А вообще странно, что за все это время она ни разу его не заметила. А вот он за ней, похоже, наблюдал. Потому и постучался к ней, когда ее отношение с Владом вышли на другой уровень — видимо, слишком того уязвило, что без него можно спокойно жить. Да еще и счастливо, хоть и прошло уже столько лет.

А ведь маньяк тоже был близко… Во всяком случае, иногда. Кстати, если это кто-то из фирмы, то странно, что ее не попытались запугать именно здесь. Ведь что может быть проще — незаметно подсунуть очередной «подарочек» или записку. Нет, единственный раз, когда ее тронули в офисе, кукловод воспользовался доставкой. Значит, это либо кто-то не из офиса, либо хорошо маскируется.

— Знаешь, — медленно проговорила она, четко взвешивая каждое слово. — Откровенно говоря, я так не думаю. Не потому что ему безоговорочно верю, нет. Просто ему ни к чему меня запугивать. И он неглупый. Он бы тогда не стал светиться.

— Ну если эта встреча и правда случайная, то ему было бы странно тебя не узнать? — парировал Владислав. Голос был ровный, вот только кулаки были сжаты. Ника вздохнула: какие же они оба ревнивые идиоты! Ее взбесило одно упоминание о Кате, его — ее бывший. Почему они просто не могут, как велел кот Леопольд, «жить дружно»? И тут же усмехнулась. Они? Жить дружно? Это явно про кого-то другого, более спокойного и менее авантюрного.

— Даже если и так, то зачем ему вчера писать мне? — посмотрела ему прямо в глаза Вероника, заранее усмехаясь его реакции. Она знала, что эти слова выведут его из себя. Знала, но не могла удержаться. Да и зачем скрывать? От молчания у них одни только неприятности и ничего кроме них. Подумав об этом, она приняла важное решение: надо будет спросить его о Кате и о встрече с ней. Лучше играть по-честному. Их отношения и так — любовь на грани фола.

— Почему не сказала? — процедил сквозь зубы Владислав. Он не стал ругаться, хотя ему безумно хотелось. Неугомонная девчонка. Табличку на нее, что ли, повесить. Чтобы всякие…персонажи не писали. Хотя… Вряд ли это поможет. Только не с ней. Чисто из принципа она обязательно пририсует к табличке розовым маркером гламурные скрещенные кости и подпишет что-то в стиле «сладкий мальчик». Дангулов еще помнил, с каким удовольствием его наряжали в парня нетрадиционной ориентации. Господи, это было совсем недавно, а кажется, словно вечность позади.

— А почему ты не сказал, что встречаешься сегодня с Катей? — прямо спросила Вероника. Взгляд глаза в глаза — борьба характеров, мыслей. В ней не было ни проигравших не побежденных. Они на равных. И их пари это все сильнее доказывало с каждым днем.

— Про Катю? — удивился Влад. — А что я должен был сказал про Катю?

В его голосе было столько изумления, что Ника невольно устыдилась: взяла и приревновала абсолютно невинного человека. Хотя свой же. Своего можно. И вообще, если он так реагирует на Костю, то почему ей нельзя. Нет, конечно, она же женщина, она должна быть мудрее. Вот только чем она хуже Дангулова? Ей ведь тоже не все равно.

— Ну я могу неправильно понять ваши слова посиделки, — спокойно сообщила Вероника. На самом деле сейчас весь бум эмоций уже остался в прошлом. Но поддразнить его сейчас, когда они вдвоем в его кабинете, куда ее практически затащили… Это ведь практически святое.

— Помилуй бога, солнышко, — практически взмолился Владислав, уже представляя, как эта неугомонная мадемуазель успела себя накрутить. — Мы с ней вообще-то про ее свадьбу разговаривали. Она через полтора месяца замуж выходит. И, да, прежде чем тебе придет в голову этот гениальный вопрос, жених не я, даже не надейся.

Вот она вроде и неглупая, и сама уже решила, что ничего страшного не произошло. Вот только почему под его насмешливым взглядом она ощущает себя немножечко…дурой? Да так, что хочется подойти к ближайшей стенке и слегка об нее побиться.

— Так, значит, ты меня ревнуешь? — полюбопытствовал Дангулов, делая шаг вперед и заставляя ее отступать назад. Этакий хищник, крадующийся к своей жертве. — Что ж, — хрипло проговорил он, когда Ника уперлась в стол, — я рад.

— Тому, что загнал меня в угол? — девушка слегка отклонила назад голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Так у тебя это любимое занятие.

— Нет, — теплое дыхание коснулось ее шеи. — Тому, что ты ревнуешь. Значит, тебе не все равно.

Ее приподняли и усадили на стол, но Ника на это даже не отреагировала. Она была слишком занята — возмущалась.

— Интересная у тебя логика. То есть то, что ты постоянно на меня рычишь, когда видишь меня в компании какого-нибудь мужика — это ты ревнуешь, потому что тебе не все равно? А жить-то как при таком раскладе? На планете миллионы мужчин, которые вполне могут случайно оказаться рядом со мной. Что ж, каждого теперь зарыкивать?

— Так точно, солнышко, — Дангулов легонько касался пальцами ее шеи, проводил по коже, заставляя мурашки бегать в ускоренном темпе. — Я же вчера тебе сказал, что ты моя. Все. Больше не обсуждается.

— Но… — попробовала было возразить Вероника, но Влад уже научился управляться с ней в такие минуты. Секрет успеха прост — достаточно заткнуть любимой девушке рот поцелуем, до тех, пор она не забудет, о чем спрашивала. Проверено и запатентовано.

В кабинете висела такая тяжелая тишина, что, казалось, ее можно было потрогать руками. Потрогать и уколоться — так резко и остро все было. И эти синие глаза, обладатель которых взирал на нее с другой стороны стола, обвиняли ее без всяких слов. Каждый взгляд был словно тяжелый камень, брошенный и попавший в цель.

— Ну что ж, Вероника, — проговорил он наконец и в голосе послышалось столько упрека, что хотелось взвыть. Она вообще, как оказалось, была довольно восприимчива к интонациям его голоса. — Долго не хотелось в это верить, но… В общем, пиши заявление по собственному.

— Но… — Ника сама себе напоминала рыбу, брошенную на берег. Слов словно не находилось. Точнее, находились, только они были настолько непечатные, что озвучивать их не стоило. В итоге выбрала самое разумное. — За что, Владислав Олегович?

— А ты не понимаешь?

А он не пробовал сверлить стены собственным взглядом? — не вовремя проснулся ехидный, вредный и неуступчивый внутренний голос Вероники. — Мне кажется, у него получится! При этом совершенно бесшумно… Просто ноу-хау. И соседи довольны будут. Может запатентовать, кучу бабок заработает. И конкурентов не будет, которые шпионят.

Эта мысль чуть было не заставила ее хихикнуть под укоризненными взглядами. В кабинете находился не только Влад, но и Максим. И оба яростно посмотрели на Нику, а финдир даже украдкой показал ей кулак — типа, не порть представление, придушу.

— А что я должна понимать, Владислав Олегович? Почему бы вам просто не объяснить, что происходит? Я как бешеная белка ношусь по вашим дурацким поручениям, которых до фига и больше, а вы меня вдруг так внезапно увольняете? Я хочу знать, почему, — ее голос взвился так, что его, наверное, было слышно даже за порогом кабинета. Впрочем, на это и было рассчитано. Не зря же представление разыгрывалось специально для той крысятины, что ее так виртуозно подставила. Еще утром Влад изобразил бурную деятельность, уйдя к Максу и о чем-то долго и бурно совещаясь. Проходящие мимо сотрудники периодически слышали маты, а секретарь Максима на обеде «по секрету» рассказала, что в фирме обнаружен шпион и подлог документов. И вот «виновные» были найдены. Осталось лишь доказать, что глупые начальники так легко проглотили наживку, что им подсунули.

— Вот, значит, как ты заговорила. Ну что ж. Тогда поговорим иначе. Хочешь делать вид, что ты ни при чем — окей, я тебе разъясню. Сегодня я обнаружил, что в САП залит левый договор с «Южной ночью», — жестко сообщил Дангулов, изучая взглядом ее реакцию. Вероника широко раскрыла глаза.

— А что, кто-то перепутал и добавил один из старых вариантов? Так надо срочно заменить, пока наши не подписали его. И отправить нашим другой. Сегодня же переговоры, — и она вскочила с места, собираясь бежать к компьютеру. — Остался всего час! — в панике посмотрела она на часы.