А вот и пролет. Ника бежала, едва касаясь ступенек и только чудом не цепляясь о небольшие выступы на их окончаниях… Кажется, она уже видела такую лестницу… Неподалеку от бара. Эти детали отмечались машинально, мысли проносились где-то на краю сознания. Главное, выбраться из очередной передряги. И все, больше никаких клубов и провокаций.

Кажущаяся бесконечной лестница внезапно закончилась, и Ника выбежала в небольшой пустой закуток возле бара… и попала прямо в объятия собственного начальника. А следом за ней показался и тот самый мужик. Быстро сориентировавшись, Влад задвинул Веронику себе за спину.

— Слушай, чувак, свали. Мы сами с этой цыпочкой разберемся, — практически миролюбиво проговорил противник. — Она мне задолжала.

— Считай, что за нее долги отдаю я, — спокойно отрезал Дангулов, чувствуя спиной тепло девичьих пальцев, судорожно вцепившихся в кошмарную розовую рубашку. Отдать его личное чудовище на съедение вот этому вот питбулю? Ага, щас прям. Как там говорил Голум? Моя прелесть? Вот и это его прелесть, правда, с куда меньшей долей нежности.

— Слышь ты, п***, свалил и не лезь в чужие дела! Иди на хрен!

Влад ударил первым. Просто вырвался из рук пытавшейся удержать его Ники и вмазал мужику точным ударом в челюсть. Тот в долгу не остался и под отчаянный крик девушки ответил точным ударом в солнечное сплетение…

— Ты можешь не дергаться? — возмутилась Ника, пытаясь обработать разбитую губу собственного шефа.

— Ты действительно считаешь, что спиртовые салфетки тут помогут? Айщ… — кривился Влад, пытаясь уклониться от рук упрямой сотрудницы, решившей построить из себя сестру милосердия.

— Помогут, — Ника была неумолима, одной рукой она придерживала голову босса, второй стирала кровь. Вот вроде бы и все, первая относительно помощь оказана. Но руки опускать почему-то не хотелось. И она выдавила из себя фразу, которую произносила крайне редко. — Прости меня, пожалуйста.

— Ничего страшного, зато теперь меня сюда точно никогда не пустят, — расхохотался Дангулов, а Ника невольно улыбнулась. Да уж, после того шороха, что они там навели, удивительно, что их в полицию не отправили. Просто вышвырнули из клуба. Петр помог замять ситуацию, бушующего мужика выпер вышибала. А их выставили за дверь и прямым текстом заявили, что видеть их тут больше не желают.

Сейчас они сидели прямо на бордюре возле клуба, куда первой обессиленно опустилась Вероника, покинув негостеприимное здание. Так, просидев от силы секунд тридцать, девушка заметила кровь на лице Дангулова и развела бурную деятельность. Тот сопротивлялся больше для вида, понимая по дрожащим пальцам спутницы, как она переволновалась.

— Я не думала, что так получится, — виновато шмыгнула носом Ника и слегка поежилась от ночного ветерка.

— А я думал, — рассмеялся Влад, мягким движением отводя пряди с лица девушки. — Это же ты. Разве могло случиться иначе?

— Ах ты… — от возмущения у Вероники даже не сразу нашлись слова.

— Гад? — с улыбкой подсказал Дангулов. Теперь он не злился на нее ни капельки. Все осталось там, за дверью клуба. Флирт и танец с парнем нетрадиционной ориентации, и его злость, и испуг, когда он увидел, кто же все-таки оказался «дрянью». Даже не саму девушку, скорее скользнувшую по балкону тень, спину и такие знакомые длинные волосы… И поспешил в сторону лестницы, боясь не успеть. Ника, конечно, девочка боевая, но мало ли что там случиться? Успел…

— Гад! — подтвердила Вероника. — И зараза, и скотина, и… Спасибо тебе.

Вот так вот непоследовательно, в своем стиле она его и поблагодарила.

— Замерзла? — вместо ответа спросил Дангулов и тут же снял пиджак, пусть и порванный местами. Накинул ей на плечи, но отпускать не стал. Притянул к себе и обнял. Ну, а что такого? Он ее просто греет! И плевать, что куда разумнее было бы встать с асфальта и пройти в машину… Зачем, если и так хорошо?

В субботний день торговый центр кишел, как муравейник. Туда-сюда сновал народ, закупавшийся продуктами на неделю, парочки, выбравшиеся на свидания, мамочки, решившие приодеть своих деток… И Вероника, потащившая с собой по магазинам Данила. Почему его? Причин было много. Вкус у приятеля был хороший. От долгих походов он не ныл, только потом его требовалось где-нибудь покормить, и Дан был опять готов к подвигам. А еще… надо же было немножко отомс…поблагодарить, что помог найти работу.

Да и развеяться требовалось, а Дан всегда умел отвлечь ее от грустных мыслей. Вчера она, наверное, дала небольшую слабину в своем желании выиграть пари. Она даже помыслить не могла, что ее задумка приведет к таким последствиям. Хорошо еще, что никто не пострадал, разве что чувство собственного достоинства начальника и его губа. Даже фингала под глазом не было. Но все равно… В какой-то момент, сидя на холодном бордюре в объятиях Дангулова, она даже подумала, что сейчас шеф ее поцелует. И, самое раздражающее, она этого ждала. Как бы не так!

Такая призрачная гармония и легкость была разрушена очень быстро. Пока она нежилась в его горячих объятиях (даже в такой холодный вечер он был как печка), Влад, видимо, что-то обдумал и вдруг вкрадчиво так поинтересовался:

— Никочка, солнышко ты мое неувядающее…

— Ммм?

Ника даже толком не отреагировала. Почему-то сморила усталость, хотелось уткнуть носом в шею, пахнущую мускусом и дорогим мужским парфюмом и задремать. И плевать, что сейчас уже ночь, что они сидят практически на асфальте возле клуба. Почему-то ей было очень уютно и ни капли все это не смущало. А тут вдруг такое многообещающее вступление.

— Ты водить умеешь? Я выпил, мне за руль нельзя.

А вот об этом она не подумала… И оставлять машину здесь тоже не лучший вариант, мало ли что. Вдруг громила тот вернется и решит отыграться на автомобиле? Хотя, он же не в курсе, что это Влада. Но очарование момента было разрушено. Ника высвободилась из теплых объятий.

— Подъем, — скомандовала она. — Нас ждут великие дела. То есть заказ такси. За машиной завтра заедешь.

Все правильно. Так оно и нужно. Немного прозы жизни, чтобы разбить эту неуместно возникшую романтику. В конце концов, в понедельник ее будет ждать грандиозная месть, нечего обольщаться.

Дангулов настоял, что сначала таксист отвезет ее, а потом уже его. Его упрямство и желание всегда все контролировать, в том числе и доставку подчиненной до дома, уже не удивляли. А вот наутро… Наутро ее разбудило смс:

С пока еще добрым утром, куколка. Хорошо ночью игралось? Нравится, дергать за ниточки?

Несколько секунд Вероника просто пялилась в телефон, пытаясь сообразить, что же этот человек от нее хочет. И почему она так испугалась обычного, в принципе, сообщения. А потом мозг начал работать. Куколка… Этот псих, кем бы он ни был, упорно называет ее именно так. И намекает, что она сама играет людьми. Получается, он в курсе пари? Или какой-то его части? И намекает, что ею точно также можно играть, манипулировать, дергая за ниточки?

Проще всего было бы подумать, что это Влад. Он точно в курсе всей подоплеки этой истории. Вот только стиль был совсем не его. Даже угрожая ее выпороть, он не запугивал. А тут ощущение, будто упорно пытаются именно довести до ужаса. Поэтапно, методично, шаг за шагом.

Это сообщение пришло с нового номера. Не с того, что вчера ночью. Сколько же у него сим-карт? И зачем? Зачем этот спектакль? Ника была неробкого десятка, но сейчас ей стало не по себе.

Так и родилась идея шопинга, очень уж хотелось отвлечься. А Дан был только рад. Правда, спустя три магазина потащил ее в кафе — питаться:

— Иначе я сожру тебя в этом чудесном розовом платьице. Как раз цвет невинного поросенка, — угрожающе произнес он и схлопотал дружеский, почти нежный отрезвляющий подзатыльник. Но согласие на кафе получил. Там он болтал о всякой ерунде, вплоть до момента, когда принесли заказ. И только когда официант расставил тарелки осторожно так произнес: