– Это всё прекрасно, – сказал Сергей, – и даже не верится, что мы будем обладать таким совершенством техники. Но десять лет – это небольшой срок для спецслужб. Марину или меня могут каким-нибудь образом узнать, вычислить. Что дальше? Убегать в новое десятилетие?
– Это на крайний случай, – Звия не восприняла иронии Сергея. – Вся ваша техника легко собирается модулем, который вернётся к вам, когда я в нём отправлюсь в моё время. Не важно, как это делается. Модуль берет вас в свою оболочку, и никто вам не страшен. Вы перемещаетесь туда, где безопасно. Но это тоже крайний случай. Сергей, твой мозг обладает телепатическими возможностями, ты можешь отдать приказ преследователям забыть о вас раз и навсегда. А ты, Марина, полностью из своего времени. Тебе нельзя отрываться от Сергея. Кстати, в паспортах вы муж и жена, дата регистрации 1991 год, место – Ашхабад.
– Вот как! Нас уже поженили? – Марина радостно всплеснула ладонями.
– А что если…, – начал было с улыбкой Сергей.
– Никаких если! Надумаете уезжать? Дом уложится в модуль. Затем он примет форму любой квартиры или дачи, выбранной вами для жилья. Модуль никто у вас никогда не отнимет.
– У меня нет слов, – Сергей развёл руками.
– И всё-таки будьте внимательны и осторожны. Тебе, Сергей, не стоит показывать преимущества твоего тела. Настоящие испытания к вам придут после рождения детей. Но я не могу попасть в будущее после их рождения. У меня его там уже не будет, и я не буду в нём… Ну, вот и всё. Мне, пожалуй, пора покидать вас. Модуль доставит меня в моё время и, как я обещала, вернётся.
Звия подошла к Лемешеву. Обняла его. Он почувствовал волнение, у неё в глазах была затаённая тоска.
– Я люблю вас всех, – сказала она, – тебя, мой милый Сергей, Марину и вашу-мою девочку. Как вы её назовёте?
– Викторией, – ответила Марина и обняла Звию.
– Земной счастливой вам жизни, мои дорогие! Благодаря вам я почувствовала вкус настоящей жизни, и, поверьте, этим счастливее всех на моей Земле тигионов! Прощайте!
Модуль, поглотив Звию, мгновенно исчез.
Звия
Женщина будущего вновь оказалась в своём Тигионе. Всё, казалось, было по-прежнему. И озеро, и лес, и водопад, под которым они встретились воочию.
– Хочу улететь на Луну! – приказала Звия своему дому.
И тот понёсся в космос, навстречу светлому «блину» спутницы Земли. А Звия выдвинула кровать и бросилась на неё, страстно осыпая поцелуями простыню, на которой спал Сергей. Вскоре материя стала мокрой от её слёз. И она мешала автоматике высушить, выгладить, застелить.
– Ничего здесь не должно меняться, я приказываю тебе, мой Тигион!
Звия была нагой в своём мире, но кому теперь интересно её тело?
Здесь, в Саркофаге лежало бесконечное количество женщин с не менее прекрасными и совершенными телами. И очень мало среди них похожих друг на друга. Разных цветов кожи, строения тел, неповторимой красотой лиц. Они могли быть матерями самых красивых детей на Земле!
Рядом спали мужчины. Они были великолепны, они могли быть отцами тех детей. И они лежали здесь, в Саркофаге, под своими именами и номерами, не ведающие, что рядом их родители, которые могли бы дать им самое необыкновенное ощущение быть детьми и быть в семье!
И все эти триллионы или биллионы людей скрыты от жизни на планете, лишённой природы, рек, морей, потому что все ресурсы были брошены на создание Саркофага, усыпальницы живых. Может когда-то эта идея казалась правильной, рациональной, но реалии показали обеднение жизни людей, сведение их к деятельности на миг при огромной продолжительности существования. Противоречие противоречий! К чему тогда дни и часы, если их не считать в предвкушении встречи с любимыми людьми, бороться за секунды вздохов и взглядов, разглаживать поцелуями морщины дедушек и бабушек?
Совершенство тел и их неувядаемость важны в борьбе за новые пространства, за освоение прекрасных миров, за торжество жизни в самых недопустимых условиях!
Показалась Луна. Дом Звии сел на поверхность Озера Надежды. Здесь ещё давно была построена база покорителей Луны, но сейчас она пустовала. Космос был неинтересен миру Великого Графиста. Он требовал слишком больших вложений. Лишь экспедиции в прошлое поощрялись. Но там уже всё было пересмотрено и изучено.
Домой! И вмиг Дом оказался на своём месте. Как будто и не улетал ракетой.
Потому что ВСЕ В ЭТОМ МИРЕ БЫЛО ИЛЛЮЗИЕЙ до оживления в тигионе Звии Сергея Лемешева.
Родной, милый, нужный!
– О Великий Графист! – воскликнула Звия! Ты дал мне жизнь, тысячелетие, но и часы неведомой для триллионов людей страсти! Я прошу тебя, будь щедр со спящими. Пусть они проснутся и любят друг друга, уже не во имя потомства, а во имя самого великого ощущения близости человека с человеком. Я знаю, на каком-то этапе золотой телец запутал человечество совокуплением с однополыми ради новой моды, нового «семейного» бизнеса, ради отвлечения от насущных проблем. И Ты, Великий Графист, учёл это в своей практике смирения страстей. Но не выхолощена ли у людей природная тяга друг к другу? Дай нашему миру столько страсти и радости, после вкушения которых, исчезновение не покажется карой или трагедией! Ты видишь, я плачу. Не из-за пореза пальца, падения или по другой причине, когда больно и этот крик нервных окончаний мы заливаем слезами! Нет, я плачу по сердечному разрыву с моим гостем из прошлого. Я плачу, потому что здесь сохранился пот его тела, тела Любимого!
Неужели ты ни когда не любил?
– Любил и люблю вас всех на этой планете, – раздался в сознании Звии голос Великого Графиста. Я принял решение создать всем спящим тигионы попарно. Не сразу, а так, рассчитав время до рождения твоей дочки. А тебе я разрешаю до её появления посетить будущее Сергея и Марины, но посмотреть со стороны.
– Спасибо за великую милость!
– Лети и наблюдай за новым будущем нашей Земли!
И она полетела и видела мир счастья и любви недолгих девять месяцев.
Вдвоём
Стало грустно. Сергей и Марина отложили осмотр своего дома. Приняли душ и, войдя в спальню, в которой, на первый взгляд, были одни стены из непонятного материала, пожелали себе большую кровать с балдахином.
Но перед сном они подошли к открытому окну и долго смотрели на небо. Звия исчезла, но над ней – небо будущего в миллион лет.
Наутро они просмотрели все новостные передачи по телевизору, экраны которого представляла противоположная стена.
События, произошедшие за десять лет, изумили их. Все справки о том или ином факте новейшей истории страны и мира появлялись мгновенно на втором экране. Чаще это была программа на английском языке. И называлась она Интернет.
Наконец Сергей отважился подумать о видах Москвы. Квадрат на стене показал ему её, грязную, замусоренную, с бедно одетыми людьми, митингами, на которых шли ожесточённые споры, неслись проклятия в адрес коммунистической партии. В Москве было много иностранных журналистов.
Вспомнив о своей профессии, Сергей «заказал» улицу Правды, посмотрел на издательство. Этажи его «Комсомолки» работали. Модуль каким-то образом подступил к окну его кабинета. Там сидело три человека. Совершенно незнакомые ему люди.
Затем появилась картина его улицы и дома, старинного особняка, в котором до революции жил дворянский род, а после войны здесь получили квартиру Лемешевы.
Марина смотреть на Ашхабад отказалась. Она сидела вместе с ним на кровати, превращённой в удобный диван, прижалась к плечу Сергея и думала о будущем. Неожиданно ей показалось шевеление в животе. Она схватилась за него и тут же рассмеялась:
– Господи, не прошло и суток, как я беременна!
Сергею понравилась её улыбка будущей матери. Мысли о будущей семье сгладили потрясение, вызванное изменениями в стране. И тогда они решили войти в этот мир.
25 июня. Четверг. Самара
После обеда двое сбежавших из своего времени, облачившись в лёгкие майки и шорты, созданные домом, спустились в гараж. Там стояли машины, сделанные под шестой выпуск «Жигулей». Они сели в крайнюю, бежевого цвета.
