Во вреся падения я запустила пальцы в подпространство, вынула Нарну лезвием назад. Стражник охнул. По рукам потекло теплое. Хватка на моих локтях ослабла. Пол ударил в бок. Перекатилась. Вскочила.

Священник стоял ко мне боком. Ругаясь неподобающими сану словами, мужчина отряхивал рясу от блевотины. Её источник в лице Халнера кашлял и плевался, повиснув на руках стражников, их лица брезгливо перекошены. Хал приподнял голову, подмигнул. Дернулся. Вырвался от одного. Со вторым завязалась борьба.

Святоша оторвался от гигиенических процедур. «Убийство лиц в сане — тягчайшее преступление», всплыло в мозгу. Ну что ж. Я схватила мужсину за шею сзади, слегка кольнула Нарной ребра.

— Отпускай его, — прошипела в ухо.

Взмах руки, Халнера отпустили. Прихрамывая, он сделал три шага вперёд. Я оттолкнула священника, схватила Хала за руку. Он накрыл второй ладонью ту мою руку, в которой я сжимала Нарну. Двигаясь, как единое целое, мы вспороли пространство.

Мир замелькал. Перерезанные нити разлетелись в стороны. И что теперь? Я крепче вцепилась в Хала.

— Я направляю. Отслеживай точки, не давай нам вылететь, — прошелестел он.

В этом пространстве, точнее, подпространстве, голос звучал приглушенно, словно издалека. Я кивнула. Сосредоточилась на том, чтобы двигаться четко по линиям «сети», не проваливаясь в её дыры. Повороты задавал Халнер.

Наконец, из серого «нигде» появились башни Большого замка. Нити накренились, расщепились, сплелись. Холодные незримые щупальца заскользили по нам, сдавили грудь. Халнер крепче прижал меня к себе одной рукой, второй отпустил рукоять Нарны.

Мы вывалились на твердое. Темнота. Запах мокрых камней, затхлости, немного — крови. Кое-где белели горки снежной крупы. Морозец щипал кончик носа. Не смотря на то, что Халнер всё ещё обнимал меня, холод просочился под разодранную одежду.

— Стоять! Руки!

Глаза резанули два фонаря. Халнер поднял руки ладонями вверх, сжал кулаки. Я почувствовала, как запульсировали клейма Инквизиции на запястьях.

— Да не погаснет священное Пламя, — сказал Хал.

— Пока океан Мерран не поглотит звезд, — ответили из темноты.

Фонари потускнели. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил. Я не слышала: в ушах звенело, с каждым вдохом сильнее. Хал слегка подтолкнул меня вперед. Я сделала шаг…

В пояснице будто взорвалась бомба, нашпиговав тело раскаленными осколками. Они извивались и двигались, прокладывая норы сквозь плоть.

Безмолвно корчась, я рухнула лицом в снежную крупу.

На золотых песчаных волнах качается рыбокорабль. На деревянном настиле стоит отец — в парадных доспехах, статный. Завитки черных волос рассыпаны по плечам. Громогласно смеётся. Заплетенная в косы борода подрагивает. Висящее на поясе оружие весело звенит.

Рядом с отцом — высокий человек в расшитом камзоле. Он очень похож на Халнера, только гораздо старше. Человек опирается на трость, отводит с лица пепельные пряди, растрёпанные ветром. Завидев меня, кивает. Кривит губы в улыбке, но в холодных голубых глазах только цепкое любопытство.

-..ания Селия Кад…..вом рождения чистокров…

Голос звучит глухо, далеко, едва слышно.

Чуть позади отца стоит моя мать. Она в своей любимой тоге золотой парчи, но, вопреки традициям Сетера, волосы не забраны, а свободно падают на спину. Мне хочется подойти, но невозможно сделать и шаг: ноги будто вросли в деревянный настил.

Мать улыбается, подходит сама. Обнимаю её, как в детстве. Слышу знакомый запах пороха и огня, который не выветривался даже из самых парадных одеяний. Мать отстраняется, поправляет мне непослушные кудряшки.

Руки хватают воздух. Мать снова в стороне. Улыбаясь, смотрит вбок.

— …щенным Пламенем, кровью Великого Ап…

Слежу за её взглядом, вижу другую женщину. Та неловко сплела пальцы рук и застенчиво улыбается, будто смущаясь своей молодости и ослепительной красоты. Вдруг женщина оказывается рядом и обнимает меня. Тёмные волосы щекочут нос, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не чихнуть. Женщина улыбается шире, и её мягкие зелёные глаза смеются — совсем как у Халнера, когда он в хорошем настроении. Потом она удаляется.

— …зяйку Хейдар и наре…

Мужчины завершают разговор, поворачиваются. Берут меня за руки. Корабль итактет в золотом свете. Затем свет гаснет, и мы оказывается в черном пространстве. Страшно. Я поворачиваюсь к отцу. Он кивает вперёд. Там пустота. Я смотрю на второго мужчину. Тот усмехается, и тоже показывает в чёрноту впереди. Затем оба отпускают мои руки и слегка толкают в спину.

— …право — сила и богат… ность — жизнь Императ… мени и продолж…

Падение. Во тьме появляется белоснежная точка. Точка начинает стягивать к себе пространство. Над ней — два золотых глаза без зрачков. Глаза, которые суть мириады звезд, что смотрят, вечно смотрят со звёздного неба, из тьмы космоса…

— …дет так, пока океан Мерран не поглотит звезд.

Звезд…

Звезд…

ЗВЕЗД…

…Я открыла глаза. Камень. Низко. Кружится. Сейчас раздавит. Натурально же раздавит! А я ни рукой, ни ногой… Не согнуть. Не подвигать. Ничего. Боги…

Потолок кружился все медленнее. Паника потихоньку отступала. Начали появляться звуки: скрип пера и кресла, дыхание, движение огня. И запахи: пот. Кожа. Сладковатый дымок бунии…

Кашель. Поверхностное дыхание. Усилие, нормальный вдох. И выдох. И вдох…

Проморгалась. Потолок-то, оказывается, не такой низкий. Хотя все равно каменный. Значит, подземелье. Или гробница?

С трудом повернув голову, увидела доску. Ошкурена не слишком давно — дерево еще пахнет свежестью. Перевела взгляд выше. Стол. На нем — бумаги. За столом — юноша, почти мальчишка. Застиранная до серости рубаха навыпуск, черные форменные штаны. Одна рука — на перевязи, бинты в темных пятнах.

Я захрипела. Юноша вздрогнул, посмотрел удивленно. Потом по сторонам, словно вспоминая, где он и что вообще здесь делает.

— Доброе утро, хозя… э-э-э… сестра Кетания, — неловко ухмыльнулся он, — хорошо, что вы уже того. А я тут этого… я брат Кевин.

Он протянул ладонь для приветствия. Я хотела ответить на жест, но не смогла пошевелиться, пальцы лишь дрогнули.

— О, ничего страшного, — Кевин погладил меня по руке, слегка надавил на кожу, — вам надо восстановиться, командир сказал, это займет какое-то время… вы чувствуете прикосновение? Следите мысленно…

Он начал разминать мне ладони, пальцы, локти. Постепенно я смогла шевелить руками, потом — корпусом. Неловко подтянулась, села. Зажмурилась, попав на прямой свет от лампы на противоположной стене — до того лежала в тени стола. С наслаждением почесала шею — что-то страшно зудело у основания волос. Нащупала прикрепленный бинт.

— Ой, нет-нет-нет, не расчесывайте! Моя матушка в свое время расчесала, до сих пор мучается, хоть маскируй, говорит, да нельзя же, позор от семьи отка…

Он осекся. Вскочил, вытянулся по струнке: в комнату вошел Халнер. Синяки и ссадины на его лице почти зажили, но под глазами пролегли круги от недосыпа. Сколько же я валялась в отключке?

— Брат Кевин! — строго сказал Халнер, взглянув на стол, — опять казенное имущество разбазариваем? Снова матушке строчите?

— Никак нет! — юноша опустил глаза, — невесте…

Халнер сдвинул брови, требовательно протянул руку. Кевин совсем понурился и отдал исписанный листок. Хал пробежал глазами. Кивнул, отдал обратно.

— Хорошо. Будет возможность — разрешаю отправить. А сейчас марш в лазарет!

Дождавшись, когда захлопнется дверь, Халнер присел рядом со мной.

— Как себя чувствуешь?

— Плохо, — мрачно ответила я, — ног не чувствую. Что происходит? Как будто Орры снова… Но их же сняли!

— Сняли. Но остались осколки того, что нелегально выскребали сопротивленцы. Когда мы прыгнули, свертка эти остатки и активировала… не знаю как, честно. Считается, что Орры — централизованная система, и если главный узел снят, тем более с Ключом, то мелкие осколки не подействуют. А они, оказывается, автономны…