— Не получится: ты же планируешь жениться на одной из них, а муж — это не только счастье, но и наказание свыше для любой жены, — улыбнулась Лера. — И к слову: не все невесты одинаковы, среди них уже обнаружены неглупые особи. А по поводу этой девушки тебе волноваться не стоит — я попросила Эриаса отправить ее назад к родителям.

Гленвиар выдохнул, искрить перестал и опустился на стул напротив Леры. Спросил с любопытством:

— Почему отправила?

— Она бы тебе не подошла.

Гленвиар фыркнул.

— Если действовать по такому принципу, разгоняй всех: среди них нет дракониц.

— И слава богу, с меня довольно одного клиента с невыносимым характером.

Ответом было новое потрескивание золотистых прядей в волосах и сверкание искр в расширившихся узких зрачках. На это световое шоу Лера взирала с профессиональным интересом. Ее рука сама собой скользнула в карман за блокнотом, а неугомонный язык выдал:

— Пытаешься сдержать инстинкты? Что ты чувствуешь в данный момент? Будет легче, если поговорить об этом?

Гленвиар зарычал по-настоящему грозно.

— Ты с ума меня сведешь! — рявкнул он и вылетел за дверь.

— Славно пообщались, — фыркнула Лера. — Зачем приходил, спрашивается?

И занялась делами.

За окнами сгустились сумерки, когда Лера, прижимая к груди графин со сладкой наливкой, пробиралась в сторону восточного крыла, радуясь, что Селиан сдержал обещание и занес ей карту коридоров-лабиринтов дворца. Привлекательный мужчина этот военный советник, но сейчас не до собственной личной жизни, надо драконье счастье организовать. Лера еще раз сверилась с картой, чуть не уронив графин, и вышла к высоким дверям, ведущим к гарему. У дверей стояла стража.

Прикрывая графин темным ведьминским плащом, Лера сказала:

— Мне нужно пройти к девушкам.

Стражники молча посторонились, пропуская ее вперед и косясь на выступающий под плащом сосуд. Ей показалось или ее в самом деле боятся? Даже не спросили, что несёт! Смотритель гарема, найденный на своем посту, тоже опасливо покосился и ни о чем не спросил.

— Пожалуйста, узнайте у Изиры, согласна ли она встретиться сейчас со мной, — обратилась к смотрителю Лера, и мужчина удивленно уставился на нее.

— Согласна ли наложница? — повторил он, словно не веря своим ушам. — Повелитель приказал всем без исключения выполнять любые ваши просьбы, так что нет надобности спрашивать — идите прямо, дверь Изиры первая слева от центрального портика.

Лера прищурилась. Смотритель сбледнул с лица. Суетливо кивнув, он побежал выполнять поручение.

«Удобно считаться ведьмой в магическом мире: все стараются угодить и не гневить тебя понапрасну», — позабавилась Лера.

Вернувшийся смотритель известил, что Изира с удовольствием пообщается с иномирной гостьей. Вот и славно.

В комнатах наложницы царил полумрак — экономия магии проявляла себя и здесь, хоть и не так ярко. В гареме не работали визоры, но музыкальные центры функционировали: со стороны лилась негромкая мелодичная музыка, пока Изира не закрыла окно. До прихода Леры девушка что-то рисовала на устройстве, напоминающем планшет, но работающем тоже на магии. Увидев заинтересованный взгляд, наложница протянула ей магический гаджет, сказав с грустной улыбкой:

— Скоро придется перейти на карандаши и краски. Жаль, что согни работ останутся запечатанными в глубине маг-листа, их не просмотришь и не распечатаешь, пока в страну не вернется магия.

Сегодня вечером Изира была в меланхоличном настроении. Рисовала она не просто хорошо, а отлично: портреты дышали жизнью, пейзажи поражали буйством красок. Среди сотни работ Лера нашла всех своих новых знакомых: Эриаса, Селиана, всех наложниц, стражников и так далее. Не было лишь одного знакомого дракона. Ни единого изображения Гленвиара.

— Нравятся рисунки?

— Нравятся, очень.

— В вашем мире рисуют так же или другие техники используют?

— И так, и иначе. По-разному. Давно вы здесь? — тихо спросила Лера.

— Вы пришли, чтобы спросить меня об этом? — хмыкнула Изира, меняясь в лице и забирая планшет.

— Я пришла, чтобы выпить в хорошей компании, — возразила Лера, доставая запрятанный графин. — А поговорить — это если желание будет о чем-то поговорить.

— В вашем мире продажная женщина считается хорошей компанией? Отличный у вас мир! — фыркнула Изира.

— Выйдя из гарема, вы собираетесь продолжить… хм-м-м-м… свой путь в прежней профессии?

— Точно нет. Я согласилась на договор с драконом именно для того, чтобы обеспечить себя и стать свободной ото всех этих… клиентов.

— Как я вас понимаю… В моей профессии тоже всякие клиенты попадаются. Некоторым так и хочется написать в карточку диагноз «полная атрофия совести» или «обширное воспаление эгоизма». Клиентов не выбирают.

— Я слышала, что вас увлекли в наш мир обещанием вылечить сына, — в голосе Изиры слышалось сочувствие, и Лера поняла, что эта новая информация стала причиной того, что наложница смягчилась по отношению к иномирной ведьме, вторгшейся в ее мирок. — Действительно, клиентов не выбирают — если он тяжело болен, то вылечить его сможет только полноценный дракон. Вы важная гостья во дворце Золотого Дракона, его последняя надежда, так почему вы обращаетесь ко мне на «вы»? И ко всем остальным девушкам тоже?

— Потому что вы не давали мне разрешения перейти на «ты». Готовы выпить на брудершафт?

— Как это?

Некоторые вещи проще продемонстрировать, чем объяснить. Первая рюмочка пошла легко, вторая — по накатанной.

— Как ты уговорила Асира рассказать тебе обо мне, о моем сыне и мире? — спросила Лера. — Ты, еще до того, как мы с Эриасом к вам пожаловали, знала, что я из другого мира и что в моем мире нет драконов, хотя о последнем факте Эриас не сообщал.

— Как ты догадалась, что я допытывала именно Асира?

Лера закатила глаза.

— Элементарно: методом исключения всех прочих посвященных. Могу даже предположить, как ты это провернула: улыбнулась, угостила его винцом, и у мальчишки развязался язык от внимания взрослой красивой женщины.

Изира хихикнула и кивнула.

— Не такой уж он и мальчишка, — поправила она, — ему уже двадцать один год.

— Мне тридцать три, так что для меня — мальчишка, — заявила Лера.

— Так много?! — ахнула Изира. — Ой, прости, не хотела обидеть. Мне двадцать четыре, но Асир тоже представляется цыпленком: я в его возрасте уже…

Изира осеклась. Лера молчала, давая ей возможность самостоятельно решить: хочет она выговориться или нет. Потом тихо пообещала:

— Клянусь, ни одно сказанное тобой слово не покинет пределов этой комнаты и не будет использовано тебе во вред. — Она закопошилась в складках плаща: — Где-то должен быть шар истины. А, вот он — видишь, зеленый.

— Я и без шара вижу, когда меня обмануть хотят, — отмахнулась Изира, — насмотрелась на всяких негодяев, научилась отличать черное от белого. В гареме хоть это хорошо: тут все с самого начала известно, без скрытых подстав.

— Давно ты здесь?

Вопрос вернул их к началу беседы.

— Больше года. Весь срок отсидеть не успею — повелитель сказал, что в начале осени всех отпустит с полным вознаграждением, положенный за весь срок. Даже новенькой выплатят всё до монетки, как и мне. Золотой Дракон не хочет ждать до последнего момента, свои долги отдаст заранее.

Да, сто лет дракону стукнет в середине осени.

— Как же тебя угораздило вообще сюда попасть? — спросила Лера, и Изиру прорвало — она рассмеялась сквозь слезы, залпом опрокинула еще стопку настойки и ответила:

— Из-за лени и дурости своей девичьей! Хотела красивой жизни хлебнуть, ну и нахлебалась досыта… До сих пор хлебаю — ишь как роскошно живу: мрамор, позолота…

Изира не только рисовала — она умела танцевать. Приехала в столицу, устроилась в заведение типа земного кабаре: плясать на сцене, вначале — вместе с другими девушками, потом — сольные танцы. Зарабатывала немало, особенно по меркам провинции, где жили родители: отец-фермер в месяц выручал столько, сколько ей платили за неделю. Закон о добровольности любых отношений в столице соблюдался особенно строго — Золотого Дракона действительно боялись, — так что никто к девушкам-плясуньям нагло приставать не смел. Но неприличные предложения делались регулярно. Изира видела, как сорят деньгами ее подруги после ночей с клиентами, и ей тоже хотелось больше и больше. Она ввязалась в огромные долги у ростовщиков, чтобы купить жилье в столице, заработка от плясок стало не хватать. В итоге решилась пойти по стопам подруг, а дальше — директор кабаре был совладельцем известного заведения и предложил перейти на новую должность на регулярной основе. Потом много раз порывалась уйти (насильно никого не держали, закон есть закон), но долги, необходимость обставить купленный дом, приобретенные в столице дорогие привычки, боязнь остаться без средств к существованию ее удерживали.