— Как учтиво ты выражаешься, папочка, после того, как снял охранки столь варварским способом, — со смешком произнес высокий тонкий голос, и на поляну выплыла юная красотка с кукольным личиком, которое несколько портили ярко-алые, злобно сверкающие глазки.
Лера смотрела сквозь слезы, стараясь абстрагироваться от накатывающей волнами боли: жива дочурка у Красного Дракона, ловко он весь мир вокруг пальца обвел и в своем искреннем горе всех уверил, а сам готовился активировать старинное оружие невиданной мощи. Нет, Красный Дракон не ослаб магией от горя, он просто перекрыл отток магии в ауру страны, чтобы все поверили в его глубокий траур. А голосок девицы знаком — она слышала его раньше в лаборатории Эриаса, когда двое в масках искали проход к хранилищу десятого камня.
— Это та ведьма, которая нашла моему бывшему женишку новую невесту, способную дать ему крылья? Зря старалась, милочка, Гленвиар не успеет окрылиться счастьем: ты сегодня же проведешь нас в лабораторию к артефакту, и «Погибель драконов» будет принадлежать нам! Мы покорим весь мир с помощью этого непобедимого оружия! И первым делом убьем Золотого Дракона и захватим его богатую страну.
— Если ты хотела править в Золотой стране, достаточно было выйти за него замуж, — разлепив запекшиеся кровью губы, вымолвила Лера.
— Не смей говорить мне «ты»! — взревела психопатка, сбивая ее с ног магическим вихрем. Леру прострелила такая боль от падения на обожженную спину, что на миг она лишилась сознания. Очнувшись, услышала негодующее шипение Илии: — Я никогда не соглашус-с-сь на роль молчаливой тени, это мой будущий супруг будет целовать мои ноги и беспрекословно слушаться меня во всем! Я — повелительница! Всегда!
— Сочувствую тому ненормальному, женившемуся на тебе, — прокряхтела Лера, усилием воли вставая на колени и поднимая голову. — Какая удача, что ты сама отказалась от помолвки с Гленвиаром, сняв его кольцо и прикинувшись горсткой смердящего праха.
В нее полетел смертельный фаербол, но Красный Дракон выставил щит: огненный шар рассыпался искрами в паре сантиметров от Лериного лица, добавив ожогов, но не убив.
— Многие пытались досадить моей дочери… Некоторые еще живы… пока, — прошипел Красный Дракон. — Не спеши, дочь, ты уничтожишь наш ключ к лаборатории советника Гленвиара: она может разрешить допуск за магический полог. Плюс ей известно, где Золотой Дракон обнаружил последнюю часть артефакта. Рассказывай что знаешь, человечка!
В глаза Леры впились багровые змеиные очи, гипнотизируя, насылая неимоверный страх и внушая рабскую покорность.
Точнее… попытавшись все это сделать.
«Даже фантомные змеи у него красные, — посмотрела Лера на новых жительниц ее сознания. — Не скажу, что красивые, но страха не вызывают, только жалость: бедняжкам, наверное, стыдно, что они — порождения такого сатанинского извращенного разума, как разум Красного Дракона».
Как ни странно, но извивающиеся перед ее мысленным взором огромные анаконды будто смутились. Они покорно свернулись кольцами, замерли и уставились на нее грустными глазами. Драконий гипноз потерпел крах: на человека, не имеющего иррациональных фобий, ни один дракон воздействовать не мог.
«Сюрприз, красный дракоша, — позлорадствовала Лера. — Ты не сможешь вытащить из меня сведения и не сможешь воспользоваться мной как безропотной отмычкой к лаборатории Эриаса. Фиг тебе, а не добровольное приглашение! Что ты там бормочешь? Где находится десятый камень, спрашиваешь?»
— Где, где… в Караганде! — проворчала Лера. — Делать мне больше нечего, как только вражеским драконам экскурсии к опасным артефактам устраивать.
Вокруг раздался изумленный вздох многих людей — это воины Красного Дракона не могли поверить, что она не поддалась ментальному воздействию их повелителя. Сам повелитель ошеломленно замер, смотря на нее как на чудо небывалое.
— Папочка, как такое возможно?! — взвизгнула Илия.
— Такой негодяйке, как ты, этого не понять. Думала, инсценируешь свою смерть в последний момент — и Золотой Дракон сгинет без крыльев, оставив вам и древний артефакт, и страну на растерзание? Ты истинная дочь своего отца — тот тоже подленько так, «по-дружески», заманил отца Гленвиара к точке залива магии и спихнул потом в пропасть беспомощного «друга», — превозмогая боль, соединила логической цепочкой все факты Лера.
Оба дракона яростно зарычали.
— Я буду долго-долго жечь тебя на медленном огне, пока ты не рас-с-с-скажеш-ш-шь все, что я хочу знать, — пообещал Красный Дракон. — Отец Гленвиара сам виноват: доверчивый дракон — это мертвый дракон! Он наивно поверил, что я готов показать ему карту тайника с артефактом, что создал его предок, провести его к месту, где спрятан заветный меч. Ха! Ни один настоящий дракон никогда не отдаст другому такое могущественное оружие! Готовься к боли, ведьма, ночь для тебя будет оч-ч-ч-чень долгой…
Лера сглотнула. Вот не думала она, что доведется ей, жительнице европейской страны двадцать первого века, принять мученическую смерть под пыткой!
Вокруг нее раздался возмущенный ропот. Галлюцинации? Нет, это переговариваются воины Красного Дракона. Вперед вышел седой мужчина с обветренным лицом и решительно разведенными плечами, судя по количеству орденов и аксельбантов — военный в высоком чине, наподобие Селиана.
— Повелитель, ведьма не является военнопленной, а общемировой Совет Драконов давно запретил пытки мирного населения. Кроме того, эта женщина проявила невероятную силу воли, достойную уважения, а не смерти под пыткой.
— С-с-смееш-ш-шь судить меня?! — взревел Красный Дракон и выпустил столб пламени в своего военачальника. Седой военный осыпался пеплом, даже ордена обратились в прах.
Лера застыла от ужаса при виде такой жуткой, мгновенной смерти. Был человек — и нет его. Одно дыхание дракона-садиста — и оборвана тонкая нить жизни. Этот Красный Дракон не заслуживает того, чтобы ходить по земле, его самого нужно уничтожить как самую мерзкую тварь!
Настрой оставшихся воинов резко изменился: они сгруппировались, заслонившись от озверевшего повелителя щитами с активированной магической защитой. Красный Дракон и его дочь переглянулись, потом замерли, будто к чему-то прислушиваясь, на их лицах проступила бессильная злоба.
«Кажется, назревает революция. Это мой шанс на спасение!» — сообразила Лера, но рано обрадовалась: Красный Дракон был не глупей ее и понял, что тактику надо поменять.
— Хорошо, признаю справедливость упрека, — с показной миролюбивостью улыбнулся он. — Я награжу ее достойной смертью: иномирная ведьма удостоится укуса дракона!
«Что?! — Лера оглянулась на воинов и по их восхищенным лицам поняла, что теперь за нее никто не заступится. — Да что же, махну не глядя достойную смерть на недостойную жизнь!»
Но участь ее была решена. Красный Дракон обернулся, позволив Лере впервые воочию узреть звериную ипостась двуликих повелителей этого мира: громадного монстра с распахнутыми над шипастым хребтом крыльями.
«Эдакая жуткая помесь гигантского крокодила с птеродактилем, да еще и ярко-красного цвета», — оценила Лера, смотря в горящие торжеством алые змеиные глаза.
К ней склонилась оскаленная пасть размером с ковш экскаватора, и длинные клыки впились в тело, ломая кости плеча и ключицу. В кровь проник обжигающий яд, растекаясь по венам, разжигая пожар в каждой клетке, принуждая упасть на землю и свернуться кричащим от боли клубочком.
Последнее, что услышала сквозь собственный вопль Лера:
— От тебя так и так останется лишь горстка пепла: укушенные драконом сгорают после смерти, как сами драконы. Посмотрим, как долго продлится счастье Гленвиара без помощи иномирной ведьмы! Уходим, дочь: тебя не должен видеть никто, кроме доверенных лиц и охраны, ты официально «воскреснешь» в середине осени. Аура рода скроет твой индивидуальный запах, так что наша маленькая тайна пока не будет раскрыта.
Перед затуманенным взором Леры мелькнул черный зев портала, в котором исчезли красные драконы и горстка их воинов — исчезли поспешно, словно спасаясь от неведомой опасности.
