Каждые полчаса поступала радиограмма от Малеева. На 30-ю дивизию навалилось более двухсот танков — все типа Т-3 и Т-4 и более двух дивизий пехоты. Стрелки держались из последних сил. В 11 часов в село начала втягиваться колонна главных сил полка в составе 2-го танкового и мотострелкового батальонов. Горелов сразу растянул линию обороны на всю юго-западную околицу. Танковые батальоны на флангах. Мотострелковый — в центре. Не успели подразделения занять позиции, как поступил доклад Малеева — немецкие танки все-таки прорвали фронт 30-й дивизии и двинулись по шоссе и железной дороге. До их появления оставалось не более часа. Весь личный состав спешно закапывался в землю. Обстрелянные бойцы знали, что от глубины окопа их жизнь будет зависеть напрямую. Несмотря на легкий мороз, от работавших без шинелей бойцов валил пар. Из низких серых облаков сеялся редкий снег.
В половине первого на шоссе показалась колонна танков. Комполка с оперативной группой штаба находился в первом батальоне, занимавшем выдвинутый вперед правый фланг. В бинокль он насчитал 17 танков, 16 броневиков и 13 грузовиков с пехотой. Очевидно — передовой отряд дивизии. Немцы так торопились вперед, что даже не выслали разведку. Впрочем, 5 танков шли в километре впереди колонны в качестве головного дозора. По команде, во всех подразделениях прекратили всякое шевеление. Успех засады зависел от тщательности маскировки. Горелов потому и решил расположиться на околице села, что там легче замаскироваться.
— Без команды не стрелять! — еще раз по радио повторил комполка, — если кто выстрелит, будет у меня сгоревшие танки до конца войны вычищать! Первому батальону распределение целей в основной колонне слева на право! Самоходчикам бить головную группу танков!
Передовой танк поравнялся с крайним домом. Дальше ждать было нельзя, немцы могли засечь замаскированные самоходки.
— Огонь! — выкрикнул Горелов в гарнитуру рации. Грохнул залп танковых пушек первого батальона. Тридцатикалиберные трехдюймовки Ф-32, которыми были вооружены танки Т-34, проявили себя во всей красе. Никакого сравнения с сорокапятками, стоявшими на БТ-7, на которых раньше воевал полк. С полукилометровой дистанции они играючи дырявили немцев. Тем более, что с выдвинутого вперед почти параллельно шоссе правого фланга, немцев можно было бить в борт. Командиры танков, наводившие орудия, имели возможность тщательно выверить прицел. Большинство из 34 танков батальона попали с первого выстрела. Над немецкой колонной поднялись многочисленные дымные столбы. Грузовики, по которым стреляли осколочными снарядами, загорелись сразу. Уцелевшие после залпа немецкие танки поворачивали налево и сползали с шоссе. Немногие уцелевшие бронетранспортеры тоже пытались съехать, буксуя в глубоких кюветах. Самоходки, стоявшие в центре позиции, первыми залпами расстреляли передовую группу немецких танков и перенесли огонь на уцелевших, тем более, что все сошедшие с дороги танки повернулись к самоходчикам бортом. Минометчики и артиллеристы накрыли колонну навесным огнем. Через десять минут все было кончено. Последний танк, пытавшийся уползти задним ходом, укрывшись за насыпью шоссе, подожгли танкисты второго батальона.
Горелов скомандовал мотострелкам провести сбор трофеев, разведчикам найти и допросить пленных. Остальным — копать запасные позиции для танков и орудий, готовить круговую оборону села. Вскоре появился с двумя танками и мотоциклистами Малеев, прошедший кружным путем по проселочным дорогам. Он доложил, что немецкие танки рассекли оборону 30-й дивизии по центру, оттеснив обороняющихся пехотинцев на фланги. По шоссе на полк надвигаются более 200 танков и большое количество моторизованной пехоты.
Затем появился начштаба с результатами допроса пленных. Оказалось, что наступает не одна танковая дивизия, а целый танковый корпус в составе двух танковых дивизий и одной моторизованной. За ними на плацдарм переправляется еще один танковый корпус СС в составе одной танковой и одной моторизованной дивизий.
— Ох, ё…ть, — не смог удержаться от матюгов Горелов. Одно дело — обороняться полком против дивизии, и совсем другое — против корпуса.
— Ну, Николай, ставь всех на рога: обозников, охрану штаба, всем зарываться в землю! — обратился Виктор Алексеевич к начальнику штаба. Как начнут нас «гладить» корпусными калибрами, мало не покажется. Нужно срочно выявить и использовать под блиндажи и огневые точки все подвалы и погреба в каменных постройках. В центре села вдоль автодороги каменных домов много. Жителям предложи покинуть село или укрыться в погребах.
Новые разведданные сразу направили в штаб дивизии. Подошли батальоны боевой поддержки и боевого обеспечения полка, следовавшие по «железке» в последних эшелонах. Теперь полк имел в запасе два боекомплекта снарядов и одну заправку горючего. Резко усилилась артиллерия. Добавилось 36 пушек калибром от 37 до 122 миллиметров. Комполка приказал обозникам размещаться внутри села. В резерве оставались только зенитная, разведывательная, саперная роты и все бронетранспортеры, в экипажах которых остались водители и расчеты тяжелого оружия. Резерву и артиллерии тоже приказал передислоцироваться в село. Теперь полк занимал все село, раскинувшееся на площади размером три километра на полкилометра. Саперы в лихорадочном темпе выставляли минное поле. Ясное дело, немецкий танковый корпус мог блокировать село со всех сторон. Только вот автотранспорт пройти мимо села никак не мог. Горелов вполне оценил замысел командования. Главное было — продержаться до подхода главных сил дивизии и 103-ей мотострелковой.
Наблюдатели с колокольни сельской церкви сообщили о появлении со стороны Цэндэрей большой колонны бронетехники и автотранспорта. Горелов поспешил на НП. В стереотрубу с колокольни были видны разворачивающиеся в боевой порядок танки и пехота. Далеко на горизонте разворачивалась артиллерия. Наблюдатели насчитали 230 танков, 110 броневиков и не менее трех полков пехоты. Значит, две уже пощипанных танковых дивизии — почти весь танковый корпус. Следовательно, немецкое командование оценило разгром передового отряда и серьезно отнеслось к боевым возможностям полка.
Немцы начали артподготовку в 14–10. Разрывы снарядов корпусной и дивизионной артиллерии накрыли село. Горелов приказал артиллеристам не отвечать, что бы не демаскировать позиции. Да и снаряды следовало поберечь. Противник вел огонь по площадям, так как не смог обнаружить хорошо замаскированные огневые средства полка. Комполка надеялся, что ущерб от артобстрела не будет существенным, все-таки, полк успел рассредоточиться и окопаться.
Танковый корпус пошел в атаку. В бронетехнике немцы превосходили полк в три раза, в артиллерии и живой силе — раз в десять. Правее шоссе наступал пехотный полк с небольшим количеством самоходных орудий. За свой правый фланг Горелов не беспокоился. Там, примерно параллельно шоссе, извилисто протекала речушка, после осенних дождей заполненная водой. Вброд форсировать ее не могли даже танки. Поэтому, обхода с правого фланга комполка не опасался. Немецкий командир корпуса рассуждал также. Все немецкие танки развернулись слева от шоссе на два километра по фронту. За ними наступало до двух полков пехоты с броневиками. Артобстрел продолжался. Немецкие цепи подошли к околице на дистанцию 700 метров. Танки и пехота, наступавшие на крайнем левом фланге, пошли в обход села, намереваясь атаковать позиции полка с тыла.
Подождав, пока передовые танки приблизятся на 500 метров, Горелов скомандовал: — Огонь! Непосредственно на село наступало около сотни танков. В артиллерийской дуэли с ними 80 танков и самоходок полка имели преимущество. Все тридцатьчетверки и самоходки были закопаны в землю по башни, и после нескольких выстрелов меняли позиции, укрываясь за домами. Немецкие танки маневрировали под огнем в поле. Около 30 танков противника было подбито, остальные отступили. Основные силы противника тем временем обошли села с востока по широкой дуге и вошли в село Чоара-Дойчешты, скрывшись в застройке. Артобстрел не прекращался, хотя и стал менее интенсивным. Пришлось перебросить большую часть сил на тыловую сторону. Потери полка составили 6 танков, 2 орудия и до ста человек убитыми и ранеными.
