я под его защитой, как ты не понимаешь. Зло не может причинить вред носителю зла.

— Значит ты — носитель зла?

— В какой-то мере да. Я ведь таскаю при себе Чернокамень.

— Тогда чего ты боишься. Тебе ведь даже верховный маг не причинит ни какого вреда.

— Все не так просто, Данила, — вздохнул Северьян. — Во-первых, кроме магии существуют еще луки и мечи. Когда их много, они тоже становятся опасны. К тому же, верховный маг — двуликий. Если он поймет, что черная магия на меня не действует, то использует белую. Против нее я бессилен.

— Беда, — согласился Данила. — Так мы идем?

— Идем, — бросил Северьян, первым протискиваясь в дверной проем.

Перед пленниками открылся огромный зал, в двести шагов окрест. Пол был уложен разноцветными узорными орнаментами, с потолка свисал огромный черный крест. Стены, насколько хватало взгляда, были утыканы маленькими светящимися шариками. Данила подошел, с интересом потрогал один. Шар подался человеческому теплу и засиял ярче.

— Осторожнее, — предупредил Северьян, — это магические светильники. Питаются за счет жизненной энергии.

— Можно я возьму один? — Спросил Данила. — Очень уж красивый.

— Да бери хоть два, — отмахнулся Северьян. — Они не опасны, а у тебя жизненной силы и так в избытке. Будет свет на крайний случай.

— Случаи, они разные бывают, — согласился Данила.

Каждый шаг отдавался громким раскатистым эхом. Они пробежали от одного конца зала в другой, подняв шум, достойный стада волов. А сзади уже нарастал топот ног. Чужих ног. Даже шум голосов стал различим. Северьян поморщился, измученно оглянулся.

— Быстро работают.

Данила фыркнул.

— Если бы ты меньше с Протоклом говорил, а сразу мечом по горлу, то быть может давно бы ушли…

Замолчал, встретив бешеный взгляд Северьяна. Этот и пришибить может по дурости. Потом конечно извинится… над трупом. Данила не горел желанием становиться трупом.

Впереди высветилась скособоченная темная дверь. Северьян толкнул. Раз, другой.

— Заперта? — Вымученно простонал Данила.

— Ага!

Северьян ударил ногой. Старая гнилая дверь не выдержав, рухнула вовнутрь. Данила восхищенно вздохнул.