Лифт замедлил свое движение и мелодично звякнув, остановился. Двери открылись, и мы прошли за охранником к одной из дверей. Она выделялась на общем фоне, так что ошибиться было сложно. Охранник опять открыл дверь и мы все дружно зашли в приемную, а иначе эту комнату и не назовешь. Здесь было шесть человек, Четверо, видимо посетители, одна секретарша и еще один охранник, знакомый мне по сделке с золотыми монетами.

Едва мы вошли, как миловидная секретарша извинившись, попросила посетителей подождать, так как прибыл ожидаемый Арсением Петровичем гость. Мы направились ко второй двери, когда Зравшуна придержали. Подсознательно я был готов к такому повороту событий, поэтому попросил Зравшуна подождать меня здесь, а остальных предупредил, что он немой, так что не нужно с ним беседовать. Указал ему на стул и отправился в кабинет к начальству.

Ну, что сказать, огромная светлая комната. Посредине длинный стол, человек на десять-двенадцать. К нему примыкает рабочий стол Петровича, как я его мысленно окрестил. Тот, слегка приподнявшись со своего кресла указал мне на один из стульев. Я уселся и, в свою очередь поинтересовался, можно ли здесь говорить. Мой собеседник утверждающе кивнул, и я перешел непосредственно к делу. Без всякой вступительной белиберды, я сразу определил свою проблему.

Арсений Петрович, мне нужно гладкоствольное оружие, совмещенное с нарезным, единиц пятнадцать двадцать. Без всяких разрешений и прочего бумагомарательства. Оружие уедет из страны мимо таможни. Так что самая большая проблема это время и разрешение. В идеале все это с патронами и охотничьими ножами мне нужно сегодня, максимум завтра. Меня не волнуют грузовые и таможенные декларации, сертификаты и прочая ерунда. Я хочу иметь товар и плачу наличными.

Я протянул ему список и пояснил, что согласен на аналоги. Арсений задумался, и я его понимал, ведь на самом деле это чистейшей воды криминал, но и в его кристально честную душу я не верил. Тот еще немного пожевал губами, как бы разговаривая с самим собой, а потом рубанул. Оружие будет завтра, но, он хочет расчет такими же монетами. Я поинтересовался, во сколько монет мне это выйдет. Здесь уже цену диктовал он, так что я мог лишь торговаться. Для себя я решил придерживаться обычной цены на золотой лом. Однако тот меня удивил, и он менял оружие на восемь монет, которые он оценил немного ниже, чем в прошлый раз. Я сделал попытку торговаться, но для себя решил, что это то, что нужно. Наконец мы ударили по рукам. Было видно, что он доволен сделкой, так что была надежда, что не обманет. Расчет договорились произвести возле домика лесника, ориентировочно в первой половине дня. Договорились, что я позвоню и встречу машину.

* * *

Как только рассвело, мы начали собираться. Кто бы удивлялся! Зравшун пришел, нацепив всю сбрую с клинками. Я, в принципе, не возражал. Возражала полиция, о чем я и сказал Зравшуну. Нужно было спрятать перевязь с клинками, как минимум, до гор, а лучше всего, до места перехода. Вот как будем на той стороне, так можно и экипироваться. Моя сабля ждала меня в телеге, если ее, конечно, никто не нашел, пока лошадки отсутствовали. После завтрака и затаривания наших мешков едой из холодильника, мы отправились на остановку. Зравшун, поездки на городском транспорте уже стал воспринимать, как должное, так что после очередной пересадки, мы стали подниматься в горы. Мотор автобуса натужено гудел, но это, не шло ни в какое сравнение с теми автобусами, которые ходили здесь раньше. По сравнению с ними, мы просто неслись в гору. Автобус трогался с места мощно и плавно. Сегодня опять предстояло выходить на лесничестве. Для лесника мы уже стали своими в доску, как говорят у меня на работе. В глазах Зравшуна появилось узнавание. Местность действительно, была уникальной, да и мост через небольшую горную реку ни с чем не спутаешь. Мы вышли на нашей остановке и распределили поклажу. На этот раз Зравшун шел в моих старых горных башмаках, Хорошо размер ноги у нас, почти одинаковый.

Закинув нашу поклажу на спину, мы отправились к кордону. Зравшун, да и я, напоминали небольших ишачков. Его коробки с китайской лапшой возвышались над нами, сантиметров на семьдесят. Все остальное было уложено в рюкзаки. Минут через пятнадцать, Зравшун понял, что не все так легко в жизни альпиниста, да даже простого туриста. Воздух с шумом вырывался из его легких. Пришлось остановиться и перераспределить поклажу. Теперь я был похож на простого китайца, несущего добро своего мандарина. Меня из-за коробок видно не было. Но, я ведь обещал Зравшуну, что снабжу его, как минимум, пятью коробками с такой лапшой, что мы ели по дороге от замка к месту перехода. Не его вина, что он не может донести свою часть поклажи до домика лесника. Все-таки он воспитан на другой силе тяжести, а это сильно отражается на работоспособности организма. Да и ходить по снежным тропам в горах надо уметь. Так что я добрался до нашей первой точки, дыша ничуть не лучше, чем Зравшун. Однако на этом наши мучения с подъемом прекращались, так как вскоре должны были привезти оружие, и мы начнем погрузочно-разгрузочные работы с закупленным товаром. Сбросив на землю коробки с лапшой, я позвонил Арсению Петровичу, тот взял трубку сразу. Узнав меня, он передал трубку кому-то из своих людей. Там долго расспрашивали, куда доставить товар, хотя я, в прошлый раз, нарисовал подробный план. Наконец я понял, что мне придется выйти на основную трассу и встречать машину с грузом. Хорошо, что до ее приезда было около полутора часов. Я загрузил коробки с лапшой к себе на загривок и направился по дороге к месту перехода. Мной было принято решение не терять напрасно время, а отнести то, что на нас навешано к телегам, и привести оттуда лошадей.

Переход прошел нормально, Зравшун не потерялся, даже веревки не потребовалось. Мы вывалились из тумана и, испытав неимоверное облегчение от смены силы тяжести, направились к телегам. Те стояли там же, где мы их и оставили. Сгрузив на них поклажу, я стал высвистывать коней. Зравшун смотрел на меня как на какого-то демона. Видимо у них тут не подают сигналы свистом, но это уж их проблемы, зато не прошло и десяти минут, как послышался дробный топот и к нам выскочили наши кони. Я пошел к ним расчесывать гривы и гладить по мордам. Почему-то местные жители не баловали своих коней лаской и заботой. Кони исправно несли свою службу, но вот доверительных отношений у местного населения с лошадьми не было. Если честно, то меня это мало волновало, главное, что лошади во мне души не чаяли, да и я в них, так что любовь у нас была взаимной. На этот раз у меня был табун из шести коней. Я поинтересовался у Зравшуна, пойдет ли он помогать загружать лошадей или останется здесь, и будет разгружать поклажу. Зравшун побоялся, видимо, испытывать судьбу еще раз, и решил остаться здесь, а я буду отправлять ему коней с поклажей сюда. Ну, что же, как я и рассчитывал, грузить мне придется в одиночку. Благо, какую-никакую автоматизацию погрузки я организовал. Рассказал Зравшуну, как планирую укладывать груз. Что положить вниз, что сверху. Сходил за монетами, как и просили, взял восемь и еще одну, на всякий случай. Не думаю, что прямо сейчас могут понадобиться дополнительные расходы, но кто его знает. Вернулся к Зравшуну и, мотнув головой ему на прощание, я поманил за собой лошадок. Часть из них уже проходила по моему пути, так что все шесть вышли со мной на той стороне перехода. Я опять объяснил лошадкам, как нужно подходить к воротам, что бы их принимали за земных лошадей. Когда все было усвоено, то я направился к воротам лесничества.

Как и в прошлый раз, дома была только жена лесника. Мы быстро утрясли финансовые вопросы, и я стал загружать коней. Проведя первый караван через переход, я вернулся на Землю с одной лошадкой и, усевшись на нее, стал спускаться к основной трассе. Спустившись, отправил ее обратно. Она взбиралась по дороге какими-то необычными прыжками. Да, на лошадиный галоп или рысь совсем не похоже. Ждать пришлось не долго. Вскоре показалась новенькая газель и знакомый джип. Водитель джипа напряженно высматривал кого-то вдоль дороги. Я помахал рукой и машина остановилась. Из окна джипа показалось знакомое лицо, и я махнул рукой, показывая, куда свернуть. Джип поравнялся со мной и мне гостеприимно распахнули дверку. Я уселся на пассажирское сидение рядом с водителем и стал показывать дорогу. Арсений Петрович попросил перегружать все подальше от людских глаз. Я заверил его, что есть неплохая поляна, откуда я потом заберу свой товар и погнал машину к месту перехода, мимо домика лесника. Сгрузив ящики, водитель и грузчики уехали, и наступило время расчета. Мне показали перечень товара, выходило, что я получаю пятнадцать автоматических ружей шестнадцатого калибра, три вертикалки со стволом калибром семь, шестьдесят два, и две под мелкокалиберный патрон. К каждому ружью идет пять ящиков с патронами и два охотничьих ножа. Я стал перекладывать ящики, проверяя все ли на месте. Определял только общее количество, а то мой продавец обидится. Все выходило правильно, и я вытащил из кармана все восемь монет. Петрович поморщился, по его мнению, следовало очень бережно обращаться с таким товаром. Я передал ему их в руки, но удивительно, он не стал их проверять, а положил в специальную коробочку. Мы ударили по рукам, скрепляя сделку и я отошел от машины. Мотор взревел, и водитель лихо развернулся на небольшом пятачке. Я вышел на дорогу и помахал машине вслед рукой. Как только та скрылась за деревьями, я свистнул моих коней. Ящики были очень хорошо упакованы, и я стал приспосабливать их на спину моей лошадки. Бросать остальное оружие на месте побоялся, так что вручную перенес его в туман перехода. Лучше я буду спотыкаться об эти ящики, чем вернувшись, не застану их на месте. В общем, оружие я перенес в основном, на руках, потратив на это лишних два часа, но зато, душа у меня была спокойна.