Внезапно один из монахов указал на меня пальцем и сказал, что я осмелился лечить баронессу. По толпе монахов прошел неодобрительный ропот. Выяснилось, что лечение тяжелых травм, это вотчина монастыря и его послушников. Вспомнив, что у них повсюду уши и глаза, я пожал плечами и смотря поверх голов окруживших меня монахов, напомнил им, что я являюсь учеником Ликуры, а Ликура, в свою очередь, является сильнейшим лекарем в этих землях на десять дней пешего перехода в любую сторону. Неужели они думают, что я позволю кому-бы то ни было начать лечение такой серьезной травмы моего учителя. Мы с ней все обсудили и совместно провели первую часть лечебных процедур, а именно, восстановили и срастили место перелома позвоночного столба. У меня сразу возник вопрос, а монахи лечат такие увечия? Те замялись, видимо такие травмы входили в разряд запрещенных к лечению, но чувство, что они не приемлют такое лечение взяло верх, и они стали меня упрекать, что я не должен был браться за такое лечение.

Братья монахи, вы меня неправильно поняли, вопрос не стоял, браться за лечение или нет. Вопрос стоял, как лечить такую травму и все. Нами с баронессой был разработан целый план проведения этого лечения. Сейчас мы выполнили только часть его, а именно, восстановили целостность костей и связок позвоночника. То, что порвано внутри будет восстанавливаться само или мы попытаемся воздействовать на него с помощью магии. Думаю, что к магии у вас претензий нет, все же баронесса является членом малого Ковена магов.

Монахи покряхтели, пожевали бороды. Наконец старший из них попросил показать им Ликуру, чтобы они могли убедиться в изменениях, произошедших с баронессой. Я им честно ответил, что у баронессы есть муж, который может единолично принять это решение и, соответственно, разрешение нужно спрашивать у него. Сам я, когда лечил баронессу, исполнял ее волю, так что сейчас решение о допуске монахов к травмированной баронессе может принять только барон. Монахи поняли, что с моей стороны им ничего не светит, поэтому потеряли ко мне всякий интерес и гурьбой отправились искать барона.

* * *

Когда монахи скрылись из вида, я направился к бочке и хорошенько умылся дождевой водой. Слегка обсохнув, решил идти к себе в комнату, но уже на ступеньках лестницы меня перехватил слуга и попросил срочно явиться к барону. Ну, ясно, монахи взяли его в оборот, а он не знает, что делать. Ладно, сейчас все уладим. Я развернулся, и вслед за слугой направился обратно в комнату к барону. Там было не протолкнуться от заполонившей всю комнату толпы монахов. Не знаю, как там покаяние, а вот воздержание, было явно слабой стороной практически всех, явившихся сюда монахов. У барона был такой растерянный вид, что я рявкнул на монахов, чтобы все выметались в коридор, больной нужен свежий воздух, а его здесь практически не осталось. Надо отдать монахам должное, они моментально ретировались за дверь. Барон вопросительно посмотрел на меня. Я слегка заметно кивнул ему головой, все же не стоит ссориться с монахами, и вышел в коридор сам. Монахи жались к стенам, стараясь обеспечить проход по коридору, но их массивные тела загораживали большую часть прохода. Найдя глазами старшего монаха, я предложил ему отобрать трех представителей их братства, которых я проведу к баронессе, а остальным лучше всего выбраться во двор, а то..., и я рукой показал, что стало с пространством этого коридора. Монах соглашаясь, кивнул головой и, моментально выбрал еще двух своих братьев. Толстая цепочка монахов потекла на выход. В коридоре сразу стало свободнее. Махнув приглашающе рукой, оставшимся монахам, вошел в комнату к барону. Тот уже пришел в себя и от былой растерянности, не осталось и следа. Я попросил у него разрешения осмотреть баронессу при участии вот этих троих монахов. Барон заострил наше внимание на том, чтобы не утомлять баронессу, а провести осмотр как можно быстрее. Заверил барона, что мы не станем утомлять его жену. Монахи только убедятся, что наше лечение было проведено правильно и без каких-либо нарушений.

Когда мы вошли в спальню, баронесса спала. Я жестом указал монахам, что они могут начинать свой осмотр. Старший из монахов подошел к кровати Ликуры и, вытянув вперед руки, расположил их над телом баронессы. Губы его шептали молитву, а глаза были закрыты. Я перевел взгляд на двух оставшихся монахов, они тоже погрузились в транс, но руки не вытягивали, а просто так же, как и их начальник, шептали слова одной и той же молитвы. Как молитва воздействует на их разум, я уже наблюдал, когда мы пробирались по подземному ходу в замок барона. Тем временем руки монаха стали подрагивать и, в конце концов, опустились вдоль его грузного тела. Он открыл глаза и удивленно взглянул на меня. Затем молча указал нам всем на выход, и мы выбрались из спальни, где лежала Ликура. Когда двери в спальню закрылись, то монах удивленно прошептал, что мы с баронессой действительно, вправили выбитый позвонок и срастили перелом выпирающей на позвонке кости. Видимо так он описал остистый отросток. Оказалось, что монахи в замке были повсюду и успели диагностировать сам перелом буквально сразу после травмы. Видимо в монастыре имелась информация о подобных случаях, ведь диагноз они поставили, просто наблюдая лежащее тело баронессы. Старший из монахов напомнил нам, что разрывы нервов в позвоночном столбе остались, так что ему интересно, как в дальнейшем пройдет лечение. Членам монастырского братства хотелось бы в последствии, еще раз посетить баронессу, чтобы воочию убедиться в том, как проходит лечение. Барон свое согласие дал, а я стоял в сторонке и ждал пока они уйдут, так как от баронессы пришло ментальное сообщение о том, что у нее появились блуждающие по всему телу боли, и она не может понять, что провоцирует это. Я вклинился в затянувшееся прощание двух сторон и очень быстро выпроводил монахов. Извинился перед бароном и попросил его разрешить мне еще раз осмотреть баронессу после ухода монахов, все же они как-то воздействовали на баронессу, когда проводили свое обследование. Барон устало кивнул, видимо монахи сильно его достали, он так и остался сидеть за столом, а я направился к баронессе.

Едва я вошел в комнату, как с губ баронессы слетел приглушенный стон, как ни тих он был, но барон его услышал. Миг, и он стоит за моей спиной. Его шепот раздался у меня возле уха, так как я стоял, буквально переступив порог.

Что с ней? - Я, также шепотом пояснил, что не знаю, но нужно будет выяснить, так как все это наступило после ухода монахов. Сейчас я займусь здоровьем баронессы, а барон может вернуться к заботам о баронстве, все же народ еще не оправился от нападения демонов. Барон может не сомневаться, я сделаю все, что только смогу, чтобы вылечить моего учителя и его жену.

Едва за бароном закрылась дверь, я бросился к баронессе, погружаясь в привычное состояние, когда я могу видеть ауру. Попросил ее сбросить личину, и я попробую найти причину этих болей. Едва морок спал, как сразу бросились в глаза очаги сильнейшей боли, удивительно, как Ликура еще терпит? Судя по цвету ауры этих участков, боли нешуточные. Я не мог ничего понять, стал, буквально по сантиметру, просматривать тело баронессы в тех места, где проявлялись боли. Через пару минут я стал считать себя бездарем. Все в организме Ликуры было в пределах нормы, кроме, того места где была травма. Осмотрел практически все тело и ничего не нашел. Я решил напрячься и сделать что-то наподобие томографии. Начал с головы, и стал постепенно смещаться к ногам. Все было, как я и диагностировал в начале, в пределах нормы. Органы слегка отличались от знакомых мне. Я, конечно, в прошлый раз ее просматривал и видел все это, но сейчас-то я искал источник боли. Мое сканирование спускалось все ниже и ниже, пока я не дошел до самого места перелома. У меня промелькнула мысль пропустить это место, так как оно, само по себе было источником боли, но не такой, конечно, какая терзала сейчас тело баронессы. Повинуясь какому-то наитию, продолжил сканирование, и буквально чуть ниже места перелома обнаружилась огромная заноза, которая вошла в тело Ликуры, когда от удара ее спины одна из деревянных ступеней сломалась. Думаю, что пострадавшая не ощущала это инородное тело, вонзившееся в нее, так как практически перестала чувствовать все, что находилось ниже места перелома. Сама заноза не попалась нам на глаза, так как вошла в спину, а тело пострадавшей мы не переворачивали, а аккуратно поместили на снятую дверь. Но, ведь деревянная заноза не может давать такие болевые эффекты по всему телу? Уже не так тщательно я довел сканирование до самых кончиков хватательных пальцев на ногах. Больше, ничего необычного найти не удалось. Плюнув на все, я решил, что нужно извлечь занозу, уж такую простейшую операцию я могу провести, даже не переворачивая или приподнимая тело, правда, силы были уже на исходе. Чем раньше начну, тем больше вероятность того, что сил мне все же хватит. Манипуляция не заняла много времени и моего баланса сил мне хватило. Едва заноза была извлечена, как очаги нестерпимой боли, от которой так скрипели стиснутые зубы баронессы, начали снижать уровень боли, во всяком случае, цвет ауры очагов боли начал менять интенсивность цвета. Досмотреть до конца я не успел, обморок наступил внезапно.