— Нет, спасибо. Турбен не для меня. Если поедешь, то запасись водой, на Турбене сейчас не найдешь ни капли. И не купайся в лагуне.

— Пожалуй, я поеду, — сказал Глауен, — раз уж ничего другого не получается, то хоть такое разнообразие.

Глауен погрузил все припасы на ялик, наполнил до краев все емкости для воды, заправил двигатель, без особых церемоний отдал швартовы и отошел от дока Клаттуков.

Он спустился по Ван до устья, затем миновал прибой, бушующий на отмели и вышел в открытый океан. Отойдя от берега на четверть мили, он поставил паруса и поплыл точно на восток от гавани; избрав курс, который должен был вывести его к дымящемуся западному берегу Эссе.

Глауен включил автопилот, и сел на корме, наслаждаясь журчаньем прибоя, широким голубым небом, и покачиванием ялика на длинных пологих волнах.

Берег Араминты превратился в серо-фиолетовое пятно на горизонте и скоро вообще исчез из поля зрения. Ветер изменился, Глауен, подстраиваясь под ветер, поменял курс с востока на север. День клонился к концу, вокруг были видны только ленивый синий океан, небо, да случайно попадавшиеся морские птицы.

Вскоре ветер ослаб, а к закату превратился вообще в слабый бриз. Глауен спустил паруса и лодка продолжала двигаться только по воле медленных волн. Глауен спустился в трюм, приготовил себе похлебку, которую принес в рубку и уничтожил вместе с куском хлеба и бутылкой клаттуковского кларета, наблюдая как догорает закат.

На небе показались звезды. Глауен уселся на корме и начал изучать созвездия. Полоса Хлыста Мирсеи, так же как Лорка и Песня, прятались за горизонтом. В зените сверкало скопление известное, как Персей поднимающий голову Медузы. Сверкающие звезды Кейрр и Агвин изображали глаза Медузы. На юге он обнаружил круг звезд, известный под именем Наутилус. В центре этого кружка находилась желтая звезда равная по светимости одной десятой звездной единицы, слишком тусклая, чтобы увидеть невооруженным глазом. Эта звезда называлась Старый Сол. Где-то там, на космическом корабле компании Глистмар неслась сквозь безвоздушное пространство Вейнесс. Какой маленькой она должна казаться с такого расстояния? Размером с атом? Меньше? Этот вопрос заинтересовал Глауена. Он начал подсчитывать. Вейнесс, находящаяся на расстоянии в сто световых лет, должна казаться такой же маленькой, как нейтрон с расстояния в сто пятьдесят метров.

— Вот так-то, — сказал сам себе Глауен, — Теперь я это точно знаю.

Он осмотрел горизонт, проверил все ли на судне в порядке, затем спустился вниз, предоставив ялику свободу.

Утро принесло желанный бриз с юга. Глауен поставил паруса и ялик быстро заскользил по воде на северо-восток.

В полдень следующего дня он увидел остров Турбен: почти ровную круглую возвышенность состоящую из песка и вулканических обломков. Остров составлял около двух километров в диаметре и был покрыт чахлыми терновыми кустами, редко разбросанными деревьями тимьяна и множеством высоких дендронов. В центре возвышался утес из обветренного вулканического базальта. Остров был окружен коралловым кольцом, внутри которого образовалась лагуна шириной в двести метров. В двух местах, с северной и южной оконечностей острова коралловое кольцо было разорвано и там образовались проходы, . Глауен спустил паруса, включил двигатель и, двигаясь против течения, вошел в лагуну через южный проход. В двухстах метрах от берега он бросил якорь. Вода была настолько чистой, что позволяла разглядеть мельчайшие детали морского дна: коралловые заросли, цветы морских водорослей, спрятавшихся в раковины моллюсков. Рыбы-дьяволы и пираньи сразу же подплыли и начали изучать лодку, якорь и якорную цепь, затем отплыли в сторону в ожидании дальнейших событий: отходов, купальщика или просто выпавшей за борт жертву.

Глауен воспользовался грузовой стрелой, чтобы поднять с подставки шлюпку и спустить ее за борт. Затем с большими предосторожностями, держа в руках моток веревки, один конец которой он предварительно привязал к носовому кнехту, Глауен спустился в шлюпку. Он запустил винт и направился к берегу, разматывая за собой веревку.

Шлюпка уткнулась носом в песок. Глауен спрыгнул на землю и вытащил шлюпку на берег, протащив ее далеко за линию прибоя. Он привязал веревку к шишковатому стволу тернового куста и таким образом дополнительно обезопасил ялик от внезапного шквала.

Теперь Глауен мог предаться безделью: никаких заданий, никаких поручений — именно за этим он сюда и приехал.

Он осмотрел окрестности. У него за спиной росли кусты терновника, несколько деревьев тимьяна, редкие кустики ложного бальзамина, разбросанные черные деревья-висельники, да столб обветренного базальта в центре острова. Перед ним простиралась безмятежная и спокойная лагуна, где на якоре покачивался ялик. Справа и слева тянулись одинаковые полоски белого песка, обрамленные серо-зелеными кустами терновника и деревьями тимьяна с блинными узкими листьями серебряными снизу и алыми на верхушке. Нежный прибрежный бриз поднимал в лагуне небольшую рябь, которая сверкала на солнце, в то время, как тимьян мерцал серебряным и алым цветами.

Глауен присел на песок и прислушался.

Если не считать шепота воды, набегавшей на берег и откатывающейся обратно в океан, стояла полная тишина.

Он развалился на песке и задремал на солнышке.

Прошло время. Береговой краб укусил Глауена за коленку. Молодой человек заворочался, дрыгнул ногой и сел. Краб в панике пустился наутек.

Глауен поднялся на ноги. Ялик продолжал мирно покачиваться на якоре. Сирена переместилась на другую половину неба; больше никаких изменений не произошло. На самом деле, подумал Глауен, здесь на острове Турбен заняться совершенно не чем, разве что спать, любоваться морским ландшафтом, да вышагивать взад-вперед по берегу.

Он посмотрел направо, потом налево. Не найдя почти никакой разницы, он зашагал на север. При его приближении прибрежные крабы проворно бежали к береговой полосе и уже оттуда наблюдали за ним. Голубые ящерицы поднимались на задние лапки и стремительными прыжками спешили под защиту терновых кустов, где набравшись храбрости принимались угрожающе стрекотать.

Берег повернул на восток. Глауен подошел к точке, расположенной напротив северного прохода в коралловой кольце:. Обогнув изгиб острова, Глауен застыл в изумлении.

С момента его последнего посещения здесь произошли изменения. До самой лагуны протянулся грубо сделанный док. У подножья дока, построенного в стиле йипи из тростника и бамбука был сделан павильон, дающий укрытие от дождя и солнца.

Несколько минут Глауен стоял как вкопанный, осматривая окрестности. Вокруг не было заметно никаких свежих следов, строения казались совершенно заброшенными.

Глауен немного успокоился, но все же очень осторожно приблизился к павильону. Коричневый тростник шелестел под порывами бриза; внутри было сухо, пыльно и заброшено. Но не смотря на это Глауен пожалел, что не взял с собой ружье; в подобной ситуации тяжесть и масса ружья придали бы ему уверенности.

Глауен отвернулся от павильона и с удивлением посмотрел вдоль дока. С какой целью сооружено это строение? Укрытие для уходящих далеко в океан рыбаков-йипи? В десяти или пятнадцати метрах от берега Глауен заметил странное сооружение: столб с прикрепленной к нему горизонтальной балкой, что-то на подобие примитивного крана, очевидно, предназначенного для подъема груза с лодки.

Глауен прошелся в конец дока, доски под его ногами трещали и скрипели. Он выглянул в ворота и обнаружил чистую голубизну океана. Справа и слева лежала мирная лагуна; далее прибрежная лента, огибающая остров. Рябь, покрывавшая поверхность воды играла тенями на морском дне. Глауен посмотрел вниз и у него зашевелились волосы. Такого не может быть!! !

Но никакой ошибки не было: на дне, совсем рядом с доком, были разбросаны человеческие кости. Некоторые уже частично занесены песком, некоторые заросли водорослями; третьи лежали совершенно открыто. Эффект линзы, создаваемый водой, искажал картину, но тем не менее, все кости казались хрупкими и маленькими.