Солнце на западе уже разогнало большую часть туч, и серо-коричневый пейзаж превратился в белый. Постояв на своем балконе несколько минут, Уэйнесс вернулась в номер, села в кресло и задумалась над тем, что узнала. Все это было, конечно, интересно, но к главному вопросу, имело мало отношения. Скоро ей захотелось спать, и девушка прилегла. Проснулась она непонятно от чего уже ближе к вечеру. Юная разведчица переоделась в коричневый костюм и спустилась в ресторан, где заказала гуляш, салат из латука и краснокочанной капусты, а также полграфина местного мягкого вина.

Выйдя из ресторана, она присела в углу холла, одним глазом глядя в журнал, а другим наблюдая за входящими и выходящими.

Время близилось к ночи, и без двадцати двенадцать девушка встала и выглянула на улицу.

Все было тихо, и ночь темна. Несколько уличных фонарей создавали в море окружающей тьмы крошечные островки света. На склонах холмов туман затянул городские огни так, что они казались лишь смутными пятнами. Улица Десяти Пантологистов оказалась пустынной на всю ту длину, что была доступна зрению Но девушка все же вернулась в отель и подошла к стойке с ночным портье — молодой женщиной, чуть старше ее самой.

— Мне нужно выйти для деловой встречи, — стараясь говорить спокойно и безразлично, начала она. — Но безопасно ли на улицах в такой час?

— Улицы есть улицы. Народу в городе много. Порой попадаются и маньяки, и собственные родители. А бывает и так, что они совмещаются в одном лице.

— Мой отец теперь далеко и увидеть его на улицах Триеста было бы для меня действительно шоком.

— В таком случае, вам больше следует опасаться маньяка. Моя мать, например, очень волнуется, когда я дежурю по ночам. «Нет безопасности нигде, даже в собственной кухне, — любит повторять она. — Только на прошлой неделе, вызванный мной водопроводчик умудрился оскорбить твою бабушку прямо у нас на кухне!» На что я ответила, что в следующий раз, когда вызовут водопроводчика, пусть бабушка выйдет на улицу, а не торчит у него над душой на кухне.

— Значит, придется рискнуть, — задумчиво пробормотала Уэйнесс, отходя от стойки.

— Одну минутку, — остановила ее девушка-портье. — Вы неправильно одеты. Повяжите на голову шарф. Когда девушка ищет приключений, она всегда выходит с непокрытой головой.

— Приключения — это последнее из того, что я ищу, — усмехнулась Уэйнесс. — А у вас есть тот самый шарф? Могу я одолжить его у вас на пару часов?

— Разумеется! — Девушка подала Уэйнесс платок из черно-зеленой шерсти. — Вполне подходит. Вы вернетесь поздно?

— Хотелось бы думать, что нет. К сожалению, человек, который мне нужен, доступен только по ночам.

— Хорошо, до двух я смогу вас подождать. После вам придется звонить в колокольчик у двери.

— Спасибо, я постараюсь вернуться как можно раньше.

Уэйнесс повязала платок на голову и пустилась в свой опасный поход. Ночью путаные улочки Порто Веккио не понравились ей еще больше, чем днем. За окнами раздавались какие-то пьяные крики, а когда она пересекала Канал Дациано, на мосту Орсини вновь стояла высокая женщина в черном плаще. Легкая дрожь пробежала по телу Уэйнесс. Неужели это та же особа, что встретилась ей днем возле сквера? Неужели они так и продолжают ее мучить?

Но на мосту стояла явно совсем другая женщина, и Уэйнесс тут же посмеялась над своей глупостью. Эта женщина тихонько напевала себе под нос, и слов разобрать было почти невозможно. Однако юная разведчица разобрала ее навязчивую веселую мелодию и взмолилась только об одном — чтобы та не запала ей в память.

Свернув вниз по Виа Мальтус, девушка продолжала оглядываться чаще прежнего, и не доходя до магазинчика Ксантифа, увидела вышедшего из-за угла улицы Десяти Пантологистов мужчину в плаще с низко надвинутым капюшоном. Он постоял секунду, всматриваясь в Виа Мальтус, и затем двинулся в сторону Уэйнесс.

С сердцем, готовым выскочить из груди, девушка помчалась к лавке Ксантифа, за окнами которой мерцал слабый свет. Она толкнула двери — но те снова оказались запертыми. Тогда она отчаянно закричала и стала дергать дверь изо всех сил, стучать в витрину и рвать колокольчик. Краем глаза девушка видела, что высокий мужчина приближается к ней большими шагами, скорее напоминающими прыжки. Тогда она повернулась и попыталась встать в тень. Колени ее дрожали, она почувствовала себя в западне. Неожиданно дверь магазина распахнулась, и Уэйнесс увидела седовласого тонкого и гибкого человека, державшегося на удивление спокойно и прямо. Он сделал шаг в сторону, и Уэйнесс в полуобморочном состоянии почти упала внутрь комнатки.

Человек в плаще с капюшоном пробежал мимо, даже не потрудившись оглянуться, и скоро пропал из глаз в темноте Виа Мальтус.

Ксантиф закрыл дверь и пододвинул девушке кресло.

— Вы взволнованы, сначала отдохните немного.

Уэйнесс упала в кресло и кое-как взяла себя в руки. Молчание становилось уже неприличным. Надо было что-то сказать. И тогда она подумала, почему бы ей просто не взять и не сказать сейчас всю правду? Сразу все станет легче и не надо будет ничего придумывать.

— Я испугалась, — начала она и снова замолкла, пораженная тем, что голос ее все еще дрожит.

Ксантиф вежливо кивнул.

— Я тоже, хотя совсем по другой причине.

Осознав смысл замечания, Уэйнесс рассмеялась, что, кажется, понравилось Ксантифу. Успокоенная девушка немного расслабилась и оглядела помещение, в которое так неожиданно попала. Оно гораздо больше, чем лавку, напоминало частную гостиную. Никакой арканы — что бы под этим ни подразумевалось — девушка не обнаружила, хотя сам хозяин вполне соответствовал тому образу, который сложился у нее из рассказов Альвины. Он явно обладал аристократическими манерами, держался воспитанно, тонко, кожа отличалась прозрачной белизной, черты лица — утонченностью, а длинные седые волосы обрамляли лицо, как на картинах Возрождения. Он был одет в изящный и мягкий черный костюм, белую рубашку, украшенную галстуком цвета мха.

— Но сейчас, как я понимаю, вы взяли себя в руки? И теперь я могу поинтересоваться причиной вашего страха. Или нет?

— Правда, как всегда, проста, — призналась Уэйнесс. — Я испугалась смерти.

Ксантиф кивнул.

— Этот страх разделяют многие, но только некоторые несутся среди ночи в мой магазин, чтобы сообщить мне об этом.

— Но это не тот страх, о котором вы подумали, — осторожно пояснила девушка.

— А! Так здесь вы не случайно?

— Нет.

— Тогда, считайте, что мы уже продвинулись вперед. Итак, вы не доисторическое существо и не безымянная жена?

— Я не понимаю о чем вы! — Вспыхнула Уэйнесс. — Меня зовут Уэйнесс Тамм.

— Так это все объясняет! Простите мне мои догадки, но здесь, в старом Триесте, все так загадочно и запутано, порой это комедия, а порой и наоборот. Поясню. Например, после визита, подобного вашему, можно обнаружить подброшенного в корзине младенца.

— На этот счет вы можете быть спокойны, — холодно ответила девушка. — Я здесь в такой час лишь потому, что вы сами избрали его для своей торговли.

Ксантиф поклонился.

— Вы меня убедили. Вас зовут Уэйнесс Тамм, и это звучит чрезвычайно мило. Прошу вас, приобретите этот старый пыльный ковер! Или эту модель корабля! Или это покрывало для кошки! Что хотите. Да! Есть и более удачный ход. Могу я поухаживать за вами? Нет? А как насчет чашечки чаю? Ах, к чаю вы готовы. — Ксантиф бросил на не одновременно ласковый и насмешливый взгляд. — Вы, разумеется, из другого мира?

Уэйнесс кивнула.

— Я даже скажу вам больше, я член Общества натуралистов, а мой дядя Пири Тамм — его секретарь.

— Я знаю, что таковое существовало, но полагал это делом давно минувших дней.

— Не совсем. Но если я начну рассказывать вам всю историю с самого начала, мы застрянем здесь на несколько часов. Так что попытаюсь быть лапидарной.

— Благодарю. Тем более, что слушатель из меня плохой. Итак?

— Давным-давно — точную дату назвать не могу — секретарь нашего Общества по имени Фронс Нисфит продал важные документы организации и очень запутал дело. Теперь Общество пытается возродить свою деятельность и очень нуждается в пропавших документах. Мне удалось узнать, что около двадцати лет назад вы продали некоторые из этих документов графу Раулю Фламандскому. Вот почему я здесь.