— Ты должна мне верить без всяких объяснений! Если твои глаза говорят тебе, что я тебя предал, — не верь своим глазам! Если твои уши сообщают тебе, что я тебя предал, — не верь своим ушам, иначе какая же это любовь?

— Буду верить, — пообещала пристыженная Лера.

— Клянешься всегда слушаться моих приказов?

— Да-да! — поспешила успокоить своего мужчину опытный психолог.

Над ее головой промелькнула молния, зародив в Лере нехорошее подозрение…

— Что это было? — спросила она.

— Магическая клятва, которую невозможно нарушить, — удовлетворенно ответил невозможно довольный драконище, поглаживая золотой браслет на руке, который, как и его владелец, заметно уменьшился в габаритах.

— У-у-у!!! — взвыла Лера, сообразив, как сильно она попала. — Ах ты… Как был у тебя препаршивый характер, так он препаршивым и остался!

— Фи, как невежливо ты говоришь с клиентом, — хохотнул Гленвиар.

— Хорошо, скажу иначе: дорогой, время над тобой не властно!

— Не переживай слишком сильно, приказы я буду отдавать только в случаях, опасных для жизни, клянусь, — смеялся Гленвиар и вертел в руках серебряного дракончика, любуясь блеском чешуи и восторженно поглаживая тонкие крылышки.

«Ишь какой счастливый сидит, магия прям из ушей хлещет!» — фыркала Лера, вытягивая шею, чтобы и там почесал. Она изящно изогнула спинку, взмахнула крыльями, грациозно повела хвостом…

— Красавица! — одобрил Гленвиар. — Ты пойдешь за меня замуж.

Это был не вопрос и не предложение — это была констатация факта.

— Как твой личный психолог, очень рекомендую изменить форму предложения руки и сердца, — ворчливо ответила Лера.

— Разве его форма влияет на ответ? — вздернулись вверх ровные стрелки смоляных бровей.

— Не влияет, — признала Лера, — но ты помнишь, что драконам солгать невозможно? Что я потом расскажу детям о нашей помолвке? Что их папочка устроил мне немилосердную трепку, а потом, не спросив моего согласия и не сказав ни единого ласкового слова, оттащил меня за шкирку в храм? Боюсь, после подобных откровений мамы у наших детей будут большие проблемы со сватовством.

Гленвиар просиял от слов о детях, потом поморщился, закатил глаза, пробубнил что-то невнятное, глубоко вздохнул и сказал:

— Лерочка, заноза моя невыносимая, ты согласна стать моей женой? Мне так чертовски плохо было без тебя, что лучше уж выйди за меня замуж. Тебе тоже легче станет: давление магической ауры страны пройдет после брачного обряда. И вообще, у нас был уговор на счастье в браке, так что вперед — выполняй взятые на себя обязательства. И да, предупреждаю: ни с какой другой я счастлив не буду точно!

— Уже лучше, но шантаж из предложения стоит исключить, — повредничала Лера.

— Ты обязательно укажи на этот пункт Алеше, когда он вздумает к кому-нибудь посвататься, — усмехнулся Гленвиар. — Пора завершить ритуал столетия и явиться народу: мне полагается показаться на дворцовой площади до заката солнца.

Он поднялся, и Лера возмущенно и ревниво спросила:

— Ты в таком виде собираешься являться народу?! Где твоя одежда?

На нее взглянули удивленно:

— Габариты дракона, если ты заметила, гораздо больше размеров человека, так что вся моя одежда рваными лохмотьями лежит на дне пропасти. А прилететь ко дворцу я должен в драконьей ипостаси, это после брачного ритуала в человеческом образе порталами на площадь возвращаются.

Исполинский Золотой Дракон осторожно обхватил огромными лапищами маленького серебряного дракончика и с быстротой истребителя помчался на юго-восток, к столице.

Когда красное заходящее солнце заслонили широкие крылья, в столице поднялась паника. Пикирующий из поднебесья могучий дракон переполошил население, пока кто-то не заметил, что дракон-то золотой, а значит — свой, собственный.

— Повелитель вернулся!!! — раздался истошный вопль тысяч голосов, и народ повалил на улицы, смотря в небо, заслоняя глаза ладонями от слепящего блеска золотой громады, парящей над городом.

Столпотворение и шум начались невероятные. Из дворца высыпали взбудораженные советники, выстроившись шеренгой, чтобы встретить своего правителя как полагается. Бесконечно счастливый Эриас, утирая бородой катящиеся по щекам слезы, выскочил впереди всех с Алешей на руках, а рядом бледный Селиан командовал парадным расчетом. Комментаторы новостей в панике спешили включить маг-камеры и громко орали, требуя немедленный прямой эфир. По всей стране завизжали сирены, срочно созывая людей к визорам.

Гленвиар совершил круг почета над центральной площадью, плавно помахивая крыльями, и приземлился на освобожденное для него место. Лера чинно уселась между его передних лап, обвив свои лапки хвостиком и навострив ушки. Ее пока не заметили — все внимание людей привлекал сверкающий дракон-великан, заговоривший человеческим голосом положенные по ритуалу слова: дескать, все прошло отлично, теперь у страны есть полноценный дракон-правитель, можете не опасаться перебоев с магией и так далее и тому подобное, только высказанное все в помпезном витиеватом стиле. Его речь вызвала бурные овации, народ гикал, хлопал и кричал «ура». Апофеозом народного ликования стал момент, когда золотой гигант, осторожно ухватив когтями, поднял за загривок маленького серебряного дракончика и объявил:

— Представляю вам мою невесту: высокочтимую Валерию, ведьму иномирную, ставшую Серебряным Драконом!

«Трудно сохранять подобающий невесте величественный вид, когда болтаешься в воздухе, растопырив все четыре лапы», — мысленно вздохнула Лера, но не забыла приветливо улыбнуться народу, точнее — приветливо оскалиться во все клыки.

Восторженный вздох толпы сменился громогласным: «Гип-гип-ура! Да здравствует Валерия, ведьма иномирная!!! Виват Серебряной Драконице!» Маг-камеры затрещали так, что на какой-то момент перекрыли вопли счастливого населения Золотой страны.

Словом, ликование охватило абсолютно всех, от главных колдунов до последнего поваренка. Дракон еще час красовался на площади, давая убедиться всем желающим, что он жив-здоров и безмерно счастлив, после чего вернулись трудовые будни: протиснувшись за ограду дворца и вернув себе человеческий облик, Гленвиар оделся в поданный слугой наряд и отрывисто бросил:

— Все советники — немедленно в зал совещаний! На нас напали. Проникновение со стороны Красной страны.

— И когда ты узнал об этом? — взвизгнула Лера.

— Во время полета к столице.

— Почему сразу мне не сказал?!

— Не хотел волновать раньше времени.

Лера выдохнула, сосчитала до десяти и сказала:

— Помнишь, чем закончилось твое последнее стремление «огородить меня от лишних волнений»? Давай не будем повторять прошлых ошибок!

— Давай. Пообщайся с сыном и приходи в зал совещаний.

С этими словами Гленвиар исчез в анфиладе залов, а Лера замерла перед Эриасом, осторожно опустившим с рук Алешу.

Лера присела на задние лапы, прижав уши к голове и свернув хвост колечком.

— Ву-у, — тихонько сказала она сыну, потом поправилась: — Не волнуйся, я не навсегда дракон. Алешенька…

Ее голос дрогнул и прервался. Сын опасливо посмотрел на маленького дракона, говорившего голосом мамы и смотревшего на него ее глазами, но при этом в сидячем положении едва достающего ему до плеча, и спросил шепотом:

— Эриас говорит, что ты — моя мама, это правда?

Ребенок всхлипнул.

— О, не плачь, пожалуйста, все будет хорошо, теперь точно будет! — засуетилась взволнованная Лера, подскочила к сыну, слизнула его слезы языком, но соленый поток усиливался и усиливался, грозя утопить маму-дракона.

Лера быстро обнюхала сына, и внутренний зверь подтвердил, что ребенок абсолютно здоров.

«Человеческий детеныш в принципе не может быть еще здоровее», — авторитетно заявила ее вторая сущность.