– Разумеется! Я целиком и полностью вас понимаю!

Кугель и Сольдинк вышли из клуба и очутились на площади.

– Должен признать, что я несколько брезглив, возможно, даже чересчур брезглив, – начал Сольдинк. – Пулк сказал, что ты – человек редкой разборчивости в таких делах.

Кугель глубокомысленно кивнул.

– Могу не без основания утверждать, что разбираюсь, где у меня правая нога, а где – левая.

Кугель задумчиво продолжил:

– Я люблю обедать в приятной обстановке, важной частью которой является очарование хозяйки. Она должна обладать прекрасной или даже совершенной внешностью, быть не толстой и не худой. У нее должен быть плоский живот, округлые бедра и стройные, как у антилопы, ножки. Еще она должна быть достаточно чистой и не пахнуть рыбой, а если у нее будет поэтичная душа и романтический характер, это придется весьма кстати. Это элитный класс, – объяснил Кугель. – К таким относятся Крислен, Оттлея и, вне всякого сомнения, Терлулия.

– Тогда не будем тратить времени. Доставь меня к дому Терлулии, только в экипаже, пожалуйста. Я почти иду ко дну под грузом принятого на борт пива.

– Все будет так, как вы скажете, не будь я Фускуле!

Кугель подозвал экипаж. Подсадив Сольдинка на пассажирское сиденье, Кугель пошел поговорить с возницей.

– Ты знаешь дом Терлулии?

Тот с явным удивлением оглянулся, но вуаль скрывала выражение его лица.

– Разумеется, сэр!

– Можешь отвезти нас туда.

Кугель забрался на сиденье рядом с Сольдинком. Возница нажал на педаль, соединенную с рычагом, который, в свою очередь, с силой опустил гибкую хворостину на зад дроггера. Животное потрусило через площадь; возница правил им при помощи руля, который, когда его поворачивали, дергал за веревки, привязанные к узким длинным ушам дроггера.

Пока они ехали, Сольдинк разглагольствовал о «Галанте» и их путешествии.

– Червеводы – непредсказуемый народ. Я понял это по Ланквайлеру, который прыгнул на червя и уплыл на север, и по Кугелю, чье поведение чуть менее эксцентрично. Кугеля, разумеется, мы высадим на берег здесь, в Помподуросе, а ты, надеюсь, примешь на себя его обязанности. – в особенности, голубчик, если ты продашь мне хорошего червя по цене, которая устроит нас обоих.

– Не вижу никаких препятствий, – ответил Кугель. – Какую цену вы имели в виду?

Сольдинк задумчиво нахмурился под своей чадрой.

– В Саскервое такой червь обойдется в семьсот или даже восемьсот терциев. Если учесть соответствующие скидки, получим примерно шестьсот терциев, что очень даже неплохо.

– Такая цифра кажется несколько заниженной, – нерешительно проговорил Кугель. – Я рассчитывал на большую сумму, хотя бы на сотню больше.

Сольдинк полез в кошелек и отсчитал шесть золотых сотенных монет.

– Боюсь, что это все, что я сейчас могу заплатить.

Кугель взял деньги.

– Червь ваш.

– Вот это манера вести дела, вот это я понимаю! – обрадовался Сольдинк. – Быстро и без пререканий. Фускуле, ты редкий умница и прирожденный делец! Ты далеко пойдешь!

– Рад слышать, что вы обо мне хорошего мнения, – ответил Кугель. – А теперь взгляните вон туда – это дом Терлулии. Возница, останови коляску!

Возница, потянув за длинный рычаг, сжал скобами копыта дроггера, заставив животное остановиться как вкопанное.

Сольдинк сошел на землю и оглядел строение, на которое указал Кугель.

– И это дом Терлулии?

– Совершенно верно. Вы увидите ее знак.

Сольдинк с сомнением осмотрел объявление, которое Терлулия прикрепила к двери.

– Вряд ли скромнице пристало делать его красной краской и со вспыхивающими оранжевыми огнями.

– О, это всего лишь маскировка! – беспечно отмахнулся Кугель. – Подойдите к двери, снимите вывеску и внесите ее в хижину.

Сольдинк сделал глубокий вдох.

– Так и быть. Не забудь: ни звука госпоже Сольдинк! На самом деле сейчас было бы самое время показать ей Пафниссианские Ванны, если Бандерваль уже привел ее обратно на корабль.

Кугель вежливо поклонился.

– Я сейчас же займусь этим. Возница, вези меня к «Галанте».

Коляска покатилась назад к гавани. Оглянувшись, Кугель увидел, как Сольдинк подходит к хижине Терлулии. Как только он приблизился, дверь распахнулась; Сольдинк, казалось, застыл на месте, а потом споткнулся на непослушных ногах. Что-то, не видное Кугелю, схватило его и затащило в дом. Когда экипаж подъехал к пристани, Кугель спросил возницу:

– Расскажи мне что-нибудь о Пафниссийских Ваннах. Приносят ли они заметную пользу?

– Я слышал противоречивые отзывы, – ответил возница. – Говорят, что Пафнис, тогдашняя богиня красоты и женской силы, остановилась отдохнуть на вершине горы Дейн. Там она нашла источники, в котором омыла свои ноги, наделив воду целебной силой. Позже Космея Пандалектская основала на этом месте нимфариум и построила чудесную купальню из зеленого стекла и перламутра, и таким образом легенды получили дальнейшее распространение.

– А сейчас?

– Ключ бьет, как и раньше. Иногда ночью дух Космеи бродит по развалинам. Временами можно услышать тихое пение, не больше, чем шепот, по-видимому, отголосок песен, которые пели нимфы.

Если бы эти воды были действительно чудодейственными, – пробормотал Кугель, – можно было бы подумать, что Крислен, Оттлея и даже почтенная Терлулия прибегли бы к их волшебству. Почему они не сделали этого?

– Они утверждают, что мужчины Помподуроса любят их за их духовные качества. Возможно, это чистое упрямство, или же все они испробовали на себе действие вод источника, но безрезультатно. Эта одна из великих женских тайн.

– А спралинг?

– Всем нужно есть.

Коляска въехала на площадь, и Кугель велел вознице остановиться.

– Какая из этих дорог ведет к Пафниссийским Ваннам?

Возница махнул рукой.

– Вон туда, а потом еще пять миль в гору.

– А сколько ты берешь за поездку туда?

– Обычно я прошу три терция, но для важных персон плата иногда повышается.

– Ну хорошо, Сольдинк попросил меня сопровождать госпожу Сольдинк к Ваннам, а она предпочитает, чтобы мы с ней отправились вдвоем – так она будет меньше смущаться. Поэтому я найму твой экипаж за десять терциев и заплачу тебе еще пять терциев сверху, чтобы ты в мое отсутствие купил себе пива.

Сольдинк рассчитается с тобой после возвращения от Терлулии.

– Если у него еще останутся силы поднять руку, – хмыкнул возница. – Деньги вперед.

– Ну вот, по крайней мере, тебе на пиво, – сказал Кугель. – Остальное возьмешь с Сольдинка.

– Это не по правилам, но, думаю, так пойдет. Вот смотрите. Этой педалью разгоняют экипаж. Этим рычагом его останавливают. Если захотите повернуть, крутите руль. Если дроггер уляжется на землю, этот рычаг хорошенько всадит шпору ему в пах, и он помчится вперед с новым пылом.

– Яснее ясного, – сказал Кугель. – Я верну твою коляску к клубу.

Кугель подогнал коляску к пристани и остановился у «Галанте». Госпожа Сольдинк с дочерьми сидели в шезлонгах на юте, глядя на площадь и обсуждая необычные городские виды.

– Госпожа Сольдинк! – закричал Кугель. – Это я, Фускуле! Я пришел, чтобы проводить вас к Ваннам Пафнис. Вы готовы? Надо торопиться, ибо день близится к вечеру.

– Я вполне готова. Там хватит места для нас всех?

– Боюсь, что нет. Дроггер не сможет втащить нас всех на гору. Вашим дочерям придется остаться.

Госпожа Сольдинк сошла вниз по трапу, и Кугель спрыгнул на землю.

– Фускуле? – проворчала госпожа Сольдинк. – Я слышала ваше имя, но не могу вас вспомнить.

– Я – племянник червевода Пулка. Я продал господину Сольдинку червя и надеюсь получить место червевода на вашем корабле.

– Понятно. Как бы то ни было, очень любезно с вашей стороны отвезти меня на эту экскурсию. Нужно взять с собой какой-нибудь купальный костюм?

– Нет, ничего не надо. Это очень уединенное место, а одежда уменьшает эффект воды.

– Да, это кажется разумным.

Кугель помог госпоже Сольдинк сесть в экипаж, затем забрался на облучок. Он нажал на педаль, и коляска покатилась по площади.