Дни были похожи один на другой. Мы ехали, на много опережая наш прошлый график передвижения по этой лесостепи. Теперь мы не останавливались на обед, а кушали его прямо на ходу. Моя плитка вызывала восторг Ликуры. Конечно будешь радоваться, когда не надо собирать хворост, потом разжигать костер, вешать на него котелок на распорках и помешивать варево обжигаясь об огонь. После еды нужно было хорошо вымыть котелок и почистить его с песком, чтобы не запачкать все вокруг сажей с его боков. Сейчас все эти проблемы исчезли и мы делали остановки только чтобы сменить лошадей и самим сбегать в кусты или просто размяться. Вот в конце третьего дня Ликура вечером и предложила попытаться воздействовать на опухоль малыша. По ее словам, в этом месте было разлито много магической силы, так что место было идеальным, в этом отношении. Я только кивнул головой. Во всем, что касалось магии я доверял Ликуре безоговорочно. Мы удобно устроились на травке в небольшой рощице. Решили сделать так, сначала я сканирую малыша и ничего не говоря предоставляю сделать это и Ликуре. Потом мы обсуждаем то, что увидели. Если все то, что мы обнаружим можно будет магически удалить, то мы приступаем к лечению, если нет, то оставляем это для земных врачей. Как и договаривались, первым к сканированию приступил я. Опять небольшая задержка, а потом образ подкожных тканей и костей прыжком раскрылся и я увидел то место, что нас интересовало. Опухоль была с небольшими отростками, которые прорастали прямо в соседние ткани. Вот такой отросток и передавил место соединения глазных нервов. Этот отросток можно было убрать, но это не решало всю проблему. Ну, будет ребенок видеть, но опухоль то останется, значит нужно каким-то образом убить опухоль. Если она исчезнет, то и отростки съежатся и перестанут активно давить на глазные нервы. Может и еще что-то передавлено разросшийся опухолью, так трудно угадать, куда еще проросли отростки опухоли. Я вышел из состояния глубокого сканирования и предоставил свое место Ликуре. Она тоже вошла в какое-то, доступное только ей состояние и застыла. Прошло наверное около двадцати минут, прежде чем она, как и я выпрямила спину и устало откинулась назад. Я вопросительно взглянул на Ликуру. Она честно призналась, что смогла различить самый ближний край опухоли. Она такая же, как и на том рисунке, что давал нам врач. Но глубже она не смогла погрузиться. Ей это не под силу. Тогда я начал рассказывать, что разглядел сам. Описал место, где опухоль пережимает глазные нервы. Показал ей это на рисунке. Ликура тут же ухватилась за эту ниточку и стала меня уговаривать, чтобы я освободил нервы, тогда ребенок будет видеть. Я отрицательно покачал головой. Стал ей объяснять, что в нашем мире делают что-то подобное. Разрезают тело человека и вырезают опухоль, но очень часто, после такого лечения, опухоль опять появляется, иногда и не одна. Мне бы хотелось убить опухоль, а уже потом освобождать зажатые нервы. И вся проблема в том, что я не знаю, как ее убить. Тут Ликура задумалась, а потом высказалась в том плане, что наверное я прав, так как мы вылечим следствие, а не причину. Ее учитель, когда она только начала обучаться у него, однажды был вызван к богатому купцу. Тот подвергся нападению болотного рейга. Тот проник под кожу и длинным жгутом впился в печень купца. Многие маги пытались лечить такие укусы, но их пациенты всегда погибали. В книгах рекомендовалось отрезать усик, чтобы не давать рейгу питаться человеком. Но ее учитель, который сам несколько раз лечил такие укусы рассказывал, что когда ты отрезаешь усик, то из рейга вырастают уже два усика, причем в разные стороны. Если отрезать и эти два, то усиков будет уже четыре. Если срезать четыре, то их станет шестнадцать. Геометрическая прогрессия прошептал я Ликуре. Та непонимающе пожала плечами и продолжила. Оказалось, что ее учитель отказался от того, что рекомендовали лекарские магические книги и пошел своим путем. Он замораживал рейга, а потом резко вырывал его из тела человека, так как рейг очень быстро начинал возвращать свою нормальную температуру и у лекаря на все, про все, оставалось времени не более трех ударов сердца. Рана была глубокая и всегда рваная. Очень долго не заживала, но человек оставался жить. Но это нам не подойдет, так как опухоль находится в голове, и ее так просто не выдернешь. Я же, наоборот, ухватился за эту идею, только немного иначе.

Ликура, ты молодец, это почти то, что нужно. Просто я читал, что с некоторыми подобными заболеваниями наши врачи пробовали справляться нагревая этот участок или наоборот, охлаждая. Нагревать я боюсь, так как не знаю, при какой температуре может начаться разрушение белка. По идее чуть больше сорока градусов по Цельсию, но у нас нет термометра, да и не поместим мы его туда, даже если бы и был, а вот заморозка мне нравится больше. Мы локально заморозим опухоль и подождем реакции самой опухоли и организма. Если все станет восстанавливаться, то сколько на это уйдет времени мы не знаем. Если этот процесс будет длительным, то тогда мы сможем работать с ней, как с куском стрелы. Мы начнем просто рвать ее по кускам и выводить наружу. Через небольшое отверстие. Но может случиться и такое, что опухоль начнет рассасываться, тогда мы не будем мешать этому процессу и дождемся его окончания. После такого лечения нужно будет раз в год обязательно сканировать все тело малыша, чтобы обнаружить появление новой опухоли, если такая возникнет. Теперь возникает другая проблема, я могу видеть опухоль всю, но я не умею замораживать ткани.

Ликура задумалась на мгновение, а потом произнесла, что она с радостью бы научила меня такому, но ее учитель заставил свою ученицу поклясться своей жизнью, что она не научит ни одного из их магов этому заклинанию, потому что маг, владеющий такими знаниями может убивать на расстоянии. Я задумался так и так прокручивая последнюю фразу Ликуры. Получалось, что мне она может доверить такие знания, так как я, не их маг. Я еще раз попросил Ликуру дословно произнести то, что сказал ее учитель и как она поклялась. Когда Ликура все проговорила, то стало понятно, что смысл услышанного мною не изменился, а значит, я мог получить такие знания из рук Ликуры, о чем ей и сказал. Она задумалась, а потом ее лицо просияло. Она потерла руки так, как это делают маленькие дети, когда хотят сделать что-то, что им запрещено. Она прошептала, что даже если она умрет, то таким образом даст шанс своему ребенку жить и видеть. Я успокоил ее, так как клятва все очень четко описывала, и мы ее никак не нарушаем. Ликура встала и пошла в глубь рощи. Вскоре она вернулась оттуда, неся в руке небольшое животное похожее на сурка или хомяка. Миг, и она погрузила его в сон. Затем, сделав небольшое движение рукой, губами что-то прошептала и по пузу животного стала проступать изморозь. Затем она опять проделала похожее движение и опять шепот. На моих глазах изморозь пропала, а зверек вскочил, что-то застрекотал и бросился под защиту деревьев. Улыбка не сходила с лица Ликуры, думаю, что она была рада тому, что не забыла того, что вложил ей учитель. Она положила мне руки на голову и принялась вкладывать запретные знания в меня, как и в начале моей карьеры ученика мага. Когда кошмар, раздирающий мой мозг прошел, то я хриплым голосом поинтересовался у колдуньи, когда и мне произносить клятву, но та успокоила меня и призналась, что по сравнению с их магами, мне можно доверять такие знания, так что я сам буду знать, кому можно доверить этот секрет, а кому нет.

.27.