* * *

Владыка поднялся в кабинет барона сразу же, как только закончил службу в местной часовне. Это был крупный мужчина, по виду которого и не скажешь, что он не воин. На нем бы гармонично смотрелось вооружение и доспехи какого-нибудь воина, полностью экипированного для битвы. Одет он был добротно, но не броско. С ним поднялись и два его послушника, но как только настоятель увидел всех нас, то он, взмахом руки, отослал своих послушников обратно в коридор. Дверь за ними закрылась, и он обратился к нам с приветствием. Мы ответили ему тем же, и он присел на свободный стул. Беседа началась с простых вопросов об урожае, здоровье, о местных ценах на различную продукцию. Было похоже, что монастырь кормиться, в основном, тем, что продает ему барон. Видимо он самый ближайший поставщик всего необходимого для монастыря. Владыка убедился, что разговор идет в нужном ему русле и незаметно подвел нас к тому, что замок барона сумел выдержать непростую осаду. Более того, по дороге кочевники взяли две крепости в соседнем герцогстве, но их основной удар был направлен именно на это баронство. Разведчики донесли, что кочевники планировали подмять под себя проход через горную цепь и обложить данью ближайшие баронства. Таких здесь насчитывалось целых три. Так уж получилось, что их границы очень близко подходили к основному перевалу, который замыкал замок нашего барона. Варелу ухмылялся, ведь действительно, замок очень удачно запирал весь перевал. Владыка плавно подвел нас к тому, что в замке, за очень короткий период сумели возвести стену, которая поражает своими размерами. Кочевники вынуждены были отказаться от трех осадных башен, и, разобрав их, соорудили одну большую, которая едва доставала до верхнего края стены замка. Настоятеля очень впечатлил наш подъемный мост. Когда он представил себя, штурмующим этот замок, то смог признаться самому себе, что без подкупа или нескольких осадных башен, мощных таранов такой замок очень трудно взять штурмом. Постепенно все глаза устремились на меня и настоятель своей длинной, театральной паузой вынудил меня вступить в дискуссию.

Я признался, что для обороны замка мы вынуждены были применить местные материалы, которые были достаточно дешевы и обладали полезными нам свойствами. Что мы разработали методику возведения стен и с успехом ее применили. Идея подъемного моста возникла после того, как был выкопан ров, окружающий замок. Был нужен мост, который можно было бы убрать, в случае опасности для замка. Пояснил, что для возведения стены нам понадобились доски в большом количестве, которые мы и научились изготавливать, кроме того, была острая необходимость в амуниции для защитников этой самой стены. Мы стали изготавливать кирасы, причем многие получили броню только спереди, а сзади спина оставалась открытой. Настоятель слушал молча, но было видно, что он не верит ни одному моему слову. Внезапно я вспотел. А что, если он посчитает меня каким-нибудь еретиком. Видимо мой голос, в момент таких раздумий выдал меня. Владыка внимательно посмотрел на меня, как будто разобрал меня по косточкам, а потом снова собрал. Он кивнул каким-то своим мыслям, а потом поблагодарил за краткий, но достаточно понятный рассказ и отослал нас, оставшись с бароном наедине. Мы высыпали в коридор. Два послушника монастыря, так и стояли недалеко от двери. Мы удалились уже достаточно далеко, когда казначей сказал, что ему очень не понравилось поведение настоятеля. Обычно он более не сдержан в своих высказываниях и любит порассуждать о чем-нибудь новеньком. Видимо назревает какой-то торг. Я подумал, что мне бы не хотелось быть предметом этого торга. Может лучше сразу идти в сарай и начинать собирать велосипед. Потом я вспомнил карисанов, и ехать почему-то сразу расхотелось. Как мы были беспечны с Ликурой, когда ехали с ней в прошлый раз, да и в первый я не замечал за ней какой-то боязни. Ночную охрану она поручала коням и кроме арбалета, ничего из оружия больше не показывала. Может, зря я себя так завожу. Если разобраться, то в монастыре совершенно не нужно то, что я применил при строительстве стены. Ни ров, ни подъемный мост, ни технология строительства стены из глины. Нужно с кем-нибудь посоветоваться. Ликура или Зравшун, остальным я не доверяю. Откуда-то же прознали про меня монахи. Хотя их здесь постоянно штук десять околачивается. Нет, нужно бежать к Ликуре, все-таки я ее ученик. Вот и доложусь, как и положено, и я припустил к Ликуре.

Колдуньи на месте не оказалось, мои мысли в панике заметались, но потом я вспомнил, что она сегодня собиралась заняться разделкой туш карисанов. Вот и славненько, вот там и спрячусь. Я бегом направился к леднику, куда стащили туши карисанов. Слава богу, баронесса оказалась здесь. Карисаны были уже вскрыты и некоторые их органы заняли место в каких-то бурдюках. Я опять вспомнил про стекло. Вот где имеется огромная необходимость в нем. Баронесса, увидев меня, поинтересовалась, почему это я так задержался. Я ей вкратце описал нашу беседу и спросил, что мне делать в этой ситуации. Баронесса улыбнулась и под большим секретом шепнула мне, что маги стоят над церковью, так что ничего у настоятеля не выйдет, а если что, то тогда нужно показать ему мою татуировку. Постепенно я стал успокаиваться. Ликурины объяснения как бы расставляли все по своим местам. Все оказалось не так страшно. Ликура, развесила бурдюки и направилась из погреба. Я, в свою очередь поинтересовался у баронессы, можно ли мне будет получить один зуб карисана. Все же я сам убил одного из двух, так что хотелось иметь об этом какой-нибудь памятный знак. Ликура как-то странно на меня посмотрела, а потом сделала неуловимое движение рукой, и на ее ладони появился окровавленный клык одного из монстров. Я даже мог поклясться, что он из того карисана, которого я убил. Я поблагодарил баронессу и вслед за ней, вышел на свежий воздух. У колдуньи подошло время кормить ребенка, и я отправился с ней в замок. Едва мы поднялись на крыльцо, как навстречу нам вышел Зравшун. Выглядел он вполне нормально, и я поинтересовался у Ликуры, можно ли ему получать физические нагрузки. Баронесса кивнула и оставив нас, прошла в двери.

Я вспомнил, что так и не научил его стрелять из ружья, поэтому поманив его за собой, направился к себе в комнату. Там у меня стояло одно ружье. Я даже радовался, что оно с мелкокалиберным стволом, но патроны взял для обоих стволов. Я уложил ружье в чехол и обмотал его тряпками. Зравшун смотрел во все глаза, запоминая мои действия. Я пояснил ему, что это я делаю, чтобы никто не понял, что мы с собой несем. Повесив чехол на плечо, я направился на выход. Зравшун шел за мной, как привязанный. Мы спустились по лестнице в подвал, а оттуда еще и в винный погреб. Тот представлял собой длинный тоннель, в котором с двух сторон стояли бочки. Проход посредине был длинный, поэтому я сложил чехол с ружьем в одном конце прохода и направился в противоположный. Там осмотрел стену и решил, что нам потребуется четыре мешка с песком. Дав задание Зравшуну организовать нам это, сам приступил к рисованию мишеней. Мне это нужно было, чтобы контролировать качество стрельбы наемника. Да, я решил натаскать его в стрельбе из нарезного и гладкоствольного оружия. Мне нужен был доверенный человек, которому можно было бы передать знания по стрельбе.

* * *

Не прошло и двадцати минут, как в погреб втащили первый мешок. Я указал, куда его определить, и еще через пять минут, все четыре мешка стояли в конце длинного прохода. Выпроводив рабочих, что притащили мешки, мы закрылись изнутри и я начал освобождать чехол от намотанных тряпок. Вот наконец была убрана последняя тряпка и я стал показывать Зравшуну последовательность извлечения ружья и его сборку. Эту процедуру я проделал несколько раз. Когда в глазах наемника зажглось понимание, то я дал ему пару раз пройти эту процедуру. Наконец мы отложили чехол от ружья, и я расстелил принесенные тряпки на полу, не пачкаться же нам, лежа на полу. Я решил сразу приучать Зравшуна стрелять без каких-либо упоров для ружья. Если он научится стрелять из такого положения, то с упора у него будет получаться еще лучше. Мы приступили к разучиванию стрельбы из положения лежа. Сначала я показывал, акцентировал внимание наемника на фиксации приклада, упора локтей и положения руки на цевье. Когда он усвоил основное положение, то мы попрактиковались в принятии такого положения из положения стоя. В общем, в течение часа я научил его плавно опускаться с ружьем и принимать положение для стрельбы. Наконец подошло время для пробных выстрелов. Я специально убрал оптику. Нужно было научиться стрелять, используя мушку и стандартный прицел. Первый выстрел я сделал сам, Мы прошли к мишени и посмотрели на отверстие от пули. Дыра была на тройке и на пять часов. Видимо я сильно дернул спусковой крючок. Но это даже хорошо, центр мишени остался не тронутым. Теперь нужно было дать стрельнуть Зравшуну. Тот взял у меня ружье, плавно опустился на наши тряпки и изготовился для стрельбы. Делал все четко, не подкопаешься. Наконец он, задержав дыхание, выстрелил. Отложив в сторону ружье, поднялся, и мы направились к мишени. Мама дорогая, десятка! Я выпрямил пробитое место, так как не хотел менять мишень, и мы вернулись на позицию. Зравшун получил второй патрон и, улегшись на тряпки, принялся заряжать ружье.