Его раздумья прервал приход угрюмого Селиана.

— Обыскали все окрестности дворца — нигде нет и никто не видел. На всякий случай разослал ориентировки по всем постам в города и села, но ответа нет.

— Они где-то близко, твои ориентировки не помогут. Слушай, неизвестные в масках вламывались весной именно сюда и с кольцом в руках. Сегодня исчезли Лера и Эриас, причем тоже с кольцом-артефактом в руках, не видишь аналогии? Я вот уже час думаю, а не было ли то замеченное Лерой кольцо кольцом Илии? На нем как раз было два оттиска магии — мой и рода Красного Дракона.

— Но кольцо же разрушилось при ее смерти и вам вернули его осколки? — спросил Селиан.

— Осколки без магии, которые легко подделать, — возразил Гленвиар и встал перед углом, в который смотрел портрет его гениального далекого предка.

— Чтобы заменить кольцо подделкой, вначале надо снять оригинал, а это было возможно только с согласия Илии, так же как и заменить ее родовую печать своей. Думаете, она бы отдала артефакт добровольно?

— Юную девушку могли запугать или обмануть, чтобы получить ее согласие, а потом убить, как только получили желаемое. Я как-то не задумывался, что смерть моей первой невесты могла быть не несчастным случаем, слишком озаботился тогда собственной судьбой. Теперь пожинаю плоды проявленного эгоизма. Лера и Эриас явно переместились в место, связанное с теми чертовыми камнями и Зеленым Драконом, но как теперь мне в него попасть?!

— Если проход открывает только ваше обручальное кольцо, то зачаруйте еще одно, — предложил Селиан, а дракон поморщился:

— Сейчас не могу, не получится влить в артефакт достаточно магии — я слишком зол, а магическое плетение брачных артефактов не приемлет негативных эмоций.

Селиан задумался и почесал в затылке, а Гленвиар продолжил развивать мысль:

— К чему использовать именно обручальное кольцо? Мы ведь предполагаем, что магическую цепь из черных камней создал во время войны Зеленый Дракон, а он не был тогда ни женат, ни помолвлен. Какой можно сделать вывод? Сработать должен любой артефакт, а не только обручальное кольцо! Селиан, я в сокровищницу!

Гленвиар открыл портал и исчез, чтобы через миг вернуться с браслетом — еще одним родовым артефактом, который должен был сопровождать его в последний путь на ритуале столетия. Стоило приложить браслет к стене, как изумленно ахнувший Селиан остался далеко в лаборатории, а перед очами Гленвиара предстали притулившиеся на полу у стены его главный советник и личный психолог.

Ну, дорогая, берегись!

Подняв голову на звук раскрывшегося портала, Лера увидела нереального злого дракона, сплошь покрытого искорками магии: сияли не только глаза и золотые пряди в волосах, но и вся шевелюра светилась, как электрическая лампочка, а взглядом можно было не только убить, но и расчленить и выпотрошить.

Лера подавила малодушное желание пискнуть: «Это не я кольцо к стене прикладывала, я вообще была против!» — и притихла, смотря на Золотого Дракона, потрясающе красивого в гневе.

— Ты! — рявкнул Гленвиар, грозно наставив на нее указательный палец. — Ты! — повторился он. — Запру тебя в моих покоях, ясно?! Будешь заниматься только мной, согласно договору, и точка! Никаких расследований, никаких выходов, вылетов из дворца! Будешь бродить везде только рядом со мной, за шаг в сторону — голову откушу!

Дракон сорвался на рычание, впиваясь яростным взглядом в глаза ошеломленной Леры, и в мозгу растерявшегося от напора психолога взметнулись призрачные змеи.

«Чего он так рассвирепел? С чего это собрался запирать меня в собственных покоях, куда жену молодую деть тогда собирается? Вот знала, что нельзя влюбляться в клиента, что сразу ясность мысли теряется где-то в туманных долинах романтических фантазий! Кстати, красиво змейки передо мной отплясывают, миленькие такие и целых три штуки. Да, ползи ближе, пригожая моя раскрасавица, дай я тебя потискаю для успокоения. Вишь, как клиент раздухарился — четвертую змейку прислал. Изящную такую, черненькую, симпатичненькую. Да-да, пообнимайте меня, хорошие мои, никто кроме вас и не поцелует несчастного психолога. Приятно посидеть в хорошей компании, пока дракоша выпускает пар. Повезло, что ковров и прочих легко воспламеняющихся предметов в этом осточертевшем каменном мешке нет. Как думаете, змейки, ваш распсиховавшийся хозяин не оставит меня в этой конуре помирать смертью безвременной? Пусть хоть вас тогда со мной оставит, не так одиноко погибать будет».

Лера погладила прикорнувших к ней фантомных змеек, довольно обвившихся вокруг ее ног и шеи.

«Проблема фобии решена окончательно, драконам меня теперь не запугать. Так-с, попробовать вернуться в реальность, что ли? Кто знает, сколько еще Гленвиар шипеть и огнем плеваться собирается, а уже, наверно, ночь пришла, а у меня Вира не кормлена!»

Фантомные змейки сочувственно пошипели и… растаяли, а Лера поправила очки, вновь увидев перед собой прекрасное, но очень растерянное золотоглазое лицо.

— Ты… — вновь повторил Гленвиар, но уже без прежней ярости и экспрессии. — Ты не подчинилась мне!

— Ты забыл прописать в нашем договоре пункт безропотного подчинения, а рефлексам твоим я больше неподвластна, так что извини — целование сапог отменяется навсегда! — заявила Лера и попыталась встать, но затекшие ноги ее не держали. — Помоги, что ли.

Ее подхватили и крепко прижали к мощному мужскому телу. Звериное утробное рычание, подергивающиеся треугольные уши и вытянувшиеся узкие зрачки уменьшили сходство Гленвиара с человеком, но больше всего поразило Леру то, что ее начали обнюхивать! Самым натуральным образом, щекотно скользя носом за ушами, вниз по шее, по рукам…

— Гленвиар, что ты делаешь?! — взвизгнула она, когда ее приподняли, утыкаясь носом в ложбинку на груди, открытую корсажем платья.

Золотой Дракон и не подумал ответить, а вот Эриас всполошился:

— Лера, замри, это… не совсем повелитель, это его зверь проявляет… гм-м-м-м… любопытство. Не провоцируй его, и тебя скоро отпустят… наверное. Я никогда ранее с таким поведением дракона не сталкивался.

Лера послушно замерла. Хватка дракона стала чуть слабее, его горячее дыхание на ее обнаженной коже вызывало бег мурашек по телу и томную слабость, хотелось отдаться этим легким прикосновениям и дотронуться в ответ. Подняв подрагивающую руку, Лера осторожно пригладила густые каштановые локоны, и дракон откликнулся довольным урчанием, а его язык лизнул обнаженную ключицу, оставив на женской коже влажный, жаркий след.

— Сумасшедший дом, — тихо прошептала млеющая Лера, и ей ответил грозный рык очнувшегося дракона:

— Вот именно, ты меня с ума сведешь своими выходками! Какого дьявола тебя занесло в этот каменный чулан?!

— Это моя вина, повелитель, — поспешил вмешаться Эриас, — я вам все расскажу, но давайте вернемся во дворец, а то здесь мало воздуха, от ваших искр его становится еще меньше и…

Гленвиар фыркнул, как большой кот, ухватил Леру за локоть и потащил в мигом созданный портал. Главный советник нырнул следом, и вся троица вернулась в лабораторию к вящей радости военного советника, немедленно отправившего слуг за водой и едой.

Разбор полетов был долгим, в основном из-за желания Гленвиара высказать все накипевшее: он долго разглагольствовал о женской глупости, импульсивности, безалаберности, безответственности, непредусмотрительности, Лера только поражалась, сколько врожденных пороков обнаружил дракон у всего женского рода. Заверения Эриаса, что это он кашу заварил и забыл накопители магии перед началом опыта в карманы плаща положить, речей Гленвиара не изменили и его мнение, кто был зачинщиком, не изменилось тоже. Выслушать доклад о десятом обнаруженном камне Гленвиар не пожелал, рявкнув, что ни десятый, ни двадцатый камень не стоят того, чтобы помереть от жажды и удушья в каменном мешке, и с этим Лера не могла не согласиться. Закончилась гневная отповедь дракона только после зевка Леры, которая начала засыпать прямо на стуле в лаборатории — от нахлынувшего облегчения, утоленного голода и жажды ее нестерпимо клонило в сон. Гленвиар выдохнул последнюю порцию дыма с искрами и открыл портал в ее спальню.