— А что мешает? — нервно облизнула губы она. — Уж точно не я.

Стоило его губам коснуться ее, как обоими овладело какое-то безумие. Исчез куда-то город, исчез пробирающий до костей ветерок с набережной, — весь мир словно испарился. Остались лишь они двое. Поцелуй следовал за поцелуем. Словно они не могли оторваться друг от друга, как фанатики, дорвавшиися до святого Грааля. Каждое прикосновение четко ощущалось — не кожей, душой. Это не было пожаром, не было страстью, скорее тихий, равномерный огонь, греющих их обоих где-то на Северном полюсе. Наваждение, от которого сейчас, в эту минуту зависела их жизнь.

Сколько они так целовались — пять минут или полчаса, ни один из них не мог сказать. Просто в какой-то момент они оторвались друг от друга, и Влад лишь легонько поигрывал длинными прядями Никиных волос.

— Замерзла? — тихо спросил он. — У нас же еще кофе есть.

Кофе уже остыл, несмотря на ухищрения. Но это нисколько не мешало. Они долго потягивали напиток из картонных стаканчиков, ели сендвичи и пирожные и болтали. Обо всем на свете. Вспоминали забавные истории, любимые книги, музыкантов. Расстались они уже ближе к полуночи, перед этим долго целуясь возле Никиного подъезда.

В квартиру девушка заходила с улыбкой. И даже не обратила внимания на ворчание матери, которая жаловалась, что нерадивая дочь даже не предупредила, что придет поздно. В конце концов, Лариса Юрьевна просто махнула рукой и ушла спать.

А телефон неожиданно зажужжал от виброзвонка. За последними событиями Ника как-то позабыла обо всех своих переживаниях, поэтому пришедшее смс открыла без малейшего сомнения. Но от трех слов, возникших на экране, душа ушла в пятки.

Выйди на площадку, куколка.

Вероника на мгновение прикрыла глаза, словно надеялась, что смс исчезнет. Конечно, проще всего было бы его стереть и притвориться, что никогда оно и не приходило. Зачем же портить такой чудесный вечер всякой ерундой? Вот только ей до безумия хотелось взглянуть в глаза человека, который посылал эти идиотские сообщение, и высказать ему все, что накопилось за последние дни. Отомстить за свой страх. И, глубоко вздохнув, Ника выждала еще пару минут и направилась к двери.

Лестничная площадка была ярко освещена, Северцевы стойко следили за тем, чтобы не приходилось бродить впотьмах. И из глазка явственно виднелось абсолютно пустое помещение. Получается, ее никто и не ждет? Или, может, сообщения вообще не ей были адресованы, и Нике нечего бояться?

Но узнать правду можно лишь одним способом. Нужно выйти. Собраться с духом, глубоко вдохнуть и выйти. Появилось дурацкое желание написать кому-нибудь: «Если я не отправлю тебе сообщение через пять минут, вызови, пожалуйста, полицию». Впрочем, может, это и не так глупо? Пожалуй, да.

И Вероника быстро, пока не передумала, настрочила смс Ульяне, немного смягчив смысл слов. Вот и все. Теперь надо выйти, пути назад нет.

Ключ попал в замочную скважину далеко не с первого раза — руки дрожали. На вибрацию мобильного телефона Ника внимания не обратила, понимала, что у подруги возникли вопросы, на которые она пока не готова отвечать.

От еле слышного скрипа по коже пробежали мурашки. Ноги, казалось, налились свинцом и не собирались никуда передвигаться. Сердце стучало где-то в районе горла и отдавалось в ушах набатом. Ей на мгновенье даже показалось, что она готовится ступить на минное поле, зная, что вот-вот может погибнуть. Каждый шаг давался с трудом. Но вот дверь открыта.

Глазок не обманул — на лестничной площадке пусто. На пролет ниже, насколько просматривалась лестница, тоже никого не было. Зато на полу лежал какой-то сверток. Наклонившись, Ника подняла его и быстро-быстро, словно сейчас откуда-то из тени выскочит ее маньяк и начнет душить, спряталась в безопасности квартиры.

Прислонившись к двери с внутренней стороны, девушка развернула бумагу и увидела букет. Перевязанные ярко-алой лентой стебли с острыми шипами, которые венчали траурно-черные головки. Ника недоуменно моргнула — такие цветы она видела впервые. И только потом до нее дошло. Мрачных цветков было ровно шесть штук.

Вероника в испуге машинально сжала в руках букет, уколола ладошки об острые шипы и уронила цветы на пол. Еще отшатнулась, словно от ядовитой змеи. И тут, словно в плохом фильме, завибрировал телефон… Неловкими движениями Ника схватила трубку, ожидая нового сообщения от таинственного дарителя. И вздохнула с облегчением.

— Что за фигня у тебя творится? — напустилась на нее Ульяна. Голос подруги звучал испуганно.

— У меня? — растерянным эхом отозвалась Ника, не сводя глаз с лежащего на полу букета. Красная лента лопнула, и черные цветы рассыпались веером по ковру. У девушки уже и вылетело из головы, что она написала подруге.

— Ну не я же прошу в полицию позвонить, — нетерпеливо отозвалась Улька. — Все в порядке? Жива? Уже никуда не надо звонить?

— Насчет порядка — сильно сказано, но звонить уже не надо, — ответила Вероника. Прижав телефон плечом к уху, наклонилась и собрала бумагой цветы, скомкала и решительно направилась на кухню к мусорному ведру. Цветы — это прекрасно, но конкретно эти экземпляры вызывали лишь омерзение и желание как можно скорее от них избавиться. — Подожди буквально минутку.

Сказано — сделано. Сверток был отправлен на свалку, а сама Северцева решительно направилась в собственную комнату, машинально удивляясь, как это родители еще не проснулись. Только оказавшись на родном и любимом диване и зарывшись в теплое пуховое одеялко Ника вновь подала голос:

— Все, Уль, я тут. Сейчас все расскажу, — и она медленно, то и дело обдумываю возникшую ситуацию, начала рассказывать подруге о событиях последних дней. К сожалению, теперь сомнений не было — таинственный маньяк пишет именно Веронике, знает не только ее номер, но и адрес и, кажется, периодически за ней следит. И от этого становилось еще более жутко.

Телефон в руках вновь завибрировал. Открыв входящие сообщения, Ника увидела очередной эпос от «кукловода»:

Понравился подарок, куколка?

Отвечать не стала. Это все равно не имеет смысла. Да и к чему показывать свой испуг еще больше, чем сейчас?

— Ника, ты где зависла?

— Сейчас еще одно сообщение пришло, — пояснила та. — Спрашивает, понравился ли мне его подарочек.

— А тебе что, не понравился? — съехидничала Ульянка. — Как можно?

— Я палец до крови уколола от замечательного подарочка, — мрачно сообщила Ника. — Прямо фильм ужасов какой-то.

— Да, такое ощущение, что тебя запугивают, — согласилась Королева. — Ты кому-нибудь об этом рассказывала?

— Тебе, — относительно вежливо напомнила собеседнице Вероника.

— А кроме меня? Дану или там Владу?

— Никому, — честно призналась Ника и услышала в ответ вполне логичное:

— Ты идиотка? А если этот придурок в следующий раз тебя где-нибудь пристукнет? — напустилась на нее Ульяна.

— Тогда мне уже будет все равно, — резонно возразила Северцева и выслушала целую лекцию о том, что о произошедшем стоит рассказать кому-нибудь из мужчин. Все возражения, что Ника взрослый человек и сама может справиться, Ульяна отмела как бестолковые и не успокоилась, пока не вырвала у подруги обещание поговорить хотя бы с Данилом. Они еще долго проболтали. Ника была готова говорить о чем угодно, лишь бы не оставаться наедине с тишиной и самой собой. Королева стала тем якорем, который удерживал ее спокойствие на плаву. Так, под спокойный голос подруги, Ника и заснула с телефоном в руках.

Что сделает разумная девушка, если вляпается в неприятности? Она не будет сама биться об стены, чтобы одновременно прятаться потом по углам от страха, а расскажет все своему парню. Вот и Ника решила наконец-то побыть нормальной, разумной девушкой. Парня у нее не было, во всяком случае официально. То, что происходило сейчас между ней и Владом, еще не тянуло на отношения. Соответственно, и делиться своими проблемами с ним тоже не стоит.