Гленвиар замер, раздувая тонкие ноздри идеального носа.
«Да хоть обнюхайся, я говорю правду!» — раздраженно подумала Лера. Кстати, куда ее приволокли? В спальню? Да, но точно не в ее!
— Твой возлюбленный вполне с-с-созрел для с-с-слащавых чувств, которые ты полагаеш-ш-шь с-с-столь необходимыми в браке, так? Об этих его чувс-с-с-ствах к тебе шла речь? — злобно прошипел дракон, напряженно искря лучами магии.
— Нет! И Селиан мой верный товарищ, а не возлюбленный, — возмутилась Лера.
— Не лжеш-ш-ш-шь, — облегченно выдохнул Гленвиар, опасно расслабляясь и подбираясь ближе. Узкий росчерк змеиных зрачков начал расширяться, угрожая поглотить ее в яростном пламени взгляда.
— Не имею привычки лгать клиентам, — попятилась Лера.
От этой невинной фразы дракон взвился, словно кипятком ошпаренный:
— Хватит! — взревел он. — Больше никаких «клиентов»! Слышать не желаю ни о «беседах», ни о «консультациях», ни о «тренингах»! С этой секунды я не твой клиент! Кто угодно, но НЕ клиент, понятно?! Всё, ты допрыгалас-с-с-с-сь!
Леру ухватили и дернули, прижимая к горячему телу разъяренного дракона. Ее губы обожгло огнем поцелуя, и она не смогла не откликнуться на призыв, целуя в ответ, запуская пальчики в искрящие магией волосы. Голова ее пошла кругом под градом нежных поцелуев и опаляющих прикосновений. На миг оторвавшись от любимого, она глотнула воздуха.
— Так нельзя, — шепотом напомнила себе Лера, не в силах отвести взор от золотых глаз и пылающего в них огня.
— А так?
Ее подхватили на руки и опустили на постель, не давая опомниться, не позволяя очнуться от истомы, затопившей тело, от желания раствориться без остатка в этом невероятном мужчине. Ее дракон, только ее! Пусть хоть на одну ночь, но она не может оторваться от него, заставить себя сказать «нет» и уйти…
Где-то на краю сознания плясали разноцветные змейки, шипевшие в унисон ее стонам. Эти змейки совсем не пугали, а только добавляли силы ее эмоциям: раз появились, значит, любимый тоже не остался сдержан, его тоже заполонили сильные чувства, как и ее, сметая разум, выпуская на волю инстинкты, древние, как сама жизнь. Очень сильные чувства, ведь змеек все больше и больше, они сплетаются в какой-то невероятный хоровод, отплясывая ламбаду где-то на краю мыслей, пока все сознание заполнено невероятным блаженством от близости любимого, его ласк и поцелуев. Интимное прикосновение широких мужских ладоней к уже обнаженному телу вырвало женский вскрик страсти и расстроенное шипение в темноте:
— Боиш-ш-шься?
Змеиные золотые глаза засветились во мраке над лицом Леры. Она негромко засмеялась, на миг возвращаясь в реальность:
— Я перестала бояться змей, Вир, помнишь? Теперь они кажутся мне очень миленькими.
— Почему Вир? — озадачился дракон.
— Потому что Вира у меня уже есть, — прошептала Лера и милостиво пояснила: — Полное имя моей змеи — Гленвиара.
— Ах ты, дерзкая плутовка! — выдохнул Гленвиар, склоняясь над беспомощной женщиной.
Фантомные змейки слились в разноцветную ленту, когда мощное тело прижало Леру к постели, побуждая впиться ногтями в мужскую спину, приникнуть как можно теснее…
— Лер-рра-аааа…
Рык в темноте, и ее затянуло в водоворот фееричных чувств. Сколько раз она прокричала о своей любви к нему? Почему она раньше думала, что так не бывает: полет в небеса, полная гармония с партнером, абсолютная эйфория на пике любви? Кажется, раньше было не так… А было ли оно — это раньше? Нет, не вспомнит даже под гипнозом… Да и к чему вспоминать то, что не стоит воспоминаний?
Дракон сжалился над ней на рассвете и позволил расслабленно прикорнуть у него под боком, правда, почти тут же затормошил, взволнованно спрашивая о чем-то. Лера заставила себя сосредоточиться.
— Ты меня еще любиш-ш-ш-шь? — услышала она сквозь дрему. — Теперь, когда ночь прошла и ты очнулась от моего ментального воздействия, — любиш-ш-шь?
— Очень, — честно призналась Лера и пробормотала, засыпая: — Но это страшно непрофессионально!
В ответ раздался тихий смех Гленвиара:
— Ничего, твой вопиющий непрофессионализм мы переживем. Отдыхай, сокровище мое, я позабочусь о твоей безопасности.
«О чем это он? Ах да, у нас гостят враждебные драконы!»
Но мысль о гостях не показалась настолько важной, чтобы вскочить и начать собираться. Она лучше поспит рядом с любимым.
Когда Лера проснулась, сладко потягиваясь, вторая половина постели пустовала, а холодная подушка свидетельствовала о том, что Гленвиар покинул ее давно. Стоило Лере приподняться и сесть, как к ней на колени слетел магический листок и развернулся, явив надпись, сделанную знакомым четким размашистым почерком:
«Никуда не выходи из моих комнат! Это приказ! Твоя охрана стоит за дверьми и предупреждена».
Лера солнечно улыбнулась, ласково проводя пальчиком по искрящим магией строчкам.
— Ни тебе «Я люблю тебя!», ни тебе «С добрым утром, дорогая!», — фыркнула она. — Дракон — он всегда дракон, а сейчас у него явно защитный инстинкт зашкаливает: сам же объяснял, что мне везде во дворце безопасно, а теперь ограничивает только своими покоями. Я, вообще-то, у сына посидеть собиралась.
Встав и раздвинув гардины на окнах, Лера увидела сместившееся в сторону заката солнце — время давно перевалило за полдень, то есть праздничный обед должен был подходить к концу или уже подошел, и начался бал. Впрочем, про Леру тоже не забыли: в гостиной она обнаружила горячий обед, подогреваемый зачарованными на постоянную температуру тарелками. Гленвиар хорошо позаботился об узнице своих покоев: количеством съестного можно было накормить несколько человек.
— Заботливый мой, — рассмеялась Лера, обозревая за горой тарелок пять бутылей с разными соками и морсами, кувшин молока, три графина с чистой водой и бутылку сладкого красного вина. — Это ж когда ты вернуться собираешься, если столько снеди принести велел? Помнится, бал запланирован недолгий: драконы не любители танцев и светских бесед, праздничные балы — это дань старинным людским обычаям, частично перенятым правителями-драконами. После бала все гости разбредутся по своим делам да собираться к отъезду станут, чтобы завтра утром нас покинуть к всеобщей великой радости.
А ее прямо сейчас переполняло искрящее счастье! Ей не казалось все это время, что Гленвиар неравнодушен к ней: его поведение в последние дни, его бросок к ней после нападения шакалидов, убийственная ревность к Селиану и упоительно нежная ночь всё расставили по своим местам. Пусть дракон не готов еще признаться в ответной любви, но он точно любит, она чувствовала его любовь в каждом прикосновении, в каждом слове жаркого ночного шепота: «Моя! Никому не отдам, ты только моя! Лер-р-р-ра… Тебе не страш-ш-ш-ш-шно?»
Нет, ей не было страшно, ей было прекрасно, как никогда в жизни! И золотые глаза в темноте тоже светились счастьем, она могла поклясться в этом!
«Все будет хорошо, — с полной уверенностью сказала себе Лера, улыбаясь и замирая от сладких воспоминаний. — И профессиональная совесть меня не сильно мучает, Гленвиар, вообще-то, больше не мой клиент — он же отказался вчера быть моим клиентом. Как он сказал, „кем угодно, но не клиентом“? Хм-м-м… и кем же тебе угодно быть?»
И чем там занят любимый дракон? Выяснить это было не сложно: достаточно включить визор и настроиться на канал, ведущий прямую трансляцию из дворца Золотого Дракона. Лера так и поступила…
Гленвиар нашелся сразу: невероятно красивый и сияющий счастьем до такой степени, что вокруг головы, словно нимб, светилось магическое зарево. Он улыбался мальчишеской бесшабашной улыбкой, шутил и… бережно поддерживал под локоток свою спутницу. Гленвиар входил в большой бальный зал под руку с Амалией!
Лера замерла, недоверчиво смотря на возлюбленного, нежно улыбавшегося другой женщине. У нее галлюцинации? Сердце сжало недоброе предчувствие, разум еще отказывался верить, но подсознательно Лера уже знала, что сейчас произойдет. Амалия величаво выступала, горделиво улыбалась, как настоящая императрица, а не как скромная добродушная девушка, какой ее знала Лера. Даже поступь девушки-невесты стала чеканной и твердой, а взгляд холодным и пронзительным, ничем не напоминающим робкую толстушку, что три с лишним месяца назад переступила порог дворца.
